Золотые копи и россыпи самоцветов (История Аббасидской династии 749-947 гг) - Абу-л-Хасан ал-Масуди

l:href="#n921" type="note">[921], пойти к владельцам богатств, складов и припасов своих и чужих, послав с ним вместе другого [человека], известного как ал-Хирш[922]. И они нападали на людей, забирали [их] по подозрению и таким образом награбили много богатств. Люди [же] бежали под предлогом хаджжа, и богачи спасались от Зурайха и ал-Хирша. /417/ Об этом говорит 'Али-Слепец:Сделали вид, что [уходят] в хаджж, а не совершают его,Но хотят от ал-Хирша убежать.Сколько людей утром встало в довольстве,[А] ночь прибежала к ним с погибелью.Всякий, чей дом посетил Зурайх,Повстречал унижение, и постигла его война.И длинно [это] стихотворение его.

Когда наполнили страну тати, купцы в ал-Кархе порешили написать Тахиру, что они отрезаны от него и не могут к нему выйти, и что не вольны в самих себе и имуществе своем, и что голодранцы и лавочники — это напасть. Некоторые из них сказали: «Если вы напишете Тахиру, то не убережетесь этим [от] гнева Свергнутого, ставьте [же супостатов ваших] — [ведь] Аллах их погубит». И сказал говорящий [из] них:

Оставьте разбойников, ведь скороДостанут их когти ужасного.Будут порваны занавеси сердец сильных [людей] —Скоро сойдут они в могилы,[Ведь] поистине, Аллах губитель всех ихЗа непокорность [их] и распутство.

И возмутились голодранцы [числом] примерно в сто тысяч — с копьями, [дротиками из] тростника, с гребнями из бумаги на головах. Они затрубили в горны из камыша и коровьи рога, поднялись вместе с другими сторонниками Мухаммада и двинулись во многих местах на сторонников ал-Ма'муна. [Тогда] послал к ним Тахир нескольких военачальников и амиров с разных сторон, и разгорелась сеча, и умножилось смертоубийство. К полудню голодранцы [одержали верх] над сторонниками ал-Ма'муна. [Это] был понедельник. Затем напали сторонники ал-Ма'муна на голодранцев-сподвижников Мухаммада. [Тогда] утонуло, было убито и сожжено около десяти тысяч из них. Об этом говорит Слепой Стихотворец:

Амиром ат-Тахиром б. ал-ХусайномПриветствовали нас в понедельник утром.Собрали они свое полчище, и кинулся на нихВсякий [с] крепким копьем и [сильными] руками.О убитый голодранец, брошенный наБерегу, бока [его] топчут кони!Что выпало бы тебе на долю,Если бы люди примирились?/418/ [Стал бы ты] вазиром или военачальником? Но далекТы от [обладателей] этих двух степеней, словно от созвездия Близнецов.Сколько зорких встало, чтобыПосмотреть на них, и ослепло.Не дают они промаха, ведьСмотрят они в оба.

Ухудшились дела Мухаммада Свергнутого, и он продал тайно то, что [было] в сокровищницах его, и роздал это [в качестве] жалования тем, [кто] был с ним, и у него не осталось ничего, чтобы дать им, а требования их к нему умножились. Тахир утеснил [ал-Амина]. Он стоял у Баб ал-Анбар, в тамошнем саду[923]. [Тогда] сказал Мухаммад: «Хотел [бы] я, чтобы Аллах убил полностью обе стороны. [Ведь] нет среди них [никого], кроме врага — и тот, что со мной, тот, что против меня. Эти хотят богатств моих, а те хотят душу мою». И он сказал:

Они рассеялись и оставили меня,О сообщество помощников [моих].[Ведь] у всех у вас лицаМногоцветные.Не вижу я [ничего], кроме лжиИ пустых надежд.У меня ничего нет,[Так] попросите у братьев моих.Причинил мне великое гореМуж, ставший станом в саду.Он имел в виду Тахира б. ал-Хусайна.

Когда ухудшились дела [ал-Амина] и положение его стало серьезным, остановился Харсама б. Ай'ан на Восточной стороне, а Тахир — на Западной. И остался Мухаммад в Городе Абу Джа'фара. Он посоветовался с теми приближенными своими, что пришли к нему, о [том], как ему спасти себя. Каждый высказывал мнение и что-либо советовал. И сказал один из говоривших: «Напиши [Тахиру] б. ал-Хусайну, поклянись ему в том, чему он поверит — будто ты предоставляешь дело твое [на его усмотрение]. Может быть, он согласится на то, что ты хочешь от него». [Тогда ал-Амин] сказал: «Да потеряет тебя мать твоя! Я ошибся, [когда] попросил у тебя совета. Разве не видел ты мести мужа, не снисходящего до прощения? И если бы ал-Ма'мун сам усердствовал и размышлял о деле собственным умом своим, [то] достиг бы он десятой части того, чего достиг для него Тахир? Я строил козни, изучал умонастроение [Тахира] и увидел, что он стремится [ни к чему иному], как к укоренению добродетели, к широкой славе и верности. [Так] как же [могу] я желать /419/ унижения его богатством ли, коварством или опираясь на разум его? И [даже] если бы он согласился подчиниться и перешел бы ко мне, [а] потом восстановил против меня всех тюрок и дайламитов, я не озаботился бы их враждой. Был бы я, как сказал Абу-л-Асвад ад-Ду'али[924] об ал-азд, давших иджару Зийаду б. Абихи:

И когда увидели они, что те хотят вазира его,И двинулись на него после долгого промедления,Пришел он к ал-азд, ибо испугался оттого, что [ничего] не осталосьУ него, и были [они в этом] согласны с Зийадом.Они сказали ему: «[Будь как среди] родных, [словно ты]на равнинном месте и не в утеснении.Ты был прав. [Так] поделись, с кем захочешь, и возвращайся».И перестал он бояться кого бы то ни было из людей.Враждебных, даже если бы навалились они с силой 'ад.

Клянусь Аллахом, я [бы] хотел, чтобы он согласился со мною в этом, и я [бы] открыл перед ним сокровищницы свои, отписал бы ему царство и удовольствовался бы жизнью под власть его. [Но] не думаю, что я [бы] ускользнул от него, будь у меня [даже] тысяча душ». [Тогда] сказал ас-Санди: «Ты прав, клянусь Аллахом, о Повелитель Верующих. И если бы ты [был] отцом его, ал-Хусайном б. Мус'а-бом[925], он бы не пощадил тебя». И сказал Мухаммад: «Как же нам спастись, [бежав] к Харсаме? «Но не было это временем бегства»[926]. И [ал-Амин] направил послание Харсаме и склонился в его сторону, и Харсама пообещал ему все, что он захотел, и что он защитит [Мухаммада] оттого, кто хочет его убить. Это достигло Тахира, было для него неприятным и усилило его гнев и злобу.

Харсама обещал [ал-Амину] приплыть за ним в харраке[927] — к береговому откосу у Баб Хурасан и отвезти в свой лагерь его самого с теми, кого он захочет [взять с собой]. И когда Мухаммад собрался уходить в ту ночь — и она ночь четверга пяти ночей, оставшихся от [месяца] ал-мухаррама сто девяносто восьмого года (25.09.813), вошли к нему бродяги из сторонников его — это молодцы [из] ал-абна' и воинов — и сказали ему: «О Повелитель Верующих, нет с тобой того, кто даст тебе совет. Нас — семь тысяч мужей-воинов; в конюшне твоей семь тысяч лошадей. Сядет каждый из