Роза и кинжал - Рене Ахдие

каплями воды, но и драгоценными камнями.

Халиф встретился с султаном у самого входа, не пожелав ни ногой ступать на территорию дворца и не сразу заговорив с Селимом эль-Шарифом, который устремился к делегации, сияя елейной улыбкой.

– Халид-джан! Вижу, ты привел с собой большую компанию. А я-то думал, тебя будет сопровождать лишь капитан аль-Хури, как договаривались.

Халиф ничего не ответил, продолжая стоять неподвижно, как ледяная статуя.

По лицу султана пробежала тень одобрения.

– Подобное поведение можно истолковать как угрозу, дражайший племянник. Ты явился к стенам моей столицы с войском и теперь выказываешь пренебрежение даже к самым простым просьбам.

– Меня не волнует, как вы воспримете мои действия, – наконец отозвался халиф, начинив каждое слово острой колючкой. – Я хочу лишь донести одну простую мысль: вы поплатитесь за то, что совершили.

– Поплачусь? – Султан скрестил руки на груди, и богато расшитая мантия сверкнула в лучах солнца.

– Я не стану играть в эти игры. Где она?

– Ты потерял что-то важное, племянник? – с еще одной самодовольной ухмылкой промурлыкал Селим.

Тарик не выдержал и сделал шаг вперед, однако остановился, наткнувшись на руку капитана стражи, преграждавшую путь.

– Я ничего не терял, дядюшка. Лучше по-хорошему скажите, где Шахразада, пока я не вырвал это признание. – Кроме ледяного тона, ярость халифа выдавали лишь заходившие на челюсти желваки. – Пока столица Парфии не превратилась в руины.

Телохранители султана приблизились к повелителю и выразительно взялись за рукояти сабель.

– Смелое заявление, – весело прокомментировал Селим эль-Шариф, совершенно не обеспокоенный угрозой. – Особенно в моем дворце. На моих землях.

– Они остаются вашими, лишь пока я сам того желаю. И так было всегда.

– Какая поразительная самоуверенность, – фыркнул султан. – Если ты действительно так считаешь, то почему не захватил их раньше?

– Из уважения. И потому, что не хочу разжигать войну.

– Из уважения? – с недоверием переспросил правитель Парфии. – И к кому же?

– К семье моего брата.

– Желаешь меня обмануть? Если бы ты действительно полагал, что мое государство так легко захватить, то уже давно бы это сделал.

– Я не настолько алчен, как вы думаете, – с презрением бросил халиф. – В моем распоряжении вдвое больше воинов и оружия. На моей стороне численный перевес. Что же до жалких отрядов, высланных мне навстречу в пустыне, то вы полагаете, я не справился бы с ними за день, если бы поставил перед собой такую цель?

– Я полагаю, что ты заносчивый юнец, который разбрасывается пустыми обещаниями, в точности как мамаша.

– Тогда проверьте, правду ли я говорю. – Халиф остался бесстрастным, даже услышав оскорбление матери. – Но тогда этот дворец вскоре сровняется с землей, камень за камнем. Даже если вы еще будете внутри. – Он развернулся и зашагал прочь, не дав оппоненту времени ответить.

– Сильно сомневаюсь, что ты так поступишь, сын шлюхи, – крикнул султан вслед Халиду и швырнул что-то ему под ноги.

Тарику узнал предмет лишь через несколько секунд.

И тут же об этом пожалел. Пожалел, что увидел его лежащим на роскошной мостовой пышного дворца. Пожалел, потому что немедленно ощутил вспышку ослепляющей ненависти, смешанной с паническим страхом.

Так как узнал отрезанную черную косу, перевитую нитями жемчуга.

Вся делегация застыла без движения.

– Стражи темницы докладывают, что пленница благоухает, словно весенний сад, – мягко, без намека на эмоции произнес Селим Али эль-Шариф и улыбнулся.

Медленно. Жестоко.

Тарик сам не заметил, когда выхватил саблю из ножен, потому что глаза застилала кроваво-красная пелена.

***

Халид знал, что дядя Селим попробует его спровоцировать, но не подозревал, до какого коварства опустится при этом, и когда увидел брошенную под ноги косу Шахразады, на мгновение хотел лишь сжать что-то в руках, пока не раскрошит на мелкие кусочки. На секунду мир вокруг съежился до размеров обжигающего уголька.

Но уже в следующий миг стало ясно, чего именно своим поступком добивался султан. На что пытался спровоцировать Халида, будто тот и без ухищрений не стремился всей душой уничтожить коварного врага. Но слепая ярость сейчас только помешала бы в достижении цели.

Слепая ярость захватила бы прежнего мальчишку, прячущегося в тени.

А не того правителя, каким Халид желал стать.

Селим хотел получить предлог, чтобы напасть на якобы обезумевшего халифа. Чтобы хладнокровно расправиться с ним при свидетелях во дворе. Чтобы выставить это убийство как самозащиту.

Тогда султан смог бы претендовать на трон Хорасана, имея законные основания. Без обвинений в предательском нападении.

Поэтому Халид не двинулся с места, хотя кровь так и кипела от ярости, грозя выплеснуться в криках. Но он заставил себя успокоиться и промолчать, а затем медленно развернулся и зашагал прочь от подлого подстрекателя.

Еще настанет время зайтись в гневе, расшвыривая все вокруг. Но вдали от дворца, в пустыне, в одиночестве.

Еще настанет время коварному правителю Парфии поплатиться за свои злодеяния.

Поплатиться сотней способов. Тысячей.

Но не теперь. Не в этот момент.

Поэтому, когда сын эмира обнажил саблю и бросился на Селима, Халид понял, что сейчас произойдет, раньше остальных.

Из всех затененных уголков двора материализовались охранники, готовые защитить своего господина. Готовые сразить любого, кто осмелится покуситься на его жизнь.

Халид без колебаний выхватил шамшир из ножен, дернул Тарика за руку и крикнул:

– Назад!

Затем взмахнул клинком, разрубая первую из пущенных во вспыльчивого юнца стрел. Следующую тот сумел отразить сам и встал спиной к спине с халифом, отбиваясь от окруживших их вооруженных воинов. Вскоре и с других сторон донесся шорох металла, когда другие члены делегации и дворцовая стража тоже обнажили сабли.

Несмотря на бушующую в крови ярость, Халид почувствовал, как опускается сердце. Эту схватку им не выиграть. Противников гораздо больше. На их стороне был перевес.

Тем не менее халиф разделил шамшир на два клинка и попытался отбить нападение пары охранников. Разразился настоящий хаос.

Халид бросил быстрый взгляд через правое плечо, ожидая увидеть Джалала. Он всегда находился там. Еще с детства. С самой смерти Хасана. Но не сейчас. Сейчас капитан аль-Хури сражался с несколькими противниками поодаль и даже не обернулся, чтобы посмотреть на халифа, честно выполняя высказанное на ступенях библиотеки обещание больше не следить за ним. Не беспокоиться за его безопасность. За безопасность того, кто предал доверие.

Халид остался в одиночестве.

Он покрепче стиснул рукояти клинков, пока вражеские воины все плотнее сжимали вокруг халифа кольцо. Первый из его собственных охранников уже пал от удара соперника. Если члены небольшой делегации хотели получить шанс добраться до ворот города живыми, им следовало отступать к возвышению за пределами чуть утопленного в земле двора.

– Джалал! – окликнул Халид, пытаясь привлечь внимание двоюродного