Особенности национального пиара. PRавдивая история Руси от Рюрика до Петра - Владимир Мединский

Архиепископ стоял во главе исполнительной власти Новгорода — Совета господ. Ведал внешней политикой города, имел право суда, наблюдал за мерами весов, длины, объема при торговле.

Городская казна хранилась в святой Софии, и получается, хранил ее архиепископ. Своего рода казначей города под руководством самого Господа Бога.

Такой выбираемый городом, становившийся должностным лицом архиепископ меньше зависел от церковной иерархии, чем от города. Митрополит далеко, в Киеве... А вольнолюбивый шумный Новгород — вот он, за окном.

Средневековая простота нравов никак не мешала растущему величию Новгорода. Берега Волхова были сплошной пристанью для торговых судов всех стран и городов — ганзейских, готландских, шведских. Их было так много, что иногда при пожаре огонь переходил с одного берега на другой!

Академик Рыбаков писал: «Наиболее близкой аналогией Новгороду в Западной Европе является Флоренция, богатая торгово-аристократическая республика».

Но землями Новгородчина была несравнимо богаче Флоренции. В XIV-XV веках Новгородская республика — это не город с пригородами, а самое большое по территории европейское государство!

От Балтийского моря до Урала шла колонизация земель и племен. Новгородцы успешно отражали нападения со стороны Литвы, Швеции, Тевтонского и Ливонского орденов. С середины XII и до середины XV века Новгород вынужден был постоянно воевать со Швецией и с Ливонским орденом[71].

Особенно сильным натиск с Запада стал, когда на Русь началось монголо-татарское нашествие.

Ровно через 100 лет после основания республики, а именно в 1236 году, княжить в Новгороде стал Александр Ярославич, которому еще только предстояло стать Святым Александром Невским. В 1240 году на новгородские земли двинулось шведское войско ярла Биргера. Александр обратился к свои воинам с такими словами: «Не в силе Бог, но в правде[72]. Не убоимся множества врагов: с нами Бог!» По свидетельству автора «Жития Александра Невского», князь «поспешил напасть на врагов, и была сеча великая с Римляны, и перебил их князь бесчисленное множество». После этой стремительной победы Александр Ярославич наречен был Невским.

Но почему же автор «Жития» называет шведов римлянами?

Противостояние натиску на Восток было не только обороной своей Родины, но и защитой своей православной веры. Новгородчина не испытала ужасов монголо-татарского нашествия, однако римская церковь благословляла силы Запада на то, чтобы утвердить здесь католичество.

Исторический спор двух конфессий сыграл свою роль в падении Новгородской республики, когда в XIV-XV веках русские княжества стали объединяться вокруг Москвы. А над Новгородом нависла тень Великого княжества Литовского.

«Не хотим за великого князя Московского, мы люди вольные; хотим за короля Казимира!» «Хотим по старине, к Москве!» Шумело, волновалось вече. Боярам было очевидно, что присоединение к Москве лишит их прежней власти. Народ боялся, что Литва — это чужая вера, чужая кровь. Однако тогда перекричали «худые мужики вечники» — так прозвали тех, кто голосовал за деньги. Сторонников Москвы побили каменьями и отправили послов к королю Казимиру. Но в 1471 году великий князь Иван III двинулся в поход, чтобы силой разорвать союз Новгорода и Литвы, и насильно согнанное боярами, плохо организованное и почти неуправляемое сорокатысячное войско новгородцев рассеялось перед 4000 московских ратников. Пусть 40 000 — это обычное для летописей преувеличение, но при этом ясно, что простые новгородцы не хотели воевать со своими братьями за чужую веру. Некоторые отряды просто не шли в бой, не желая «на великого князя рук подымать». Потом сдался и сам город.

Мудрый Иван Васильевич поначалу не стал тогда карать новгородцев, оставив все «по старине», но и в последующие годы литовская партия не унималась. В 1478 году Иван III вновь под стенами Новгорода. И на сей раз решение его самое жесткое: «Вечевому колоколу в Новгороде не быть; посаднику не быть, а государство все нам держать; волостями, селами нам владеть». Это означало окончательное включение Новгородской земли в состав Русского централизованного государства.

В хвосте обоза царских полков шел в Москву воз с вечевым колоколом...

Почти через 100 лет здесь правил знаменитый «мрачный пир» другой Иван Васильевич — Грозный. В 1570 году ему прислали донос о тайном сговоре «изящных именитых людей Великого Новгорода» с польским королем Сигизмундом II. Царь прибыл в город с опричными полками и на пиру в свою честь «нечто помедлил и возопил страшным голосом: "Царский ясак!"» Началась страшная резня. По преданию, именно потоки крови, пролитой в ту ночь в Волхов, и не дают по сей день[73] реке замерзнуть даже в самые суровые морозы...

Такова уж судьба древнерусской Флоренции, что еще не раз казалось, будто Новгород уже навсегда утратил вторую часть своего исторического имени — Великий.

После шведской оккупации 1611-1617 годов в нем оставалось не более 800 человек «мужескаго пола».

В середине XX века Новгород вновь познал ужасы войны. В 1941-1944 годах — немецкая оккупация. После освобождения в городе осталось лишь 40 домов, пригодных для жилья... Все последние годы население Великого Новгорода сокращается — увы, он становится все менее великим, то есть большим. Это говорит среди прочего о том, насколько острой является для региона необходимость продуманной PR-кампании.

Но что-то особое есть в этой земле — историческая ли память? вольный ли дух? — что каждый раз заставляло Новгород возрождаться. И ведь это тоже его судьба! Ныне это один из самых примечательных и красивых городов России, всемирно известный туристический центр.

Удивительно, как много, вопреки всем бедам, сохранилось здесь великолепных памятников культуры. Конечно, прежде всего это церкви и монастыри. Каменный постпиар уже не существующего общества.

Но есть в Новгороде один монумент, который буквально воплощает в себе русский пиар XIX века.

...Сначала хотели просто поставить памятник Рюрику в Новгородском кремле. Но вот постановление Комитета министров от 1857 года: «Призвание Рюрика составляет, без сомнения, одну из важнейших эпох нашего государства, но потомство не должно и не может пройти забвением заслуг других своих самодержцев, полагая, что эпоха 1862 года должна быть ознаменована воздвижением народного памятника «Тысячелетию России», где бы могли быть в барельефах показаны главнейшие события нашей отечественной истории». Идея этого уникального памятника в Новгородском кремле обсуждалась на высоком уровне, а курировалась — на высочайшем. Царь Александр II лично выбирал персонажей для будущей композиции. А на его открытие тоже прибыл лично сам — по воде, как когда-то Рюрик. Правда, не в ладье, а на пароходе. Потом по всей стране продавались лубки с изображением этого события.