Власть без славы - Виктория Холт

Отец хотел избежать войны с Шотландией с помощью брака Эдуарда и Марии Шотландской. Он предложил северным соседям прислать маленькую Марию в Англию, чтобы она воспитывалась при дворе английского короля, но шотландцы ответили отказом.

Таким образом, мы оказались в состоянии войны с Францией и Шотландией.

В Шотландию была послана одна армия во главе с Эдуардом Сеймуром, во Францию – другая, во главе с его братом Томасом. Затем отец решил сам принять участие во французской кампании, будучи уверен в скорой победе при поддержке императора. Необходимо было оставить регента, и, как в свое время на мою мать, эту миссию возложили на Катарину. В помощь ей отец назначил Кранмера.

Перед отъездом в Кале отец поручил ей не только управлять страной, но и заботиться об Эдуарде. Последнее было самым трудным. Принц был болезненным ребенком. За ним с материнской заботой ухаживала госпожа Пенн, но помимо нее огромный штат придворных всегда был начеку, панически боясь, как бы чего не случилось с единственным наследником престола.

Прощаясь с семьей перед отъездом, отец наказывал Катарине, чтобы она особо заботилась об Эдуарде, ибо, похоже, Господу не угодно даровать ему еще сыновей. В его голосе прозвучал упрек, если не угроза.

Бедная Катарина! При этих словах она, должно быть, внутренне содрогнулась. Она так не хотела выходить замуж за короля! Для нее корона была тяжким бременем, но она несла его мужественно, стараясь не обнаруживать своих истинных чувств.

Если бы не ее явная склонность к реформаторству, мы могли бы стать более близкими друзьями. Но у меня была своя заветная цель – вернуть Англию в лоно римско-католической церкви. Мне уже скоро тридцать, рассуждала я, мое право на престол определено – вслед за Эдуардом. Ему же, судя по всему, не суждено долго прожить на этом свете. И у короля мало шансов иметь еще одного сына, как бы он того ни хотел…

Я подозревала, что Катарина посвящает Эдуарда в тонкости нового религиозного учения и что он верит ей, потому что любит ее, как родную мать. Все дети были без ума от доброй и образованной королевы. При мне религиозные темы почти не затрагивались – Катарина знала, что я, подобно своей матери, была убежденной католичкой. В глубине души она подозревала, что я не признаю отца Главой церкви, но и этой опасной темы мы не касались.

Мои попытки выведать у Елизаветы, далеко ли они зашли в изучении протестантства, ни к чему не привели, – Елизавета относилась к религии поверхностно, как и большинство людей, особенно – в высших слоях общества, – для нее та вера была хороша, которая соответствовала ее жизненному благополучию.

В отсутствие короля при дворе появилась некая Анна Эскью.

– Королева очень добра ко всем несчастным и обиженным судьбой, – сказала мне однажды Сьюзан. – Бедняжке Анне здорово досталось. Жизнь сильно бьет почему-то особенно женщин. Она вообще-то протестантка. Очень религиозная – из тех, для кого нет ничего важнее веры.

– Расскажи мне о ней, – попросила я, – кто она и как попала сюда?

– Ее заставили выйти замуж за жениха ее старшей сестры – господина Кайма из Келси. Ее отец – сэр Уильям Эскью решил отдать за Кайма свою старшую дочь, чтобы породниться семьями и расширить свои владения. Но сестра умерла накануне свадьбы. Вот Анна и стала женой Кайна.

– Да, грустная история. Чем-то напоминает мою. Сколько раз меня объявляли невестой то одного, то другого, помнишь? И все ради очередного политического союза.

– Вам повезло, миледи, что все эти помолвки лопнули.

– Иногда я не уверена, так ли уж мне повезло.

– Да, Филип Баварский был просто загляденье… Ну да кто знает, в чем счастье…

– Расскажи мне все, что ты знаешь об этой Анне.

– У нее – двое детей. Но вера для нее важнее всего – есть такие люди.

Я подумала о матери: ее вера была поистине непоколебима, я же спасла свою жизнь, прибегая ко лжи, – по существу, я предала свою веру, официально признав Главой церкви короля. Но посоветовал мне Чапуи поступить так ради высшей цели.

– Объясни мне, в каком смысле вера для нее важней, чем дети?

– Она не скрывает своих убеждений, повсюду о них говорит. В результате муж выгнал ее из дома. Он грозит, что разведется с ней и оставит себе детей и дом.

– И как же она будет жить?

– Королева ей поможет. Она наверняка возьмет ее к себе.

– Не сомневаюсь, ей нравится Анна.

Сьюзан кивнула. Мы обе поняли, что затронули опасную тему.

Раз или два я видела Анну во дворце. Очень красивая, с решительным выражением лица, она сразу обращала на себя внимание, – в ней было что-то необъяснимое, вызывавшее благоговейный трепет.

Через несколько дней я забыла о ее существовании. Королевский двор находился в Лондоне, но из-за чудовищной жары решено было переехать в летний замок, поближе к природе. Гниющий мусор и тучи мух на городских улицах не предвещали ничего хорошего – могла разразиться чума.

И вот однажды прибежала запыхавшаяся Сьюзан с известием, что на Грей Инн-лейн обнаружили труп человека с явными признаками чумы. За этим случаем последовало еще несколько – начиналась эпидемия.

Королева была вне себя от ужаса.

– Нам следует немедленно уехать, как вы думаете, Мария?

– Не знаю, что лучше – двигаться в путь, рискуя заразиться в дороге, или остаться…

– Эдуарду сейчас нездоровится – у него кашель и головные боли. Мы вынуждены будем проехать через город, и он может подхватить инфекцию. Но оставаться здесь тоже опасно, – советовалась она со мной.

Но что я могла ответить? У нее не было выхода – мальчика надо было спасать, но как – никто не знал. Катарина была на грани нервного срыва. Придворные старались не вмешиваться. Ведь если с принцем что случится, отвечать придется только ей одной.

И Катарина приняла решение. Она приказала собираться в дорогу.

Жара стояла невыносимая. Эпидемия принимала угрожающие масштабы.

* * *

Слава Богу, все обошлось. Свежий воздух благотворно подействовал на Эдуарда, он стал поправляться. Катарина успокоилась.

Ее регентство прошло гладко. Король вернулся победителем – он взял Булонь – и очень этим гордился.

Дружба его с императором, всегда имевшая под собой зыбкое основание, снова дала трещину. Хоть они и объявили себя союзниками, но преследовали совершенно разные цели: мой отец намеревался навечно подчинить Англии Шотландию, императору же необходимо было заставить Франциска отдать ему Милан.

Королева снова стала сестрой милосердия – за время военной кампании у короля не только открылась старая рана, но появились новые язвы на обеих ногах.

– Эти кретины даже не могли как следует перебинтовать мне ногу, – ворчал отец, – только ты, Кейт, знаешь, как облегчить мои страдания.