Слишком живые звёзды 2 - Даниил Юлианов

ощущал. Никто из них не знал, что Женя так и не спас девочку. Он оплошал. Проиграл. Опозорился и не смог сохранить чужую жизнь, потому что наивно полагал, что худшее уже позади. Вместо гордости сердце заполнилось жгучим стыдом. И подогревал его переливчатый шёпот, что заполнил собой весь коридор. Легенда Чистилища. Феникс. Рождённый огнём. Все эти названия сыпались отовсюду подобно огромным букетам, которые кидают на сцену. Но каждый из них больно распарывал кожу и выпускал кровь наружу. Нет, он не спас девочку. Он бы мог её спасти, если б не расслабился в самом конце. Это его ошибка, его вина. Никакой он не герой, никакой не Феникс. Лишь жалкая пародия на героя, которую все принимают за оригинал.

Женя вошёл в зал столовой и, всё ещё идя быстрым шагом, направился к противоположному коридору. Впереди путь перегораживала длинная очередь, выстроившаяся из тех, кто хотел получить завтрак, может, уже не в первый раз за сегодня. Вместо того, чтобы обойти очередь и попросить людей чуть раздвинуться, Женя пихнул низкорослого мужчину и пошёл дальше, даже не оглянувшись. Вот, посмотрите! Никакой я не хороший парень! Не надо смотреть на меня как на полубога, я тоже могу быть подонком! Хватит! Хватит, мать вашу, называть меня Фениксом!

Когда он достиг середины столовой, грудь буквально пылала от снующего туда-сюда горячего воздуха. Ладони сжались в кулаки, вены на руках прорезались под кожей как при большой нагрузке. Ещё чуть-чуть, и я сорвусь, подумал Женя. Ещё чуть-чуть, и я точно на кого-нибудь накинусь. Это был наш с Катей путь, и я не хочу, чтобы о нём узнал кто-то ещё. Только я, Катя и Рэндж – всё! Только мы должны знать про ошибки друг друга, про подвиги друг друга и секреты друг друга. Я не хочу, чтобы меня кто-то называл героем, кроме неё. Мы уберёмся отсюда как можно дальше. Как можно дальше от этих взглядов, от этих людей с оружием, от всей это суеты. Мы найдём какой-нибудь тихий уголок и поселимся там. Будем наслаждаться природой, просыпаться каждое утро вместе и засыпать тоже вместе. На хрен восстания и революции. Я хочу создать с…

– Женя!

Он замер, сразу узнав донёсшийся голос. Повернул голову и увидел среди рядов столов Катю, смотрящую на него с нескрываемой радостью.

Несколько секунд они оба стояли в молчании, после чего ринулись друг другу навстречу.

* * *

Катя накинулась на Женю в тот момент, когда сдавленный стон вырвался из её груди. Она всем телом прижалась к нему и сцепила руки на его спине так сильно, как только могла. Глаза укрылись от всего мира в ложбинке между шеей и плечом, и когда Катя выпустила из лёгких горячий воздух, она услышала, почувствовала, как быстро бьётся сердце Жени, будто оно хотело выпрыгнуть сквозь рёбра.

Катя не хотела плакать, даже не думала об этом, но как только тёплые руки легли на её спину, слёзы сами потекли из глаз, впитываясь в белую ткань футболки. Вокруг царствовал шум столовой, где-то постоянно об посуду стучали ложками и вилками, но Катя и Женя всего этого не слышали – они окунулись в тишину на двоих, внимая лишь дыханию друг друга.

Несколько человек, сидящих за ближайшими столами, перестали есть и уставились на обнимающуюся пару, которая приковывала к себе всё больше и больше взглядов. Русые волосы скрывали лицо девушки, но по чуть дрожащей спине стало понятно, что она плачет. На ней была точно такая же футболка, что и на обнимающем её парне: белая, с выбитой на груди надписью ROCK. Её ноги укрывали точно такие же джинсы, что были и на нём. Казалось, оба они являлись чем-то целым, чем-то единым, что никак нельзя разрушить. Никто из них не проронил ни слова, они просто обнимались, чувствуя на коже разгорячённое дыхание.

Катя еле заставила себя отпрянуть от Жени (какой же он хороший!) и немного расслабить свои объятия, чтобы суметь провести пальцами по его плечам. Чуть дрожащим голосом она сказала:

– Мне было страшно. – Слова ударялись о горло и, наверное, застряли бы в нём, если б карие глаза не сказали: «Продолжай, дорогая, я тебя слушаю». – Я думала, что всё, потеряла тебя, это… это ужасно, Жень. Я… мне сегодня ночью приснился кошмар. И произошло что-то… что-то странное, будто мне…

– Эй! Это же тот самый Феникс, который якобы вырвался из огня! Народ, среди нас Легенда! Или обманщик, кто скажет?

Катя повернула голову в сторону голоса, но увидела перед собой лишь размытые силуэты людей и столов, всё больше растворяющихся в слезах. Зато когда она снова посмотрела на Женю, то ясно увидела в его зрачках внезапно вспыхнувшую злость, пламя которой проглянуло в напрягшихся губах.

– Слушай, давай отойдём отсюда. Здесь полно людей, а я сейчас что-то вроде знаменитости. И ты тоже.

– Знаменитости?

– Да. – Он накрыл её скулу своей ладонью, и от этого движения, от это соприкосновения его кожи и её, сердце Кати на миг остановилось. – У нас, похоже, большие проблемы, но… А… а где Рэндж?

И в этот момент по кафелю столовой начали стучать каблуки. Все люди разом притихли, внезапно уткнувшись в свои тарелки, боясь поднять голову. Парень, громко назвавший Женю Фениксом, тут же соскочил со стула и уселся за стол, изо всех сил делая вид, будто уже давно солит кашу и никак не может нормально посолить. Даже шум стучащей посуды смолк, словно кто-то выключил в столовой звук, повернув невидимый регулятор. На фоне повисшей тишины биение Катиного сердца чуть ли не оглушало её. Она затаила дыхание и на ощупь нашла ладонь Жени, после чего сразу сжала её. Почувствовала, как его пальцы обвили её, и от этого ей стало немного легче. Но тревога снова вернулась, когда она посмотрела в ту сторону, куда смотрел Женя.

Меж рядов заполненных людьми столов медленно вышагивал высокий мужчина, пальто которого слегка не доставало до пола. Холодный свет ламп подчёркивал его хорошо видимые скулы и красивую линию подбородка, выделяющую на лице мужскую эстетику. Щёки были чисто выбриты, так что появившаяся под глазами улыбка (глазами, как у Жени. Чёрт, у них одинаковые глаза) образовала над самыми уголками губ неглубокие ямочки. Чёрные как уголь волосы были причёсаны назад, и ни в одном волоске не проглядывала седина, хотя мужчине на вид было никак не меньше сорока – сорока пяти лет. В карих глаз читались непоколебимая уверенность и наслаждение, удовлетворённость. Мужчина приближался к Жене, смотря прямо на него, пока за его широкими плечами так же медленно шли двое солдат в чёрной униформе.

Катя сразу узнала