Тень победы - Александр Белов

Но Степанцов хорошо знал-этот прием. Хотя он и действовал очень быстро, но при этом был весьма расчетлив. Любые попытки Пейтона войти в клинч он пресекал молниеносным уходом на дистанцию; причем отходил всегда с ударом, так что Ларри не решался его преследовать.

Степанцов разрывал расстояние, делал короткую паузу, за которую успевал наметить новые направления атаки, и снова шел вперед. И шел обязательно с ударом. В третьем раунде он полностью овладел ситуацией на ринге. Пейтон держался хорошо, но только сам Сергей видел, чего ему это стоило. Не имея возможности сблизиться и войти в клинч, он принимал тяжелые удары Степанцова. И хотя Ларри пока не плыл и полностью ориентировался в обстановке, но ему нечего было противопоставить, он не мог взорвать ход поединка. В перерыве, перед четвертым раундом, Белов спросил боксера:

— Может, отпустишь немного? Если Пейтон выстоит, что тогда?

Они оба прекрасно понимали, что будет тогда. Пейтон начнет отыгрывать отданное преимущество — удар за ударом, ситуацию за ситуацией. Измотанный Степанцов сбавит обороты, и бой пойдет под диктовку чемпиона. Перед ними стоял выбор: провести пару раундов вполнакала, экономя силы до финала боя, либо пойти до конца, выложиться, не жалея ни соперника, ни себя.

— Воды! — прохрипел Сергей и наклонил голову.

Ватсон полил ему из пластиковой бутылки на затылок и шею; затем Степанцов прополоскал рот и выплюнул воду в ведерко. Медведь на его плече хищно скалился. Он был точь-в-точь таким, какого они встретили на пустынной поляне в сибирской тайге. Широкая грудь боксера вздымалась; четыре параллельных шрама стали еще заметнее.

До гонга оставалось несколько секунд. Сергей собрался. Он, не отрываясь, следил за Пейтоном и пробовал угадать: хватило ли чемпиону этой минуты, чтобы передохнуть? Перед глазами плавали темные мушки; сердце работало в предельном режиме, насыщая мышцы свежей кровью, но мозг оставался холодным. Степанцов чувствовал огромную силу за своей спиной; прочную, будто каменная стена. Отступать было некуда, да и незачем.

— Я сейчас его прикончу, — тихо сказал Сергей.

Белов кивнул и хлопнул боксера по плечу.

— Тогда — вперед!

Прозвенел гонг. Этот звук еще висел в воздухе, а Степанцов уже был на середине ринга. Пейтон успел сделать лишь два шага из своего угла. Сергей резко сократил расстояние и, не раздумывая, ринулся в бой. Казалось, действовать быстрее, чем в третьем раунде, было уже невозможно, но Степанцов превзошел себя.

Красные перчатки мелькали в застывшем воздухе так быстро, что боковые судьи не успевали фиксировать удары, которые Сергей наносил с такой силой, что настил ринга дрожал под его ногами. Он шел ва-банк; так, словно забыл, что у панчера всегда есть шанс.

Реваз подъехал к бензоколонке «Тексако». К счастью, мойка была свободна. Он загнал лимузин на автоматический конвейер, вышел из машины и направился к магазинчику, чтобы расплатиться. Пожилой пузатый мужчина в зеленой бейсболке, дежуривший на заправке, неохотно оторвался от экрана телевизора.

— Что желаете? — хрипло спросил он — таким тоном, словно хотел сказать: «А не пошел бы ты, парень, куда подальше».

— Помыть машину, — ответил Реваз и сел на высокий табурет рядом со стойкой. — Как дела? — спросил он, кивнув в сторону телевизора.

— А-а-а… — пузатый махнул рукой. — Старик Лар-ри как-то очень быстро спекся. Полгода назад он отделал Джона Чивера, как котлету. Но этот русский очень хорош. Парень здоровый, как… — он помолчал, подбирая подходящее сравнение. — Как… медведь, во! Остается надеяться только на знаменитый пейтоновский панч, во всем остальном Ларри проигрывает. Реджи! — крикнул он куда-то в подсобку.

На пороге возник молодой негр в комбинезоне и форменной спецовке.

— Реджи, иди помой лимузин мистера! — приказал ему дежурный в бейсболке.

— Ага! — сказал негр, нажал на большую кнопку включения щеток и не тронулся с места. — Сейчас!

Реваз давно жил в Штатах и понимал, что призывать негра проявить трудолюбие в такой момент может только очень наивный человек или святой вроде Иоанна Второго, Папы Римского. Но, поскольку Реваз не был понтификом, да и наивность как-то подрастерял на кривых дорожках своей жизни, он только вздохнул и заказал себе кофе. Пузатый налил ему в пластиковый стаканчик коричневой бурды. Реваз с опаской отхлебнул и поморщился. Но выбора не было. Приходилось пить, что дают.

Он поднял глаза на экран, чтобы хоть как-то скрасить неприятное впечатление от местного кофе и нерасторопности этого болвана Реджи. То, что творилось на ринге, невозможно было описать.

Сергей применил домашнюю заготовку — смену стойки. Ой закрутил движение по рингу в одну сторону, потом вдруг резко повернул туловище и вместо традиционной левосторонней стойки занял правостороннюю, как у левши. Пейтон был сбит с толку, но не показал виду. Он попробовал достать Степанцова в корпус, но Сергей отскочил и снова стал правшой.

Каждую новую атаку он начинал в новой стойке и наконец добился своего — в какой-то момент Ларри запутался и пропустил длинный левый хук. Голова его дернулась, ноги подогнулись. Пейтон ухватился рукой за канаты и опустился на одно колено. Рефери грудью бросился на Степанцова, оттесняя его в сторону, но Сергей и не думал бить поверженной) противника. Он стоял и ждал, когда рефери скомандует «Бокс!».

На счет семь Пейтон встал на ноги. При счете восемь он поднял перчатки, показывая, что может продолжать поединок. Рефери что-то спросил у него, и Ларри кивнул.

Но теперь уже Степанцов понимал, что нельзя Отпускать противника на перерыв. Все надо решить в этом раунде. Сергей смял и ошеломил Пейтона. Он зажал несчастного в угол и бомбардировал его со средней дистанции, используя весь свой богатый технический арсенал. Хуки, прямые, снова хуки, свинги, опять хуки и апперкоты градом сыпались на чемпиона.

Ларри пробовал наносить контрудары, но не мог оторвать рук от головы. Малейшая потеря контроля грозила плачевными последствиями. Пейтон двинулся вперед, пытаясь навалиться на Степанцова и уменьшить силу этих сокрушительных ударов. Он всего лишь на секунду убрал защиту, но этого мгновения Сергею хватило, чтобы нанести размашистый. удар правой по пологой дуге. Траектория его была такова, что локоть Сергея оказался выше кулака; Степанцов бил немного сверху вниз, поскольку Пейтон стоял в низкой стойке. Кулак Сергея наткнулся на перчатку Пейтона, что немного ослабило удар, иначе это был бы неминуемый нокаут.

Однако чемпион, которому, по всему, оставалось считанные минуты, а то и секунды носить этот гордый титул, снова покачнулся. Сергей увидел, как дернулись его глаза. Невероятным усилием воли Пейтон заставил себя удержаться на ногах, хотя логичнее и правильнее было бы опуститься на колено и немного передохнуть, пока рефери ведет счет. Но, видимо, Ларри Пейтон был уже в таком состоянии, когда человек перестает думать логично.

Его мотало из стороны в сторону, но инстинкт бойца не позволял ему упасть. И Степанцов этим пользовался; он методично выцеливал подбородок Пейтона, чтобы добить его наверняка. Нанести такой удар, после которого уже невозможно подняться. Публика, неистовствовала. Все прекрасно понимали, что происходит на ринге — смена чемпиона.

Пейтон отклонился назад, прижался к канатам и потом попробовал уйти нырком, но наткнулся на свое же фирменное оружие — мощный апперкот правой, который пришелся точно в подбородок. Пейтона отбросило назад, и он без чувств рухнул на спину. Рефери грубо оттолкнул Степанцова и нагнулся над

Пейтоном — вытащить изо рта капу Он скрестил руки над головой и махнул секундантам теперь уже эксчемпиона. На помощь Ларри спешил доктор.

— Шит! — выругался пузатый, в сердцах сорвал с себя бейсболку и шмякнул ее об пол.

Под кепкой у него оказалась большая лысина, покрытая рыжим пушком. По бокам, над ушами и сзади свисали длинные сальные пряди.

— Что творит этот русский! — воскликнул дежурный, призывая Реваза в свидетели.

Реваз кивнул и посмотрел на мойку — долго ли еще собирается возиться этот Реджи? Бой уже закончен, Пейтона усадили на стул и доктор светит ему фонариком в глаза, проверяя реакцию зрачков на свет. Через несколько минут состоится объявление

победителя, а там уж совсем недолго ждать того момента, когда боксер, усатый доктор и Белов с его тощей подружкой выйдут из «Мэдисон Сквер Гарден» и усядутся в лимузин, начиненный взрывчаткой. В этот момент лимузин босса должен стоять рядом — Роман Остапович желает лично присутствовать при фейерверке.

— Надо было поставить на него хотя бы десятку, — сказал толстяк, поднимая бейсболку и снова водружая ее — на лысину — Но кто же знал, что все будет именно так?

Реваз вспомнил конфуз Буцаева двухмесячной давности. «Кто ж знал?» Никто. Всегда возникает ка-кой-то непредвиденный, неучтенный заранее фактор. В прошлый раз таким фактором стало упрямство Степанцова, а потом невесть откуда взявшийся Белов. Но уж в этот раз все пройдет, как надо, по плану,