Истории будущего - Дэвид Кристиан

еще наверняка найдутся существенные неврологические и технологические различия. Если мы встретимся лицом к лицу, то вряд ли увидим кого-то, пребывающего на нашем собственном технологическом уровне. Скорее, нам встретятся опытные путешественники с гораздо более продвинутыми технологиями. Мы будем новичками, и технологический разрыв не пойдет нам на пользу. Такова, к слову, центральная идея замечательной научно-фантастической трилогии Лю Цысиня «Воспоминания о прошлом Земли», в которой Земле угрожает вторжение из системы Альфа Центавра. Конечно, мы можем натолкнуться и на звездные цивилизации, опекающие живые виды наподобие нашего, «как мы сохраняем диких животных в национальных парках ради удовлетворения научного интереса»401.Сценарии

Можно попробовать сплести разрозненные нити воедино и вообразить сценарии на следующую тысячу лет (как было сделано в предыдущей главе на ближайшее столетие). Тысяча лет – большой срок, вполне достаточный для того, чтобы различные сценарии осуществлялись неоднократно в разные эпохи и в разных регионах Земли и ее колоний. Но взгляд назад, на тысячу или даже две тысячи лет со времени Цицерона до наших дней, дает некоторое представление об этом временном масштабе. Потому может быть уместным сгруппировать возможные сценарии под теми же обозначениями, что и в предыдущей главе: «крах», «сокращение», «устойчивость» и «рост».

Сценарии экстремального краха подводят черту под историей человечества. Эта возможность останется слишком, увы, правдоподобной в течение следующих нескольких столетий (по выражению Карла Сагана, идет эпоха технологической юности, когда у человечества имеется возможность истребить себя)402. Действительно, за несколько столетий экзистенциальные опасности могут многократно возрасти. Если мы и вымрем, то почти наверняка по своей вине. Наше исчезновение как вида может быть вызвано некомпетентностью, недостатками видения будущего, неспособностью к сотрудничеству или технологическим перенасыщением и созданием новых сил, которые мы не сможем обуздать.

Рис. 9.1. Население в следующую тысячу лет, распределенное по четырем сценариям будущего – рост, устойчивость, сокращение и крах.

Менее страшные сценарии коллапса включают в себя частичный или региональный коллапс, за которым следует медленное возрождение, растянувшееся на многие столетия. После серьезного коллапса – возьмем, к примеру, сценарий падения Рима – восстановление может занять большую часть следующего тысячелетия. Производительность резко упадет, население сократится до нескольких сотен миллионов человек, большинство людей будет выживать на грани прожиточного минимума, хотя возможны, конечно, и защищенные оплоты богатства вроде феодальных замков. В научно-фантастическом романе Уолтера Миллера-мл. «Страсти по Лейбовицу» (1959) прослеживается многовековое возрождение новых технологий после ядерной войны, известной как «огненный потоп». Постепенно (внимание, спойлер!) многие современные технологии открываются заново, включая ядерное оружие, и оно вновь применяется, купая мир в новом потоке пламени. Возможно ли, что мы сегодня близки к некоему технологическому потолку? Когда появятся технологии Армагеддона, неизбежно ли их использование? Эта мысль опечалила бы Кондорсе, но, не исключено, доставила бы мрачное удовлетворение Мальтусу. Такие сценарии способны объяснить, почему до сих пор нет контактов с разумными инопланетянами. Возможно, мы действительно одни во Вселенной. Но можно допустить, что все разумные формы жизни, способные к коллективному обучению, сталкиваются с «узкими горлышками», когда потенциальные кризисы почти неизбежны, и потому прекращают существование. Может, виды наподобие рода людского в нашей вселенной – лишь этакие галактические светлячки?

Будем надеяться, что развязка Миллера слишком пессимистична. Ведь имеются реалистичные сценарии, в которых люди, пускай они медленно учатся, в конечном счете начинают управлять собой и планетой Земля, усвоив после многовекового ученичества ряд навыков. Возможно, наши потомки переживут целые эпохи краха, войны и возрождения, прежде чем приобрести политические навыки, дух сотрудничества и новые технологии, необходимые для эффективного управления планетой Земля. В этой версии сценария краха наши потомки могут стать компетентными планетарными менеджерами к 3000 году.

Другие вероятные сценарии более оптимистичны. Они предвидят будущее, в котором люди быстро учатся управлять планетой и со временем начинают лучше выполнять свою работу; в котором появляется разумное и эффективное глобальное управление; в котором кибернетические, биологические и генетические модификации улучшают здоровье человека, увеличивают продолжительность жизни и даже создают новые подвиды людей; в котором технологические инновации поддерживаются, а человеческое творчество порождает множество новых способов жизни и бытия. Во всех этих сценариях часть людей отправляется за пределы Земли, что в итоге позволяет забыть об «узких горлышках».

В сценариях сокращения большинство обществ живет аскетичнее и меньше заботится о потреблении, чем богатые общества начала двадцать первого столетия. Даже в 3000 году материальный уровень жизни может быть ненамного выше сегодняшнего. Однако эти сценарии будут, похоже, реализовываться только периодически, в отдельных регионах мира – скажем, после крупных кризисов. Или же разыгрываться преимущественно во внеземных колониях, где условия жизни более суровы.

Сценарии роста сохранят конкурентные капиталистические методы, характерные для современной эпохи. Как мы видели, главная опасность таких сценариев в том, что они недооценивают экологические опасности неконтролируемого роста потребления и использования ресурсов. Но при успехе они сулят появление великолепных новых технологий, решают многие текущие экологические проблемы и создают общества беспрецедентного материального богатства. Тем не менее капитализм как движущая сила такого роста увеличивает вероятность того, что мир станет более неравным, а это чревато значительной нестабильностью и конфликтами, как внутри государств, так и между различными странами и регионами. При этом биоразнообразие, скорее всего, продолжит сокращаться в обществах, ориентированных больше на рост, чем на устойчивость. Уррас, вторая из планет-близнецов в романе Урсулы Ле Гуин «Обездоленные» [137], выступает здесь вымышленной моделью отчасти декадентского развития.

Сценарии устойчивости ведут к появлению обществ, близких к тем, что описывались в глобальных утопиях начала двадцать первого века. Наши потомки быстро справятся с долгосрочной задачей управления планетой и биосферой. Мировой климат станет теплее, чем сегодня, и останется таковым на протяжении столетий, а уровень биоразнообразия будет восстанавливаться очень медленно, если вообще вернется к уровню далекого прошлого, ибо даже в самых оптимистичных сценариях люди продолжают потреблять непропорционально большую долю ресурсов Земли. Но темпы вымирания других видов стабилизируются. Содержание парниковых газов будет тщательно контролироваться, а опыт жизни в колониях за пределами Земли послужит нашим потомкам постоянным напоминанием о том, сколь важно соблюдать экологические правила и ограничения в расходовании ресурсов.

В сценариях устойчивости население Земли по численности через тысячу лет может быть таким же, как сегодня, или даже меньше, хотя общая численность населения возрастет, потому что многие люди будут жить в колониях за пределами Земли. Большинство будет проживать более долгую и здоровую жизнь; многие пойдут на биологические улучшения; многие прибегнут к клонированию или генетическому вмешательству. Различия в достатке сократятся, и у большинства людей на Земле, а также у тех, кто проживает в более благополучных внеземных колониях, материальный уровень жизни будет выше, чем у нас сегодня, но в разумных пределах, поскольку сегодняшняя потребительская этика