Японские народные сказки - Автор неизвестен Народные сказки

Спустя несколько дней пошел внучек поглядеть на поле, смотрит — а ростки взошли. Обрадовался мальчик. Бегом домой и кричит во весь голос:

— Дедушка, дедушка, гречиха-то взошла! Думали, пропадет, раз нет дождя, а смотри ты, взошла!

Дедушка в ответ:

— Вот как? Говоришь, поднялись всходы? Опасался я, погибнут семена в этакую засуху, но, выходит, пошла гречиха в рост. Посмотрим, что дальше будет.

— Не тревожься, дедушка, поедим гречки.

А дедушка на то:

— Рано загадывать, посмотрим. Не радуйся, внучек, до поры.

Прошло еще сколько-то дней. Гречиха поднялась высоко и зацвела.

Увидел это внучек и прибежал к дедушке:

— Дедушка, дедушка, гречиха-то зацвела белым цветом! Все поле белое-белое. Скоро поедим гречки.

А дедушка снова в ответ:

— Хм, хм, рано загадывать. Еще неизвестно, что будет.

— Как это «неизвестно»! Чего теперь беспокоиться?

— Хм, хм, — хмыкнул дедушка и умолк.

Еще сколько-то дней минуло. Внучек снова поглядел на поле и во всю прыть припустился домой:

— Дедушка, конец тревогам. Всюду спеют черные треугольные зерна. Будет славный урожай. Уж теперь-то наверняка поедим гречки!

— Оно будто дело пошло на лад, — смеясь, отозвался дедушка. — А все-таки нельзя загадывать до самого конца. Что-то еще будет, посмотрим.

Но вот гречиха поспела. Наступила пора жатвы. Сжали гречиху, просушили, обмолотили. Богатый собрали урожай.

Внучек кричит на радостях:

— Теперь гречки поедим, теперь гречки поедим!

Насыпали зерно в ступку, столкли в муку, ссыпали в ларь, отнесли на кухню.

Так радовался внучек, так веселился, что и сказать нельзя.

Вот собралась вся семья вокруг очага. Сварили крепкий-крепкий чай, всыпали в чашки гречневую муку, заварили чаем и давай мешать густо-густо, густо-густо. Вот и гречневая болтушка готова.

— Ну, дедушка, — торжествует внучек, — видал? А ты все свое твердил: «Рано загадывать, подождем».

Дедушка в ответ:

— Рано загадывать, что еще будет. Пока в рот не положишь, не спеши радоваться.

Засмеялся внучек:

— Дедушка, ты слишком опаслив. Сам видишь, перемудрил.

Протянул мальчик руку к чашке, а она и перевернись. Опрокинулась, и вылилась болтушка в горячую золу.

— А что я тебе говорил? — усмехнулся дедушка. — До самого конца неизвестно, что будет. Не спеши вперед загадывать.

Сказка вся вышла, прихлопнута крышка.

105. Лекарство от мотовства

В старину жил где-то знаменитый врач. Он лечил от всего на свете, даже от глупости и мотовства.

Однажды пришел к нему отец со своим беспутным сыном:

— Сэнсэй, мой сын — отъявленный мот и бездельник. Ума не приложу, что с ним делать. Вот решился привести его к вам. Может, найдется у вас целебное средство на этот случай?

— Лекарство от мотовства? Так и быть, доверьтесь мне. Для отца беспутный сын — большое горе. Пойдемте же сюда, — и врач повел их к себе в сад.

Посреди сада рос высоченный вяз. Задумчиво поглаживая бороду, врач некоторое время смотрел на беспутного юношу.

— Слушай же! Ты должен в точности исполнить все, что я тебе прикажу. Полезай-ка на это дерево!

Юноше это показалось забавным. Он начал лезть вверх, а отец глядел и изумлялся: что за странный способ лечения выдумал врач!

На полпути юноша вздумал было остановиться и передохнуть, но врач загремел суровым голосом:

— Лезь выше, приказываю тебе, до самой вершины!

Юноша стал лезть выше, все еще посмеиваясь в душе. Но верхние ветки — плохая опора. Они согнулись, и вершина начала раскачиваться туда-сюда, туда-сюда. У юноши смех прошел, он позеленел от страха.

Но врач продолжал кричать:

— Лезь выше, еще выше!

Верхушка дерева качалась все сильнее. Юноша что было сил уцепился за самую верхнюю тонкую ветку, того гляди, обломится.

— Сэнсэй, я больше не могу, пощадите меня, погибаю! — молил юноша, совсем обезумев от страха. Но врач все еще оставался непреклонным.

Наконец в ответ на долгие мольбы он сказал:

— Слушай же меня хорошенько! Я пощажу тебя, но раньше поклянись, что отныне не будешь сорить деньгами. Держи в руках отцовское достояние так же крепко, как сейчас держишь эту хлипкую ветку. Ну что, согласен?

Беспутный юноша дал клятвенное обещание, чтобы сохранить свою жизнь, но он спустился с дерева уже другим человеком. Слова врача глубоко запали ему в душу, юноша исправился и стал примерным сыном.

106. Старик, который любил загадки

Жил некогда в деревне старик. Больше всего на свете любил он загадки отгадывать. Вот как-то раз под вечер идет мимо его дома запоздалый путник. Ног под собой не чует от усталости, проголодался. Увидел он хибарку старика и думает: «Попрошусь-ка переночевать. Может, пустят». Постучался в дверь:

— Эй, кто тут хозяева?! Отоприте, пожалуйста!

Высунулся из дверей старик:

— Что тебе надо?

— Я — дорожный, человек, устал, а на дворе ночь. Пусти переночевать.

— Пожалуй, пущу, но с уговором: загадай мне раньше загадку.

— Загадку, говоришь?

— Вот-вот, загадку, да почудней. А если не умеешь, лучше и не просись ко мне в дом. Ни за что не пущу!

Не знал путник ни одной загадки. Но что было делать! В глазах у него было темно от голода, ноги, словно палки, не гнулись.

— Загадаю, дедушка, непременно загадаю, только пусти меня к себе. Уж очень я утомился! — говорил путник, присев на порог и растирая усталые ноги.

Старику стало жаль его:

— Ну, пожалуй, заходи, что ли!

Ввел он путника в комнату для гостей и спрашивает, посмеиваясь:

— Ну что, придумал уже загадку?

— Нет еще, с голоду ничего в голову нейдет. Память отшибло!

— Эй, жена, готовь гостю ужин! — крикнул старик, повернувшись в сторону кухни.

Жена принесла столик и поставила на него полные чашки.

— Подкрепись-ка с дороги, кушай, — приглашает старик. Набросился голодный путник на еду и быстро все чашки опустошил. А старик на него наседает:

— Ну как? Ну что? Пришла в голову хорошая загадка?

Гостю податься некуда. Опустил он глаза от смущения и вдруг видит: порвалась на нем одежонка в дороге, голое тело сквозит.

Вздохнул он:

— Не худо положить бы заплату на эту дыру.

— Как ты сказал? — обрадовался старик. — Положить заплату? Ага, догадался! Нет уж, за плату гостей я не принимаю, хватит и того, что они мне загадки загадывают. Эта была хороша, но придумай лучше.

Мнется путник.

— Промерз я, — говорит, — как бы на меня хворость какая не напала.

— Хворость, говоришь? А, догадался! А ну-ка, жена, подложи хворосту в очаг, пускай наш гость погреется хорошенько.

— Вот спасибо, — сказал гость, придвигаясь к очагу. — Прохватило меня до костей холодным ветром, словно чайку на морских волнах.

— Чайку на морских волнах? Понимаю, понимаю. Подай, хозяйка, чайку. О, да ты, как я вижу, на загадки мастак!

«Ну, на этот раз пронесло!» — думает путник.

Уложили путника спать. Проснулся он на другое утро еще до свету. Как подумал, что опять к нему хозяин с загадками пристанет, так весь и затрясся от страха. «Надо, — думает, — уносить отсюда ноги, пока хозяин не проснулся».

Выбрался потихоньку за дверь и побежал. На беду, старик вставал всегда затемно.

— Эй, эй, путник! — кричит он ему вдогонку. — Куда ты? Загадай мне еще одну загадку.

Споткнулся путник от неожиданности. Уронил покупку, которую домой нес: клещи. Зазвенели тяжелые клещи о камень. Подобрал их путник и помчался дальше не оглядываясь.

— Это зачем же он мне клещи показал? — задумался старик. — К чему бы это? Ах, понял, понял! Верно, он хотел мне сказать: «Что ты, старый дурак, ко мне, как клещ, с утра прицепился со своими загадками!»

Устыдился старик и с той поры перестал от своих гостей требовать, чтобы они ему загадки загадывали.

107. Настоятель и служка

Как-то раз настоятель одного маленького горного храма отлучился по своим делам, а храм оставил на попечение служки. Вдруг хлынул проливной дождь. Прибегает вымокший до нитки прихожанин и просит:

— Дайте мне, пожалуйста, на время зонт! А то застал меня дождь в дороге.

— Что ж, извольте! — отвечает ему служка. Взял и отдал прихожанину хороший зонтик. Настоятель только что купил его и даже обновить не успел.

На другой день снова зовут настоятеля прочитать молитву над покойником. Как на грех, небо снова потемнело, нахмурилось, вот-вот польет дождь. Посматривает настоятель на тучи и говорит:

— Служка, подай мне мой новый зонт!

Пришлось служке сознаться, что отдал он его на время одному прихожанину.

— Ну и глупо же ты сделал! В другой раз отговорись, скажи, что выставил зонт на солнце сушиться, а тут, откуда ни возьмись, налетел вихрь, поломал ему все ребра, изорвал в клочья, и валяется он теперь, никуда не годный, где-то в самом дальнем углу чулана.