Предначертано судьбой - Элизабет Деланси

Джулия стала упрекать себя за то, что слишком придирчива к новому доктору.

Доктор Бичем снова обратился к ней. — Чуть позже на этой неделе я постараюсь заскочить к вам и принесу список вещей, которые мне будут нужны для работы. Ваш брат, доктор Фрай, сказал мне, что у вас практически закончились все вещи, которые остались после смерти доктора Эдварда. Поэтому он снабдил меня самым необходимым на первый случай.

Прежде чем Джулия смогла произнести хотя бы одно слово, к ним приблизился Гарлан. — Я уверен, что миссис Мэткаф будет счастлива оказать вам всяческое содействие.

Вскоре появилась Луиза и в свойственной ей манере гостеприимной хозяйки объявила, что пора идти в церковь. Дотти шла рядом с Джулией, взяв ее под руку.

— Дорогая, — сказала шепотом она. — Что бы там ни произошло между тобой и Джибом, все это написано на ваших лицах. Прислушайся к моему совету и постарайся не показывать свои чувства так явно.

Все скамьи в помещении церкви были заполнены серьезного вида людьми, многие вздрогнули при появлении Джиба. Он медленно осмотрел помещение церкви и подумал, что это не то место, привычку посещать которое он хотел бы у себя выработать. Но с другой стороны, это было такое же место, как и любое другое, где можно было спокойно посидеть и подумать. А подумать ему было о чем. Всякие мысли роились в его голове с тех самых пор, как он оставил на рассвете Джулию — теплую, обнаженную и такую прекрасную. Он вспомнил, как внимательно смотрел на ее спящее лицо в течение нескольких минут, а затем решил, что надо что-то делать. Он встал с постели, оделся и ушел завтракать в Пиккекс.

И вот сейчас он уставился на сверкающие в лучах солнца церковные предметы, на чистые скамьи и старался избавиться от назойливых мыслей о прошлой ночи.

Эти воспоминания заставляли его задумываться о своей будущей жизни, в частности о том, стоит ли ему оставаться в этом городе. Эта мысль слишком часто приходила ему в голову, и он не был уверен до конца, что нашел правильное решение. С другой стороны, начальник полиции и Хьюгз сделают все возможное, чтобы он покинул Стайлз, а Вилли и Трэск могут позаботиться о том, чтобы он ушел не только из Стайлза, но и из этой бренной жизни.

Он посмотрел на Джулию, которая сидела за церковным пианино как раз напротив него, и почувствовал нечто более глубокое, чем меланхолия или простое сожаление. Это будет невосполнимая утрата для него. Она была самой прекрасной женщиной, которую только может пожелать себе любой мужчина, но она абсолютно ничего не могла сделать, чтобы исправить его. Старые привычки отмирают очень медленно, а его укоренившийся глубоко в сознание образ жизни все еще настойчиво проявлял себя.

Сегодня утром он подумал, что окажет ей огромную услугу, если оставит ее и будет вычеркнут из ее жизни. Черт возьми, она же может найти себе более достойного и уважаемого человека, кого-нибудь наподобие Уолта Стрингера. Это был человек ее склада — умный, с хорошим и строгим характером.

Джиб проглотил застрявший в горле комок, заерзал на скамье и попытался не думать о Джулии.

Церковный служитель объявил о начале гимна. Джулия прикоснулась к клавишам пианино, зазвучал аккорд, и все встали. Ли кивнул Джибу и вручил ему книгу гимнов. Джиб открыл рот и запел, не будучи уверен в правильности взятого тона.

Шериф Маккьюиг, стоявший неподалеку от него, обернулся назад и недовольно поморщился.

Когда они все снова сели на скамьи, церковный служитель Дадли продолжил службу, и Джиб равнодушно выглянул в окно. Завтра банк будет открыт, думал он о своем. Он снимет все деньги со счета, наймет повозку для Диллона и отправится в Солт Лейк.

«…Святое крещение, — прозвучали слова Дадли. — …мистер и миссис Отис Чэпмен…

Джиб заставил себя вернуться к церковным делам.

— …мистер Джелберт Бут…

Он посмотрел на Ли, который спокойно поглаживал усы.

— Миссис Джулия Мэткаф…

Джиб встал на ноги, почувствовав, как на спине проступили капельки пота. В церкви все замерли и наступила мертвая тишина. Джиб вспомнил слова Джулии о том, что он должен встать гордо и сохранять свое достоинство. Он выпрямился, поправил жилетку и постарался выглядеть так, как просила его Джулия. Краем глаза он поймал взгляд Дотти Кейди и подмигнул ей.

Они все собрались вокруг церковной купели, установленной на деревянной подставке. Церковный служитель уставился поверх своих очков на миссис Чэпмен, которая держала на руках маленького Джилберта, завернутого в длинную белую простыню, и на Отиса, взволнованно переминавшегося с ноги на ногу.

Джиб сложил руки перед собой и изобразил на лице совершенное спокойствие и смирение. Ему было очень трудно находиться рядом с Джулией. Он чувствовал, что она притягивает его к себе, как магнит притягивает к себе железо. Легкий запах лимона глубоко проникал в его сознание, заставляя вспоминать все прелести прошедшей ночи. Он позволил себе украдкой посмотреть на ее профиль. У нее были четкие и ясные черты лица — строгие линии носа и подбородка, мягкие и полные губы. Ее шляпа походила на цветочный горшок, перевернутый вверх дном, но на ее пышной копне волос это выглядело прекрасным и грациозным.

Священник Дадли начал что-то говорить о крещении, подчеркнув при этом, что церковь обращается к Богу с просьбой, чтобы он принял мальчика в качестве своего дитяти. Он долго говорил о спасительном милосердии Священного Духа, наследника вечного бессмертия, которым помечены все христиане. Он также говорил о Господе, замечающем всякие дела на земле и знающем каждого ребенка по имени.

Джиб с большим интересом слушал эти слова, думая о том, что это, в сущности, очень хорошие слова.

Наконец, священник закончил свою речь и взял ребенка из рук миссис Чэпмен. Он погрузил его ручку в купель со священной водой и побрызгал его голову. — Джил-берт, — сказал он, — я посвящаю тебя в лоно христианской церкви от имени Отца, Сына и Святого Духа.

А Джилберту не очень нравилось, что его поливают холодной водой и что его держит в руках этот священник Дадли. Как только он заорал не своим голосом, священник спросил крестных родителей, станут ли они наставлять дитя на пусть христианской добродетели. Джиб выразил свое согласие, хотя его слова потонули в детском крике. Священник тем временем начал другую молитву, что заставило Джилберта закричать еще громче.

Джиб пытался разобраться, в чем, собственно, было дело. Все оказалось очень просто. Священник Дадли держал Джилберта так, как будто это был кусок дерева. Он придавил его своим плечом и лишил ребенка привычного комфорта. Неужели так трудно было научиться держать правильно детей, подумал Джиб. Точно так же нетрудно научиться успокаивать детей. Джиб уже давно понял, что достаточно погладить Джилберта по животу или пощекотать ему пятки, как он сразу же успокоится. Иногда было достаточно, чтобы Джиб прикоснулся своим носом к лицу Джилберта. Он тут же переставал плакать и начинал мило улыбаться.