Зеркало Медузы - Роберт Мазелло

— Тогда я скажу сестрам, что мы согласны. Они перевезут тебя в хоспис.

Она почти незаметно кивнула головой. По крайней мере, этот вопрос был решен.

— Как держится Эмма? Вчерашний день стал для нее кошмаром.

— Мама отвлекает ее, как может. Сегодня они пойдут в кино. Вместе с Амандой.

Сара снова кивнула.

— Как только я устроюсь в хосписе, привези ее еще раз. Мне не нравится, что она видит меня в таком состоянии, но я не хочу раствориться для нее в воздухе. Помню, как я плакала и негодовала, когда врачи заставили мою мать исчезнуть.

Гэри знал, что в последние дни смерть матери стала для Сары навязчивой идеей. Но разве могло быть иначе? Она всегда говорила, что им не дали попрощаться — что эта хорошо мотивированная попытка защитить ее от возможной душевной травмы нанесла ей неизлечимую рану.

— К тому же, я эгоистична, — еще раз пошутила Сара.

— Ты самая самоотверженная женщина на планете.

— Я хочу быть с Эммой каждое оставшееся мгновение.

Казалось, что она вот-вот заплачет, но в ее истощенном организме уже даже слез не осталось. Вся ее энергия уходила на борьбу за выживание. Им оставалось обсудить еще один важный вопрос, и Сара наконец перешла к нему:

— Ты уже говорил с Дэвидом?

Гэри ответил, что оставил ему пару сообщений и теперь в любую минуту ожидает ответный звонок.

— Где он сейчас?

— Во Франции.

— Во Франции, — с тоскливой улыбкой повторила она. — Я рада, что хоть один из нас попал туда.

— Он вернется, как только сможет.

— Хорошо. Не торопи его. Чем больше времени потребуется на его возвращение, тем лучше.

Гэри недоуменно поднял брови.

— Потому что я не умру, пока не увижу Дэвида еще хотя бы раз.

Она упрямо выпятила подбородок.

— И меня не волнует, сколько для этого понадобится времени. Я подожду.

Гэри верил ей.

— И я дождусь его, — повторила она, перед тем как погрузиться в медикаментозный сон.

Глава 32

Извлеченные из сумки документы были сильно испорчены. Дэвид успокаивал себя только тем, что их оригиналы хранились в сейфах «Ньюберри». Тем не менее маркиз разложил промокшие страницы на столе. В его аккуратных движениях сквозило уважение знатока, которому представилась возможность увидеть недавно обнаруженную рукопись Челлини. Поместив документы на мягкую льняную ткань, он бережно промокал их сухой губкой.

Страницы «Ключа к жизни вечной» слиплись. Их предстояло сушить несколько дней, а затем отделять друг от друга скальпелем и пинцетом. Особое внимание маркиз уделил чертежу «Медузы». Профессор Верне из Музея естественных наук утверждал, что Сант-Анджело являлся экспертом в подобных вопросах, и сам факт, что маркиз мгновенно сфокусировался на наброске Челлини, лишь подтверждал эти слова. Он разглаживал морщинки на листе с такой нежностью, что напоминал отца, ласкавшего грудного младенца.

Дэвид еще никогда не встречал столь интересного и своеобразного человека, хотя временами маркиз казался ему осколком какой-то ранней эпохи. Высокомерное лицо Сант-Анджело с крючкообразным выступающим носом украшали великолепные темные усы. Несмотря на сильную хромоту, он сохранял хорошую физическую форму. Даже работая с мокрыми документами, он по-прежнему оставался в костюме и с черным галстуком. Дэвид заметил на его отглаженной накрахмаленной белой рубашке блестящие пуговицы из слоновой кости и сапфировые запонки.

— В будущем, — сказал маркиз, — вам нужно держать такие вещи подальше от воды.

— В будущем, — ответил Дэвид, — я постараюсь избегать людей с пистолетами.

Он вкратце рассказал Сант-Анджело, как они оказались у его дверей — мокрые и запыхавшиеся. Но когда маркиз спросил, кто так настойчиво преследовал их и по какой причине, Дэвид не нашел правдоподобного ответа.

— Им был нужен этот набросок, — указав на рисунок, сказала Оливия.

— Чертеж? — усомнился Сант-Анджело. — Это же копия.

— Им нужен реальный предмет, — ответила Оливия. — Зеркало, вставленное в медальон.

Она посмотрела на Дэвида, желая убедиться, что он не против ее откровенности. Дэвид одобрительно кивнул. Они уже успели переодеться в роскошной спальной на втором этаже в шелковые пижамы и вельветовые халаты, великодушно предложенные маркизом из его личного гардероба, а затем спустились в гостиную, где добрый хозяин предложил им по чашке горячего шоколада.

— Маленькое зеркало? — скептически спросил Сант-Анджело. — Из чего сделан медальон? Из серебра?

— Зато рукой мастера, — ответил Дэвид.

Маркиз кивнул.

— Так вы уже знаете? Да, рука Челлини тут угадывается.

Дэвид уже не удивлялся его осведомленности. Он понял, что Сант-Анджело знал гораздо больше, чем показывал.

— У меня имеется клиентка, которая хочет найти это зеркало, — сказал Дэвид. — Любой ценой.

Будучи экспертом в подобных делах, маркиз, естественно, заинтересовался упоминанием о заказчице.

— Так это женщина? Могу я узнать ее имя и фамилию?

— Мне не позволено разглашать такую информацию, — ответил Дэвид, желая придержать одну-две карты при себе в беседе с таким уклончивым человеком.

Похоже, Сант-Анджело уже привык к тому, что люди скрывали имена своих работодателей. Но он еще не удовлетворил своего любопытства — как, впрочем, и Дэвид. Между ними шла игра «вопрос-ответ», и здесь был важен порядок, в котором открывалась информация.

— Что привело вас ко мне в первый раз? — спросил Сант-Анджело, откинувшись на спинку кресла и соединив сильные пальцы в форме домика.

Дэвид решил, что честный ответ на этот вопрос не навредит ему. Он рассказал о некоторых находках, сделанных в Музее естественных наук.

— Как видите, Калиостро был очень впечатлен человеком по имени Сант-Анджело. Позже мы увидели ваше имя на памятной доске совета попечителей музея.

Маркиз улыбнулся.

— Позвольте спросить, — продолжил Дэвид. — Нам сказали, что ваша семья прожила в Париже много поколений. Мог ли один из ваших предков обладать «Медузой»?

— Да, мог, — без колебаний ответил маркиз.

Оливия едва не скатилась с кресла. Дэвид почувствовал, как у него замерло сердце. Наконец он получил конкретное доказательство, что зеркало действительно существовало. Возможно, их хозяин даже знал, где оно находится. Он едва осмелился задать следующий вопрос:

— А вы случайно не имеете этот медальон в своей коллекции?

— Нет.

— Но вы знаете, где он находится? — подавшись вперед, спросила Оливия.

После ее вопроса возникла длинная пауза.

— Да, я знаю, — наконец признался маркиз.

Дэвид торопливо допил остатки шоколада и поставил пустую чашку на угол стола — подальше от бумаг, которые сушились на куске льняной ткани.

— Где? — спросил он. — Где сейчас «Медуза»?

Однако Сант-Анджело уже ответил на ряд их вопросов.

Теперь настал его черед. Он повернулся к Дэвиду.

— Сначала скажите, почему вы — или ваша клиентка — так сильно желаете найти это зеркало?

— Оно очень ценное, как, впрочем, и все вещи, которые создал Челлини.

Маркиз отмахнулся от такого объяснения, как от жужжащей мухи.

— Если вы не хотите быть откровенными со мной, давайте закончим наш разговор.

— Скажи ему, — прошептала Оливия.

Дэвид не знал, как поступить. Он боялся, что маркиз, услышав честный ответ, посчитает его сумасшедшим. Сант-Анджело терпеливо ждал.

— Моя клиентка полагает, что «Медуза» обладает магической силой.

— Какой?

Дэвид снова сделал паузу.

— Речь идет о бессмертии, — выпалила Оливия.

Дэвид думал, что маркиз рассмеется. Но он опять ошибся. Сант-Анджело не шелохнулся и ничуть не изменился в лице.

— А вы? — спросил маркиз у Дэвида. — Каково ваше мнение? Вы тоже думаете, что зеркало может наделить бессмертием?

— Я должен верить.

Этот ответ удивил хозяина.

— Должны? Почему?

— Речь идет о спасении человеческой жизни.

— Жизни вашей клиентки?

— Моей сестры.

Ему пришлось изложить свою историю — благо, маркиз оказался внимательным слушателем. Пусть все будет начистоту, думал Дэвид. У него — и тем более у Сары — не осталось времени на игры. Пока он описывал свои поиски зеркала, Оливия раз за разом вмешивалась в его повествование и уводила рассказ в сторону. Но если Дэвид поначалу тревожился, что ее упоминания о Третьем рейхе и об оккультных увлечениях Гитлера отвлекут Сант-Анджело или вызовут у него недоумение, то вскоре он убедился в обратном. Казалось, ничто в их рассказе не удивляло, не пугало и даже не изумляло маркиза. Он либо был самым доверчивым человеком на свете, либо знал, что они говорили правду. Хотя как он мог знать об этом? Его реакция оставалась для Дэвида полной загадкой.