Постумия - Инна Тронина

Дядя легонько турнул рыжего Мэйсона, которого Богдан доставил мне для лечения. Кристина уверяла, что кошки обладают такими способностями. Действительно, мне стало легче. Сейчас кот недовольно мяукнул и задвигал хвостом – от возмущения. Он не терпел мужиков – как истинный, не кастрированный натурал.

– Да ладно, пусть валяется! – Я потрепала Мэйсона между ушами. Он тут же сменил гнев на милость и свалился мне под бок. После этого прекратила ныть печень, и стала лёгкой голова. – Расскажи лучше, что новенького узнал. Ты ведь в Сочи не только на лыжах катался.

– Да уж, тесть научил меня шпионить, – ухмыльнулся дядюшка, зарываясь длинными пальцами в свою бесподобную шевелюру. В такие минуты он выглядел совсем мальчишкой, которому очень интересно жить. – От него я узнал, что на самом деле никакого ГРУ не существует. Есть ГУ – Главное управление Генерального штаба. Формально подразделения нет, но все знают, что это такое. Просто убрано слово «разведывательное», а в нём-то вся соль. Так и мафия, ОПГ. Кланы официально не существуют, но держат в страхе всю округу. Этакие «семьи» – не в обычном, а в криминальном смысле. Ни печатей у них, ни бланков, ни легальных расчётных счетов. А работа кипит – другим на зависть. Помнишь, был у покойного Печенина приятель Баландин? Который в Сети торговал наркотой? Да и бандитствовал напропалую. А потом за границу утёк…

– Как же, помню! Мы с Богданом от Кости Чёрного про него слышали. Всплыл где-то, да?

– Пока нет, но дело не в том. Возникла другая говорящая фамилия – Коноплёв. Это тот самый дед, который сгорел в подполе.

– Ого! Значит, побили по базам?

– А как же – такая персона! Звали его Герасим Романович. Всем представлялся потомком богатых русских купцов-староверов. Привлекался по статье 171,2 часть 1 УК России – «Незаконная организация и проведение азартных игр. У него были изъяты игровые автоматы и рулетки – электронные и обычные; столы для игры в покер. Конечно, по возрасту и болезням подал на УДО. Убедил администрацию колонии, что всё осознал, встал на путь исправления. Да ещё разжалобил всех тем, что дочка его умерла. Сын ещё был, холостым в армии погиб. На самом деле дочку насмерть забил законный супруг – тот самый Баландин. Якобы за измену. Они с Коноплёвым давно познакомились, потом породнились. А когда зять свалил за бугор, тесть развернулся во всю ширь. Конечно, были и недовольные. Сначала пытались договориться, переделить злачные места в городе. После того, как Коноплёв их послал, решили вопрос окончательно. В процессе ещё несколько кликух освободилось – калибром помельче.

– Вот это да! С ума сойти! – Я села в постели, скинула ноги на ковёр. Кот выгнул спину, потянулся, зевнул. – Получается, Печенин был дружком его зятя? И Зубарева общалась с ними со всеми? А теперь их кто-то поочерёдно уничтожает? Интересно, кто именно. Баландин?

– Может, и он, – согласился дядя. – Но есть и другой вариант. Баландин и сам под топором, если ещё дышит. Когда «красный угол» в Интерполе на него завели, как в воду канул. Имя сменил ещё раньше. Давно уже ни живым, ни мёртвым его никто не видел. Теперь будут искать. Но скоро сказка сказывается…

– А другие родственники есть у Коноплёва? Кто хоронил-то старичка? – Я то заплетала, то расплетала косу. От волнения не знала, чем занять руки.

– Внук у него имеется, Серафим. Сын дочери от первого мужа, Игоря Ошлакова. Весьма странный юноша. Вернее, сейчас ему уже тридцать, женат. А ведёт себя как подросток. С головой явно не дружит. До недавнего времени был руфером, из группировки «Неуловимые кролики». Носят шапочки с ушами, как в детском саду на утренниках. Да ты и сама их знаешь…

– Да уж, пришлось с ними по крышам полазать! Я сказала, что хочу тем же заняться. С крыш Эрмитажа, главного штаба или Дома Зингера просматриваются все подходы к борделям «клофелинщиков». Но, по-моему, тридцатилетних там не было. Руферы эти не только интим-бизнес охраняли, но ещё и воровали по мелочи. Когда лазаешь по чужим балконам, трудно удержаться. Потом какие-то драгметаллы попёрли и попались крепко. Несколько человек сидят. Значит, и внук входил в эту шайку?

– Да. Но потом отошёл от дел, зашился. У супруги Серафима Ошлакова свой бизнес. Не очень, конечно, жирный, но с голоду молодожёны не пухнут. До последнего времени им и дед помогал. Задарил парня компьютерами, айфонами и всяким разным. А сам по посёлку ходил в ватнике и кирзовых сапогах.

– А чем Серафим-то с женой занимаются? – Я поджала ноги, затащила на колени кота.

Сегодня опять была суббота. Облака, казалось, тёрлись боками о моё окно. Весь город оставался внизу. Я приоткрыла стеклопакет, и холодный ветер шевелил шторы. Дядя, как всегда, куда-то спешил – даже в выходной. Но не хотел бросать меня больную, и потому сдерживал нетерпение. Прочитал нотацию: почему не лечусь у доктора, а просто лежу и смотрю телевизор. Может, у меня сотрясение мозга, а потом начнутся осложнения.

– Они поставляют в питерские магазины разную экзотику. Например, змей и лягушек из Южной Америки или Суринама. Разработали целую систему. Змей упаковывают в деревянные ящики и отдельные мешки из хлопка. Лягушек перевозят в пластиковых контейнерах с вентиляционными отверстиями. Прибыль от этого небольшая – в наших широтах товар не ходовой. Часто приходится вкладывать и свои деньги. Это – своего рода хобби. Богдан встретился с Серафимом и его женой Лушей. Самая олдовая богема. Говорят, что знали о занятиях Герасима Романовича. Но вмешиваться не стали – себе дороже. Да и неприлично доносить на родного человека. Закон это тоже учитывает – статья 151 Конституции. Серафим с Лушей считают, что люди всё равно будут играть. И тут ничего не сделаешь.

– Всё-таки этот Коноплёв был связан с «клофелинщиками», – предположила я. – Видишь, и внучка туда пристроил…

Я, наверное, зря сегодня надела хлопковый костюм «Синее небо». Не тот у меня цвет лица. Восковой какой-то, а не загорелый. А вообще-то я его люблю. Молочно-голубые брюки на кулиске, такая же жилетка, полосатая футболка были очень кстати на фитнессе, на пробежках, на даче и на морских прогулках.

А в эти дни я нежилась, надев любимый костюм, обняв кота и уставившись в телевизор. В уютной мягкой одежде и в шерстяных носках я чувствовала себя примерной девочкой, которая сидит и слушает дядины сказки. Мы были так похожи с ним – люди одной крови! И от этого теплело на сердце, щипало в глазах.

– Не думаю, что дед к делам внука руку приложил, – покачал головой генерал. – Руферы, в основном, работали ради адреналина. Очень прикольно было играть с полицией в казаки-разбойники. Конечно, им платили, но не так уж много. На Юру-морячка работали не только романтики с крыш, но и солидные люди из органов. Вполне вероятно, что гибель Коноплёва именно с этим и связана. Кто-то очень боялся, что пенсионер заговорит. А знал он очень много. Против полицейских начальников районного звена уже возбуждены дела по статьям о хищении чужого имущества в особо крупных размерах и о злоупотреблении полномочиями. Вот потому я и считаю, что Баландин под угрозой. Его показания также никому не нужны. То же самое можно сказать и о Печенине, и о Зубаревой, и о Гальцеве. Последний товарищ тут тоже не мимо проходил, как выяснилось. Потому в ликвидациях и принимают участие действующие сотрудники полиции. А их потом тоже оперативно сливают. Теперь Стерхов всё валит на Хайдарова. Утверждает, что сам не при делах. Ему нужно молчать в тряпочку, а то достанут и в изоляторе. Из этой же оперы те два ЧОПовца в Зеленогорске. Они имели приказ доставить тебя для жёсткого допроса. Раз ты спрашивала о Зубаревой, значит, этой темой ещё кто-то интересуется. Срочно нужно узнать, кто именно. Теперь, когда я вписался за тебя, на той стороне кое-какие выводы сделали. Одно хорошо – в твоём телефоне не обнаружили фоток Зубаревой. И теперь начальство ЧОПовцев в некоторой растерянности. Они полагались на показания Устинской, которая давно заговаривается. Каждый раз свою биографию рассказывает по-новому…

– Вот мне и показалось, что слишком много в её роду всяких надрывных трагедий. Отца расстреляли, мать уморили в лагере, двойня погибла в роддоме. И ещё много разного сериального сиропа. Но кто её знает? Я не стала вдаваться в подробности.

– Бабуся ведь ни в чём не виновата. Ей кажется, что всё так и было, – тихо сказал дядя, словно нас кто-то мог подслушать. – Разнообразные психические отклонения свойственны людям в возрасте. Больше никаких зацепок у них нет. Я вступился за тебя как родственник. Ты приехала в посёлок с целью передать лекарство этой бабушке – по просьбе её знакомой. А у Устинской уже всё смешалось в голове. Вот и будем придерживаться этой версии. Как говорится – «Бог есть Бог, но и сам не будь плох». Марьяна, я выйду покурить?

– Да конечно! Сварить ещё кофе?