Мы из Кронштадта, подотдел очистки коммунхоза (Часть 2) - Николай Берг

— Подайте трап обратно — говорит мне красавец.

Подхватываю полоску алюминиевого листа за удобно врезанную рукоятку, с силой задвигаю обратно в салон, не отказав себе в мелкой пакости — край трапика задевает красавца по ноге, но тот делает вид, что не заметил, кивнул, закрывая дверь. Я поспешно возвращаюсь в кабину, облегченно вздыхаю, когда захлопываю дверь. Опять ждем чего-то. Пока все тихо. Но мандраж не проходит, наоборот на душе еще гадостнее становится. С того момента, как я убыл сюда, прошло уже много времени. Да даже с того момента, как квадрик скатился из фургона на землю и то времени прошло немало. Жарко, душно и страшно. И за ребят, которые поехали в Ропшу, и за себя тоже.

Неожиданно вспыхивает хаотичная стрельба — причем отчетливо слышна уже знакомая молотьба из КПВТ, остальные выстрелы на этом фоне не так различимы, хотя мне кажется, что резкий дрыгающий звук очередей из АК я различаю в пальбе. КПВТ дает три короткие очереди и последняя очередь перебивается странным чпокающим звуком, мне кажется, что это тоже стрельба, но я такое не слыхал. Чпоканье раздается несколько раз с короткими промежутками. Потом продолжается стрельба, но уже без чпоканья и звуков КПВТ не слышно. Заканчивается все еще несколькими странными чпоканиями. Стрельба стихает, как и началась.

Красавец из салона тут же оживает. Говорит, чтобы я врубил адскую систему, потом проехал вперед сотню метров, помог ему сгрузить второй квад, он двумя квадами прокроет две трети пространства вокруг машины. А я должен буду взять лесенку с фургончика, залезть на ближайшее дерево и обеспечить безопасность тыла фургона. Это вызывает у меня прямой протест, но красавец упирает на то, что майор должен был меня внятно предупредить, я работаю под его командой. Ничерта подобного мне майор не говорил, я упираюсь как баран, но красавец знает мое слабое место и весьма ровным голосом уведомляет меня, что каждая секунда моего промедления может пагубно сказаться на судьбе моих товарищей. Так что мне стоит выслушать с максимальным вниманием все, что он мне говорит, все это максимально быстро выполнить и не выпендриваться как школьнику, потом как заработают звукоустановки я уже вообще ничего не смогу расслышать. Но с какой стати мне сидеть на дереве? Это-то зачем?

Да хотя бы потому, чтоб зомбаки не мешали, вежливо ставит меня на место красавец. И напоминает, что рев танковой колонны уже должен звучать. Мне остается только выматериться сквозь зубы, выпрыгивая из кабины. Трех зомби у генератора отщелкивает квадроцикл, я диву даюсь как быстро и точно исполняет это механизм. Рев динамиков заставляет трястись каждую клеточку моего тела и я с радостью откатываю фурган подальше от орева. Хотя и не намного, но становится все же тише. В зеркало заднего вида вижу, что 'Недотерминатор' как дворняжка поспешает за машиной, потом среди шума слышу команду встать. Ну здесь, так здесь. Опять из салона выдвигается трапик, еще один квадр съезжает по нему, красавец жестами (все равно ничерта не слышно) — повторяет свое дурацкое распоряжение И я с легкой лесенкой, матерясь в голос, но не слыша себя при этом, галопирую к выбранному для насеста дереву. Один из квадров словно конвоирует меня, прет чуть сзади и слева, хорошо еще его свол не смотрит мне в спину. Лезу на дерево, на всякий случай откидываю лесенку, благо спрыгнуть я смогу, а вот гостей к себе не жду. Квадр, словно убедившись, что я выполнил приказ, укатывается вперед, я очень быстро теряю его из виду. Остается обживаться на ветках.

Кое-как устраиваюсь, на всякий случай прихватываю себя ремнем к стволу дерева. Прикидываю, видно ли меня снизу — вроде б не видно. На душе погано, поневоле вспоминается разведчик, умерший именно в такой позиции. Потом память услужливо выдает — как всегда не самое приятное — воспоминание о встрече с ветераном в школе еще. Этот, на наш тогдашний взгляд, старикан был в войну таким же как мы, но правда не в школе сидел, а уже воевал в партизанском отряде. И их отряд попал под карательную операцию. Выражалось это в том, что выжигались все деревни. А попавшееся под горячую руку население либо истреблялось, либо сгонялось в концлагеря. В результате оставались победные реляции исполнителей германскому командованию: '… в ходе антипартизанской акции ликвидировано 3887 партизан, из них 286 — мужчин…' и выжженная земля без населения. Каратели были опытные, толковые и отряд быстро был разгромлен. Приятели ветерана, такие же мальчишки, нашли нестандартный ход — они решили залезть на высокие деревья — де немцы не заметят. Елки в лесу густые — пролопушат фрицы, не увидят. Ветеран же, хоть и был тогда сопливым пацаном, но сделал ставку на родные болота и залез в ледяную топь по ноздри. Чуть не утонул в трясине, чуть не погиб, когда вылезшие на берег каратели прошили из пулеметов заросли камыша и осоки — кепку с головы сорвало и из ватника на плече выравало здоровенный кусок, но уцелел. Со своими дружками больше не встретился, потом попал в армию, закончил войну в Чехии. А когда вернулся домой, узнал, что никто из его приятелей в село не вернулся. Только сильно позже ходившие за грибами в тех местах, где отряд погиб, стали рассказывать, что на деревьях сидят скелеты. И ветеран — ну тогда он не был еще стариком, отправился проверить 'бабьи слухи'. И нашел своих школьных друзей, которые забрались еще тогда на деревья и не учли, что каратели были с натасканными собаками и всех его дружков так и нашли. Собака лаяла, потом пара очередей вдоль ствола и с елки тонкими струйками текла кровь.

Ветеран лазил на те елки, под которыми в хвое валялись россыпью мелкие косточки, башмаки с кусками стоп… И в оскаленных черепах рассказчик с горечью узнавал лица друзей, щербатого Петро, смешливого Мишку, степенного Григория… Остались его други на елках, пристегнутые к стволам поясными ремнями, так и просидели, пока дружок за ними не пришел…

За мной приходить будет некому. Да и без разницы мне, что будет, если я на этом дереве дуба нарежу. Кстати на дубе-то и сижу, ветки у него удобные, горизонтальные такие, удобно на них сижу. Как кот ученый. Идиотское положение. Сказки говорить на манер ученого кота смысла нет — танковые движки ревут. Словно тут десяток моторов прогревают со всей дури балбесы-салобоны. Пока гляжу вниз, отмечаю, что да, идут зомбаки на звук. Подо мной прошла молоденькая стройная мертвая девчонка, с задранным под горло топиком — голая и в грязнючих белых когда-то носочках. Вся в старых кровоподтеках и порезах… Поневоле вспомнил забавы Вивисектора. Еще пару мертвяков засек, тоже туда на шум брели. И вроде бы пальба вдали была. Хотя тут не поручусь, уши у меня опухли, наверное, от такого рева и лязганья.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});