Ради тебя 2 - Татия Суботина

– В больницу не поеду, – упрямо прохрипела она, когда услышала оглушающий топот ног.

Голова разрывалась от боли.

– Упрямая девчонка! – вскричал Федор, посылая в ее голову новые вспышки боли своим криком. – Но будь по-твоему. Только оставайся со мной. Живи!

Рита собиралась дать Брагину достойный ответ в обязательном порядке. Она никогда не лезла за словом в карман. Дашка-дурашка еще со времен колледжа дала ей прозвище «Рита – дерзкий язычок» и каждый последующий день после этого она только подтверждала правильность выбора данного прозвища. Рита хотела поразить Брагина своей стойкостью перед болью, дерзостью и смелостью. Даже находясь в такой незавидной ситуации, все ее мысли сводились к мужчине, который продолжал держать ее за руку. Только прежде, чем успела придумать достойный ответ – силы покинули ее.

В следующий раз, когда невесомость исчезла и Рита стала медленно приходить в себя, усталость никуда не делась. Было такое ощущение, что вся тяжесть мира свалилась на нее и придавливает к кровати, мешая вдохнуть воздух полной грудью. Открыть глаза удалось не сразу. Первые шесть попыток потерпели крах. Когда же это простое движение покорилось ей, и веки распахнулись, поначалу Рита не увидела ничего, кроме расплывшегося серого пятна. Понемногу зрение приобретало фокус и с очертанием предметом к Рите возвращались воспоминания о произошедшем.

Даша. Жнецы. Ян. Обряд! Портал. Мать. Федор.

Федор!

– Как ты себя чувствуешь? – наклонился он, заглядывая в лицо.

Рита недоуменно нахмурила брови. Он что читает ее мысли? Стоило только подумать о нем, как Брагин оказался тут как тут. Или же он никуда и не уходил?

– Я не смогу оценить твое состояние и помочь, если ты будешь молчать, – продолжал он. – Где болит? Что ты чувствуешь? Тебе что-то нужно?

– Слишком много вопросов, – скривилась она, закашлявшись.

Горло словно наждаком скребли.

– Вот выпей, – Брагин приставил к губам Риты стакан с водой, на вкус она оказалась немного солоноватой, но жажду утолила быстро. – Тебе надо много пить, чтобы скорее восполнить утерянную жидкость.

Дискомфорт в горле больше не ощущался.

– Что это было? – спросила Рита, слабо отталкивая руку Брагина со стаканом от себя.

– Лекарство, его состав максимально близок к…

– Я не об этом, – отмахнулась она. – Что это было за странное тепло, которое я чувствовала от тебя прежде, чем отключилась? Почему я видела мать, а ты просил не слушать ее? Что со мной случилось? Ну, ты понимаешь, о чем я…

– Если честно, то совсем не понимаю, Рита, – оборвал ее Брагин. Он приставил стул ближе к кровати и присел, не разрывая зрительного контакта. – Ты была слишком слаба после обряда, много крови потеряла. Совсем неудивительно, что тебе многое могло померещиться.

– Хватит выставлять меня дурой!

– Рита, я… – Брагин потер переносицу. – Послушай, тебе стоит успокоиться, давай обсудим все позже. Когда ты полностью поправишься.

– Успокоиться? – Рита задыхалась от гнева. – Успокоиться? Да что ты говоришь, Федор Иванович! Меня столько лет обманывали, что я даже привыкла к роли наивной дуры. Но больше такого не повторится. Я не фарфоровая, понял? Уж если я смогла принять, что нечисть и вся эта магическая фигня существуют, то и к другим новостям буду более чем готова!

– Рита…

– Послушайте меня внимательно, Федор Иванович Брагин, – от такого официального обращения она заметила, как Брагин невольно вздрогнул. – Повторять я больше не буду. Либо вы сейчас рассказываете мне все, как есть и больше не скрываете ничего, пытаясь запудрить мне мозги, либо я навсегда исчезаю из вашей жизни, Федор Иванович.

– Рита!

Она несколько секунд молча всматривалась в ошарашенное лицо Брагина, пытаясь успокоить дыхание. Откуда только силы взялись на такую экспрессию? Рита всегда была уверена, что гнев самый плохой помощник в любой ситуации, но сейчас только он придавал ей силы держаться наплаву и узнать правду, которую заслужила. Пусть даже эмоции мешали трезво мыслить, Рита не жаловалась. Она боролась с желанием дать Федору оплеуху за это лицемерие и прижаться к его груди. Противоречия, что бунтовали в ней, отнимали последние крохи сил.

– Что ж я все поняла, – первой нарушила затянувшуюся тишину Рита. Голос звучал глухо и даже как-то хрипло, словно боль, которая неожиданно проснулась в сердце, явственно слышалась в каждом слове. Рита не хотела, чтобы Федор понял ее эмоциональное состояние. Это было бы слишком позорно. – Выйдете, я хочу привести себя в порядок и уйти.

Почему он не смог рассказать ей все? Неужели так трудно довериться? Хотя как можно довериться девочке-субботе? Разочарование раздирало грудь Риты. Она должна была быть готова к такому повороту событий. Ведь знала же, что так и будет! Знала же, что Брагин не тот мужчина, которому стоит отдавать собственное сердце! Но продолжала надеяться на исключение из правил.

Зря.

Черт. Черт! Черт!

Чтобы не расплакаться прямо перед Брагиным, она отвернулась и со злостью бросила сквозь зубы:

– Уйдите!

– Рита…

– Я прошу вас! Хватит!

– Ты не можешь уйти! Ты слишком слаба! Ты отказалась от госпитализации, и ребята сделали переливание крови прямо у меня в доме. Ты хоть знаешь, сколько правил я попросил их нарушить, только чтобы угодить тебе?! Прошло менее суток, когда твое состояние перестало быть критическим. Ты под моей ответственностью!

– Ответственностью? Так это теперь называется? – ее стал душить истерический хохот. – Засуньте эту ответственность, Федор Иванович, поглубже в свою накачанную задницу!

Рита прекрасно понимала, что перегибает палку в своих обвинениях. Но остановиться уже не могла. Эмоции, которые накопились за несколько дней, требовали выход, иначе грозились разорвать Риту изнутри.

Федор шумно втягивал воздух широко открытым ртом. Его лицо покрылось красными пятнами. Казалось, он сдерживался из последних сил, чтобы тут же не перевернуть Риту на живот и хорошенько выпороть. По крайней мере, это желание ясно отпечаталось на его лице, Рите не составило большого труда его прочесть.

– Вызовите мне такси, Федор Иванович, я больше и минуты не останусь в вашем доме, – вздернула подбородок она, откинула одеяло в сторону и стала подниматься с постели.

Тело плохо слушалось. Пришлось крепко сцепить зубы, так, что они даже заскрипели, только бы не выдать свою слабость. Рита привыкла играть роли, носить маски. И сейчас, она чувствовала, что эта маска, которую нацепила перед Брагиным, была самой тяжелой из всех предыдущих. Было непривычно больно вновь натягивать ее на свое истинное лицо.