Призраки подземелий - Денис Юрин

– Великий Обвал не только разрушил то, что наши предки создавали веками, он уничтожил большую часть моих сородичей. Как вишь, случилось страшное, он завалил проходы. Выжившие гномы оказались не только отрезаны от внешнего мира, с которым усиленно торговали, но и заперты в своих пещерах. Клетка всегда клетка, будь она размером хоть милю на милю! Пережившие трагедию оказались разобщены, они не смогли объединиться и заново отстроить Махакан. Их уделом оказалось жалкое существование и непрерывная борьба за выживание.

Действительно, как следовало из карты, уцелевшие населенные пункты гномов были отрезаны друг от друга. Дарк не знал точного масштаба настенного изображения, но предполагал, что протяженность самых незначительных завалов, обозначенных лишь тонкими полосками, на самом деле составляла целые мили. За расчистку проходов да восстановление приисков, кузниц и городов можно было браться только всем миром, но у махаканцев не было такой возможности, тем более что самые крупные их города лежали в руинах, а те, кто объединял народ: Совет Махаканского Сообщества, Совет Гильдий и прочие духовные и мирские власти – наверняка погибли.

– Послушай, а откуда ты всё это знаешь? Ты ж говорил, вы никогда не покидали заставы, – задал вопрос моррон, вызвав у рассказчика лишь тихий смешок да печальную улыбку.

– А ты умишком пораскинь. Дельце, говорят, полезное, – проворчал Альто, но всё же ответил: – Всё, что на Стене Знаний, это ответы Великого Горна на мои вопросы. Задаю вопрос в мыслишках, а затем дудкой до стенки касаюсь. Однако он не все сведения нам дает, а только то сообщает, что нужным, а значит, и дозволенным для нас считает. Если помнишь, под названиями городов на карте «до обвала» были цифры. Они указывали численность населения, а теперича, глянь, их нет, значит, то нам не дозволено знать…

– Понятно, – кивнул Дарк, на самом деле считавший странным, что Великий Горн держит в неведении своих сынов по многим важным вопросам.

– Я одно лишь сказать могу, – продолжил Альтом, почему-то перейдя на шёпот. – Если название над градом, шахтой иль поселением еще каким на карте виднеется, значитца, есть там ещё кто из гномов живой, а вот коль пропадет…

– И часто такое случалось? – спросил Аламез так же шёпотом и склонившись к самому уху гнома.

– Да бывало… – скупо ответил Румбиро, видимо более не желавший говорить о грустном. – Когда к нам людишки за наживой поперли, то Великий Горн поставил заставы и нас для их защиты призвал. Это всё, что он мог сделать для уцелевших махаканцев. Коль народ вымирает, то и боги слабеют… – произнес Альто без печали, а просто констатировал факт, с которым уже свыкся. – Пограничные рубежи расположились не по периметру бывших махаканских владений, а там, где проходы из верхнего мира открылись. В общем, чо болтать, лучше сам позыркай!

Румбиро еще раз коснулся стены флейтой; благородным инструментом, который он оскорбил дважды: во-первых, своей неумелой игрой, а во-вторых, тем, что величал «дудкой». Не прошло и секунды, как краски вновь «ожили». В некоторых местах огромной карты появились схематичные изображения башенок, наверняка обозначавшие пограничные рубежи. Рисунки были небольшими, всего в половину ладони взрослого человека, так что моррону пришлось бы промучиться не менее часа, прежде чем он обнаружил бы все значки. Но, к счастью, так утруждаться ему не пришлось.

– Не ищи, ни к чему это, – покачал головой гном, не желавший, чтобы его соратник растрачивал силы да и время попусту. – Говорю ж, все заставы уже пали, только наша пока держится.

Нашедший уже две башенки и увлеченный поиском остальных, Аламез не заметил, что Альто в очередной раз коснулся стены кончиком флейты, но зато сразу почувствовал странный, специфический запах, который сопровождал каждое перемещение красящей жидкости по стене. Черная краска расплылась, частично превратившись сперва в темно-серую, а затем посветлела. Почти всё ранее не затронутое краской пространство карты покрылось светло-серым налетом, который, как Дарку показалось, даже чуть возвышался над вертикальной поверхностью, окутывая значки уцелевших городов с поселениями, шахт, ферм, а также малые проходы и даже караванные пути зловещим туманом запустения и неопределенности. Из всего настенного изображения Махакана по-прежнему черно-белым, без малейшей примеси серого, остался лишь небольшой пятачок пространства. Он находился в левой верхней четверти карты и был размером не более человеческой головы. На нем виднелись какие-то плотно прижавшиеся друг к дружке значки, но из-за того, что они были нарисованы слишком высоко, Дарк не смог ничего разглядеть.

– Серым прикрыто то, что Великому Горну уже не принадлежит, туда чужаки уже прорвались, – пояснил Румбиро, оставшийся совершенно спокойным и не преисполнившийся ненавистью к захватчикам. – Возможно, на тех территориях поселения гномьи еще уцелели. Возможно, там сородичи наши еще и живы, но махаканцами их уже не назвать. Великий Горн не ведает об их судьбе, поэтому так всё серо и печально… Как вишь, держится пока лишь наша застава. – Альто поднял вверх руку и ткнул толстым коротким указательным пальцем на маленький кусочек карты, где еще имелся белый цвет. – Как только она падет, всё покроется серым, но мы того уже не увидим…

– Великий Горн погибнет? – решился Аламез озвучить смелое предположение.

– Балда ты, балда, – без злости иль возмущения ответил гном, поднявшись на цыпочки и по-дружески похлопав Дарка по плечу. – Боги, в отличие от людей иль гномов, не умирают, посколь они живут в сердцах тех, кто в них верит. Сила Великого Горна слаба в дне настоящем, скорей всего у него нет великого будущего, но зато прошлое настолько незыблемо и твердо, что он будет жить, пока существует этот мир.

– Не понял, – честно признался моррон, вынудив собеседника дать более точное объяснение.

– Десятки поколений гномов пируют в Залах Почестей и Славы, и столь же дрожат от страха и терпят муки в Пещерах Мрака. И все они верят Великому Горну, доверяют ему свои судьбы. Они мертвы для нас с тобой, но не для всесильного Мироздания, для которого наша с тобой вечность – всего лишь жалкий миг, – с гордостью заявил Альто. – Пока Великому Горну верит хотя бы дюжина гномов, разбросанных в вашем сумасшедшем наземном мирке, Залы Славы и Пещеры Мрака существуют, а значит, и души тех, кто в них находится, чего-то стоят. Память дня нынешнего поддерживает прошлое и оставляет крошечное местечко в грядущем. Теперь-то хоть понял? – спросил Румбиро, но, по озадаченному выражению лица слушателя сообразив, что «нет», перешел на примитивный, самый простой и доступный язык: – Ты разницу между «отставкой» и «смертью» понимаешь? Не каждый вояка службу на ратном поле с дырой в брюхе оканчивает, бывают и те, кто топор боевой вовремя на стенку вешает и до старости немощной мирно доживает. Ослаб Великий Горн, силы его иссякли, но не сдох он, а просто от дел отошел, теперича понятно?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});