Письма - Екатерина Сиенская

его огнем, ибо кровь была пролита в огне любви.

Насколько совершенно получает и вкушает душа мать-молитву, зависит от того, как она питается ангельской пищей, то есть святым и истинным желанием Бога, поднимаясь ввысь, как было сказано, чтобы принять ее за трапезою святейшего Креста. Потому я и сказала, что желаю видеть, как ты питаешься ангельской пищей, ибо не знаю, каким иным путем сможешь ты стать истинной невестой распятого Христа, посвященной Ему в святом пострижении. Да увижу я тебя драгоценным камнем пред лицом Божиим! И не теряй времени. Омойся кровью твоего сладостного Жениха и погрузись в нее. Ничего более не скажу. Пребывай в святой и сладостной любви Божией. Иисус сладостный, Иисус любовь.

ПРИЛОЖЕНИЯ

А. В. Топорова

«ПИСЬМА» СВЯТОЙ ЕКАТЕРИНЫ СИЕНСКОЙ

Посвящается памяти моих родителей В.Н. Топорова и Т.Я. Елизаренковой

Екатерина Сиенская принадлежит к числу фигур, определяющих облик той эпохи, в которую им выпало жить. Современница многих великих людей — Петрарки, Боккаччо, Колуччо Салутати, Франко Саккетти, если упоминать лишь наиболее известные имена (а расцвет творчества Джованни Виллани, Джотто, братьев Лоренцетти, Симоне Мартини пришелся на годы, предшествовавшие рождению Екатерины) — она навсегда могла бы остаться на втором или даже на третьем плане в ряду многочисленных религиозных деятелей XIV века, чьи сочинения едва пережили своих создателей. Но масштаб личности Екатерины таков, что и сегодня интерес к ней по-прежнему не угасает, о чем свидетельствует, в частности, нескончаемая череда посвященных ей исследований[645].

Эпоха Екатерины Сиенской отличалась противоречивыми тенденциями: с одной стороны, развитие городов и торговли требовало стабильности и мира, с другой — стремление к политической власти вело к раздорам, гражданской смуте, войнам. Затянувшееся на семь десятилетий авиньонское пленение Пап обостряло и без того напряженные отношения между Папами и императором[646]. Итальянские города, усиленно втягиваемые в интриги участниками этого конфликта, тщетно мечтали о мире и единстве. Положение Сиены отражало общую ситуацию, город раздирала борьба различных интересов, в нем царила атмосфера раздора. Экономически возвысившись в XIII веке благодаря удачной торговле серебром, Сиена соперничала с Флоренцией. Внутренняя история города представляет собой вереницу сменяющих друг друга столкновений между разными сословиями, прежде всего между представителями аристократических семейств, живших в контадо[647] (наиболее крупные из них — Альдобрандески, Паннокьески, Арденгески), и коммуной, или купцами, города. Недаром на протяжении XIV века состав городского Совета столь часто менялся, что о спокойной жизни нечего было и думать (нередко предпринимались попытки даже сурово наказать предыдущих членов Совета). Каждая из сторон пыталась использовать в своих интересах и внешние силы: так, за время жизни Екатерины в Сиену дважды (в 1355 и 1368 гг.) входили войска, и каждый раз это сопровождалось восстанием в городе и гражданскими распрями. Атмосферу беспокойства, неуверенности, тревоги за будущее, царившую в то время, усугубляли не только постоянные смены коммунального правительства и многочисленные заговоры, сотрясавшие город, но и другие беды, такие как засуха, голод (особенно сильный пришелся на 1371 г.) и эпидемии чумы (1348, 1363, 1374 гг.), уносившие множество жизней.

Однако человеку свойственно искать противовес невзгодам. Таким противовесом нередко становится страстная жажда жизни, радость сиюминутного существования, стремление к красоте, веселью, празднествам. В некоторых кругах городского населения вырабатывается новое отношение к жизни — беззаботное, ориентирующееся на развлечения и материальное благополучие. Возникают так называемые liete brigate — веселые компании молодых горожан из зажиточных аристократических и бюргерских семей, проводящие время в сплошных развлечениях. Упоминания о них встречаются у Буонкомпаньи, Джованни Виллани, Данте, Фольгоре да Сан-Джиминьяно. И здесь Сиена выделялась среди других городов, подавала своего рода пример суетности. В «Божественной комедии» упомянуты имена трех сиенцев, членов «расточительного дружества» — Никколо, Старикка и Лапо, прославившихся мотовством и чревоугодием[648]. Многочисленные и разнообразные городские праздники отличались размахом, пышностью и весельем. Необходимым элементом любого праздника были игры, в которых принимал участие весь город или, во всяком случае, большая его часть. Сиена выделялась обилием и изобретательностью этих игр, особенно хорошо известны ежегодно устраивавшиеся конные бега (palio), сопровождавшиеся целым ритуалом.

Однако Сиена жила не только материальной, внешней жизнью. Параллельно ей существовало и иное измерение, духовное, подспудно оказывавшее немалое влияние на окружающее; «время купцов» сосуществовало с «библейским временем» (Le Goff 1977: 46—65). Проповедники предпринимали активные попытки примирить эти две реальности. Так, доминиканец Джордано да Пиза (да Ривальто), расцвет проповеднической деятельности которого пришелся на первое десятилетие XIV века, заставлял своих слушателей задумываться над нравственными проблемами, возникающими в богатом обществе, напоминал купцам и членам цехов о необходимости честности и милосердия при ведении дел[649]. В Сиене уже при жизни Екатерины почитались умершие в первой трети XIV века и впоследствии канонизированные Иоахим и Франциск Сиенские. Первый из них отличался кротостью и любовью к ближнему, проявившейся, в частности, в том, что он взял на себя болезнь эпилептика. Второй был священником, отличавшимся мудростью и любовным служением людям. А непосредственное влияние на духовное развитие Екатерины оказал другой ее соотечественник (и даже свойственник: один из братьев Екатерины был женат на его племяннице Лизе) — Джованни Коломбини (1304—1367). Первоначально богатый сиенский купец, он успешно занимался торговлей, имел жену и двоих детей. Уже в немолодом возрасте он круто изменил свою жизнь: отдал все свое имущество госпиталю Скала и монастырю Св. Бонды, начал творить дела милосердия и проповедовать бедность и любовь к ближнему. Предполагают, что поводом к столь решительной перемене послужила чума 1348 года, обнажившая истинное соотношение ценностей. Вокруг Коломбини собирались люди, разделявшие его устремления. Украсив головы венками из ветвей оливы, они шли по дорогам, распевали песни, славя Христа и беспрестанно повторяя его имя (отсюда возникло их название — джезуаты, от ит. Gesù — Иисус). Они занимались физическим трудом, ухаживали за больными, особенно во время чумы 1363 года. Необычное, порой эксцентричное поведение Коломбини привело к тому, что власти, не уверенные в его благонадежности, изгнали его на некоторое время из города. В последний год жизни Коломбини джезуаты получили от Папы Римского разрешение на учреждение ордена. Основными их принципами было: всегда говорить о Христе, чтобы зажечь в сердцах людей любовь к Богу, пробудить их от теплохладности; всех встречать с любовью; предаваться аскезе ради обретения свободы духа. Коломбини был мистически одарен, его простые и безыскусные письма, адресованные сестрам и настоятельнице монастыря Св. Бонды, исполнены рассуждений о божественной любви.

Итальянская мистическая традиция, восходящая к Франциску Ассизскому, претерпевает в XIV веке некоторые изменения. Неблагополучное положение Церкви — внешнее (авиньонское пленение Пап, недостойные распри с императором) и внутреннее (глубокий моральный упадок ее служителей, живущих, по выражению Екатерины