Unknown - Admin

- Не я, так компьютеры справятся. – С немного наигранной уверенностью заявил Вейдул. – А…

- Все остальное потом. – Отрубил я. – Конец связи.

Эпилог. Каплей Потапов, герой Оноры…

В стандартный набор Козодоя входило несколько взрывпакетов, Но тот, что на мне, был переделан из скафандра высшей биологической защиты, и взрывпакетов не имел.

После короткого раздумья я решил рискнуть и использовать ракеты. Дело оказалось недолгим, минуты на две – подогнать две крайние платформы, по одной в каждом конце палубы, поближе к обшивке, снять предохранительный колпак, взвести рычажок активации и выставить время задержки взрыва. Я выбрал две минуты, максимально возможную задержку.

А потом врубил целеуловитель, взмыл к потолку ракетной палубы и пальнул в оба конца из импульсника.

После чего у меня ещё было целых две минуты, чтобы укрыться за дверями отсека управления.

Конструкции ракетных плоскостей, и без того дрожавшие и гнувшиеся под напором ракетной тяги, отделились от корпуса быстро. Сдвоенный удар взрывов дошел до отсека, где я прятался, по конструкциям корпуса. Патрульник мощно тряхнуло, меня и роботов подбросило к потолку – тут же включились сервомоторы и антигравы, стабилизируя и удерживая всех нас в нескольких сантиметрах от палубы, ходившей ходуном.

Я выглянул за дверь. Воздух из отсека вырвался наружу, выметая какие-то мелочи – россыпь салфеток, пластиковые стаканчики для кофе, пустую фляжку из-под чего-то, что кофе не являлось. Что-то из этого стукнуло меня по шлему, пока я выплывал наружу .

Ракетная палуба превратилась в один громадный просвет, открытый с двух сторон. Плоскости, отходившие от корпуса, как крылья птицы, исчезли. Сила взрывов смела наружу платформы, стоявшие на уцелевших кусках палубы.

Свет Оноры вольно лился внутрь, окрашивая все в багровое и красное. Носовой отсек, в котором прятался генератор свертки, уцелел.

- «Черна» вызывает на связь. – Сообщил комп. – И челнок.

- Вовремя. – Пробурчал я, продолжая оглядываться. Как ни странно, искусственная гравитация на той части настила, что осталась от палубы, продолжала работать. Так что я не парил, а именно стоял. – Подключай обеих. Сначала ты, Вейдул. Где сейчас «Черна»?

По-прежнему возбужденный голос квангусца завопил:

- Руновец! Мы рядом, всего в трех сотнях километров! До носа твоего корабля, правда, пока что не дотянули…

Значит, квангуский линкор был далеко, когда я отдавал приказ догнать и обогнать. Ничего, три сотни километров – это не критично, «Черна» пройдет такое расстояние минут за пятнадцать.

- Твои компьютеры просчитывают скорость этого корабля? Траекторию его движения?

- Да они все время что-то считают…

- Значит, так. – Медленно сказал я, разделяя слова паузами. – Сейчас мы уходим к Рунове. Генератор свертки у нас один, поэтому пойдем прицепом. Сначала в туннель войдет «Черна», потом вогемский патрульник, на котором я сижу. Дистанция между нами должна быть не больше полукилометра. Челнок…

- Мы можем принять его на борт. – Встрял квангусец.

- Нет. Челнок в карантине, не забывай. Обгоняй и вставай на наш курс так, чтобы мы висели у тебя на хвосте. Я не могу менять скорость своего корабля или маневрировать, поэтому это придется делать вам. Напряги навигационную группу, выпусти на свободу кого-то из офицеров, но добейся совпадения траекторий обеих кораблей. Думаю, ваши арестанты обрадуются любой возможности выйти на свободу и хоть как-то убраться отсюда…

- Посмотрим. – Голос квангусца разом поскучнел.

- Не посмотрим, а сделаем. Немедленно, Вейдул! Пока притяжение Оноры не съело ту скорость, которую я сумел придать этому кораблю. Мне придется пройти все пять прыжков до Руновы на остатках того, что у меня есть. Ты понял?

- Так точно, руновец. Не беспокойся, я все сделаю…

- Как только курсы «Черны» и этого корабля совместятся, сообщи мне. И сразу начинай открывать туннель свертки. Теперь ты, Вир. Так получилось, что у меня на ракетной палубе сейчас образовалось нечто вроде ангара. Без стен, на открытом вакууме, но корабль движется по прямой, и опасности вылететь нет. Кроме того, искусственная гравитация на этой части палубы сохранилась. Пусть она слабее одного «же», но это поможет удержать челнок на месте. При нужде можно использовать маневровые движки для стабилизации. Сумеешь догнать это корыто и завести челнок в пробоину?

- Уже иду.

- Вот и славно. – Я расслабился.

Как только Вир сядет и мы пройдем первый прыжок, наших можно будет перевести на челнок. Для этого потребуются скафандры, но мы что-нибудь придумаем. Скажем, затребуем их с «Черны».

Я вдруг спохватился. А ведь экипаж этого корыта тоже может строить планы, причем идущие вразрез с моими.

- Вир! На всякий случай сажай челнок кормой к носу.

Если импульсники челнока будут смотреть на оставшуюся громаду корабля – всех, пожелавших изменить расклад, придется встретить залпами в упор. Буду лупить прямой наводкой, если понадобиться.

После того, как выжившие с «Верного» покинут отсек на нижней палубе, меня уже не будет интересовать, сколько переборок уцелеет на этом корабле. Разве что цилиндры на фюзеляже «Мей-Лу» и отсек с колоннами на пилотной палубе.

По правую руку, в громадном просвете над палубой, воспарила и поплыла вверх нескончаемая лента титановой обшивки – «Черна» нагоняла «Мей-Лу». Слева, полыхнув оранжевыми факелами маневровых движков, появился челнок. Вир завела его на палубу по-кошачьи мягким виражом.

- Ну что там, Вейдул? – Нетерпеливо спросил я.

Титановая лента кончилась, квангуский линкор сейчас занимал позицию перед нами.

- Мы почти на месте! Через пять минут открытие туннеля свертки. Готовься, руновец!

Я отступил назад, прикрыл за собой дверь. Во время прыжка через тоннель лучше не болтаться снаружи…

Пять прыжков, и мы будем дома.

- Как ты, младлей? – Участливо спросила Вир.

Теперь на ней был комбез фривольнейшего оттенка – бледно-розового, от которого на белоснежных волосах играли теплые искры. Глубокий вырез, короткие рукава продуманно прикрывают натренированные плечи, превращая их в покатые, мягких очертаний. Комбез обнажает икры, держа белые колени в розовой хватке мягкой ткани…

В общем, не будь это Вир, я бы подумал, что смотрю на какую-нибудь кокотку. Из тех, что предпочитают жить в Гордеев-Бране, столице Руновы.

- На зависть всем. – Ровно сказал я.

Вир вздохнула, глянула в сторону бокала, стоявшего рядом с ней на столике.

- В этих застенках по крайней мере неплохое пойло. Что говорят врачи? Это я на случай, если тебе, как своему, говорят больше.

- Хочешь сравнить наши уровни допуска? Пожалуй, начну-ка я писать анекдоты. И первый будет такой – там, где мужчины меряются тем, что у них ниже пояса, особисты просто достают свои допуски…

- А вы пошляк, младлей. – Игриво сказала Вир. Стремительно подняла бокал и то ли пригубила, то ли поцеловала его край. – Но пошляк очаровательный.

Черные глаза из-под сияющее-белой челки смотрели внимательно и изучающе. То ли она и впрямь считает, что мне могли дать информацию, которую скрывают от неё – то ли смотрит так по привычке.

Я вздохнул, сгреб со столика возле своего кресла кружку со светлым пивом. Приподнял, салютуя, и чокнулся со стеной, разделявшей нас – три слоя цельных бронекристалловых плит, между которыми непрестанно течет дезинфицирующий раствор.

Слева ехидно хмыкнул Шигапов – электроника донесла звук ясно, чисто, словно мы с ним сидели в одном помещении. На самом деле между нами была ещё одна стена, собранная по тому же принципу – три слоя бронекристалловых плит, и два промежутка для дезинфицирующей прокачки.

- Не налегайте, младлей. – Заявил каплей с той стороны слоенного бронекристаллового пирога. – Время всего лишь обеденное, вечером мы с Кукушкиным собирались праздновать шестой день нашего сиденья здесь. По плану у нас сегодня кедрово-можжевеловая настойка «Черный царь», пятидесятилетней выдержки. Снимать пробу с такого нектара, налившись перед этим пивом, есть преступление и низость, сравнимая лишь с нарушением присяги…

Боксы на карантинном спутнике, отведенном нам под жилье, были комфортабельней некуда – двухкомнатные люксы, ванны с гидромассажем, выходы на открытую палубу под бронекристалловым колпаком. У каждого бокса имелся свой кусок террасы, отделенный от прочих слоенной перегородкой. И в каждом высился бар, набитый элитнейшей выпивкой – видимо, медики полагали, что при наших проблемах печень нам уже не понадобится. Или решили, что для флотских лучшим антидепрессантом будет спиртное.

Шигапов и Кукушкин, в отличие от меня, подошли к этому вопросу вдумчиво и философски. Шигапов, как старший, осмотрел свой бар, потом опросил Кукушкина на тему ассортимента в его баре. И вынес вердикт – потреблять каждый вечер что-то одно. Дабы по очереди, вдумчиво и со вкусом, оценить вкус каждой бутылки, в которых плескались настои, коньяки и вина из разных мест – с плантаций на экваторе Руновы, с северных винокурен…