Бывшие. Я тебя верну! - Оливия Лейк

сынок. Прости. Я очень тебя люблю. И папа любил.

– Ладно, я спать, – поднялся устало.

– Что ты теперь будешь делать?

– Буду думать просто убить Лазареву или с особой жестокостью. От результатов днк зависеть будет.

Утром уехал рано, чтобы успеть дочь в сад отвезти. Мама сама предложила посидеть с Ваней. Грехи замаливает, что ли? Сегодня после обеда мне обещали результаты. Я хорошо за это заплатил. На телефоне было несколько пропущенных и сообщение в мессенджере: Лазарева очень переживала за сына и рада, что он со мной. Капец как хорошо!

Звонить ей не стал, боялся не сдержаться раньше времени. Лично хотел показать, как дорого обходилось испытывать судьбу, а вполне нормальный мужчина мог превратиться в чудовище.

Заеду после обеда. Жди.

Написал ей и отбросил телефон. В ее интересах прочитать сообщение и смирно ожидать своей участи. Ситуация с отцом, да и с мамой тоже, тупо опустошила. Я всегда считал, что у меня крепкая семья, тылы прикрыты со всех сторон, а оказалось, что там сплошные темные пятна и грязные секретики. Болючий удар нанес самый дорогой и близкий – отец. Ни на кого из знакомых мужчин не хотел равняться, только он. Из-за этого в том числе потерял свой самый надежный тыл, мою Мекку и Альма Матер. Крепость, которой считал свой дом. Семью, без которой никто и ничто. Женщину, которая богом дана.

Эгоистично винить во всем родителей. Отца за слабость. Мать за молчание. Сам виноват. Все сам. Своими ручками и не только. Другие органы тоже поучаствовали. Но будь хоть доля сомнения… Намек, слово, взгляд, и я бы не был таким дураком. Меня злило не то, что вложился материально и морально в Ваню. Что поверил будто сын у меня есть. Это, возможно, действительно так. И уж точно не то, что одна из бывших мне изменила: не я первый, не я последний. Меня бесило, что эта овца с кротким взглядом осмелилась явиться, без страха мальчика предъявила, да еще матримониальные планы относительно меня строила. А я повелся! На глазки невинно распахнутые! Гребаный рыцарь! Один неверный шаг потянул цепочку лжи и предательства. Я потерял жену и, вполне вероятно, не смогу вернуть ее. Я не поддавался унынию, бравировал и сдаваться не собирался. Но Наташа может не простить. Это уже не вопрос любит или не любит, а просто не сможет. Без разницы, есть ли у меня сын или нет. Не примет меня после всего и все. Что тогда буду делать? Смогу ли без нее? Однозначно нет. Значит, нужно бороться. Но одного моего желания на этот раз могло быть недостаточно.

Я раскаялся. Во всем. Результат теста уже не имел значения. Ваня в любом случае не чужой моей семье, а своих Демьяновы не бросали, несмотря на законность их рождения. Но я бы не смог стать ему хорошим отцом и не потерять жену и дочь, а этого допустить нельзя. Я выбираю Наташу. Я всегда ее выбирал, даже если это выглядело не так. Все мои планы строились вокруг нее. Она была их центром. Солнцем, вокруг которого крутилась моя утопическая задумка привести ей ребенка. А если солнца нет, то и жизни нет. Закон вселенной.

В два часа я приехал в медицинский центр. Мне вручили результаты и пригласили в кабинет к Даниилу Станиславовичу.

– Роман Андреевич, взгляните на результаты. Если у вас возникнут вопросы. Я готов ответить на них.

Глава 37

Роман

– Если необходимо, могу оставить вас на время?

Я покрутил конверт в руках. Что я хочу увидеть там? Да или нет? Я не знал. Пойму, когда вскрою. Что-то ведь я должен почувствовать?

– Не нужно, оставайтесь.

Первым вскрыл результат экспертизы на отцовство. Много всего написано: столбцы с локусами, какими-то аллелями… Я глазами пробежался и остановился на графе «вероятность отцовства».

Вероятность отцовства – 0%. Биологическое отцовство исключено.

Я выдохнул. Медленно и осторожно. Мне стало легче. Вот так малодушно и эгоистично. Я не задавался вопросами: как быть с Ваней? Что скажет Наташа? Как сверну шею Юле? Мне тупо стало легче. Не проще жить, а именно легче на душе. Я так чувствовал.

На очереди второй конверт. Выглядел примерно так же, только в графе «вероятность родства» – 99,99999%.

– Результаты исследования позволяют заключить, что Демьянов Роман Андреевич не может быть исключен, как биологический родственник Лазарева Ивана, – прочитал вслух и на генетика взглянул. – Я готов.

– Роман Андреевич, во-первых, хочу заверить, что за результат ручаюсь лично. Но вы, конечно, можете перепроверить, а если решите обратиться в суд за обжалованием вашего так называемого отцовства, то экспертизу нужно будет провести с согласия матери и в нескольких клиниках.

– Пока этого не требуется, – сухо ответил.

– Когда вы обрисовали ситуацию повторно, у меня, признаться, кое-что прояснилось. У вас с мальчиком достаточно много совпадений по исследуемым локусам, но недостаточно для признания отцовства. Для не родственников такие совпадения редкость. Тест на определение родства многое объяснил.

– Мне тоже, доктор.

– Еще раз хочу предупредить, что данный анализ не может служить стопроцентным доказательством в суде, так как был проведен без согласия матери или иного законного представителя.

– Я понял, спасибо.

Забрал документы и поехал к Лазаревой. Нам предстоит очень интересный разговор. Познавательный.

Я не звонил, не предупреждал. По приезде в дверь постучал. Она открыла примерно через минуту. Улыбнулась заискивающе:

– А где Ваня? Я думала, ты его привез.

– Я к тебе, – улыбнулся холодно и вошел в квартиру.

– Ко мне? – удивилась, но выглядела немного напуганной.

– А что? – подошел ближе. – Я не могу приехать к матери своего сына?

Она моргнула пару раз и ловко перевоплотилась в соблазнительницу, но, конечно же, невинную.

– Можешь, – шепнула и закусила губу. На ней были домашние плюшевые шорты и короткая футболка, оголявшая живот. Юля подошла ближе и пальчиком по лацканам пальто провела. – Я тебя всегда жду…

Я привлек ее к себе, грудь сжал. Она была без лифчика, и я легко поймал сосок, болезненно сдавил. Юля застонала и к поясу на моих брюках потянулась. Я склонился и прямо на ухо ей шепнул:

– Под моим отцом ты так же стонала? – Она замерла, затихла, словно не дышала вовсе. – Или скромную нимфетку играла, чтобы член ему поднять? – Я оттолкнул ее от себя и брезгливо обтер руки об пальто. Лазарева улетела на диван, испуганно хлопая глазами.

– Рома, я…

– Заткнись! – велел я. Во мне закипела такая злость. Все смешалось. Юля воплощала корень всех моих проблем. Еблась с