Любовник королевы - Филиппа Грегори

Елизавета откинула голову. Губы, еще недавно дрожавшие от страха, начали складываться в улыбку.

– Твоя? – переспросила она.

– Моя, – с уверенностью повторил Дадли и крепко ее поцеловал.

Елизавета не противилась. Сильный испуг, а затем ощущение безопасности рядом с Робертом действовали не хуже любовного снадобья. Она пахла потом своего страха, но этот запах начинал уступать место другому – удивительному аромату женщины, охваченной желанием. Роберт поцеловал ее губы, подбородок, затем спустился вдоль шеи и дошел до верха корсажа, плотно сдавливавшего грудь. Кружева здесь были слегка влажными от пота. Теперь он уткнулся лицом в ее шею. Елизавета млела от его шершавого подбородка и чувственных движений языка, касающегося ее кожи. Она засмеялась и шумно втянула в себя воздух.

Руки Роберта незаметно переместились к ее волосам и начали вытаскивать оттуда заколки, освобождая рыжие локоны. Он запрокинул ей голову, поцеловал в губы, слегка прикусил их. Его язык слизнул соленый пот, облизывал ее, наполнял жаром желания. Его рот заливала обильная слюна, будто Елизавета была лакомым кушаньем, которое Роберт собирался проглотить.

Потом он встал со стула, держа ее на руках. Елизавета крепко обнимала его за шею. Дадли локтем спихнул бумажный свиток, уложил королеву на стол и забрался на нее, словно жеребец, готовящийся покрыть кобылу. Его ляжки протиснулись между ее ног, руки задирали платье, чтобы оно не мешало ласкать ее. Елизавета таяла под этими прикосновениями, притягивала Роберта к себе, открывала рот для поцелуев. Ей не терпелось ощутить его всего, целиком.

– Мое платье! – в отчаянии воскликнула она.

– Садись, – велел он.

Елизавета покорно села, повернулась и подставила ему спину. Роберт принялся возиться со шнуровкой. Наконец ему удалось развязать тесемки до конца. Он снял с королевы тесный корсаж и швырнул на пол. Постанывая от удовольствия, Дадли погрузил лицо и руки в тонкую полотняную материю нижней сорочки, наслаждаясь теплом, исходящим от ее живота, и упругими округлостями грудей.

Роберт скинул камзол, распахнул рубашку и снова прильнул грудью к лицу Елизаветы. Он словно хотел припечатать ее к столу своим телом. Маленькие острые зубки впились ему в сосок, а язык играл волосами на его груди. Елизавета терлась о нее лицом, напоминая кошку, обезумевшую от желания.

Корсаж он снял, но на Елизавете оставалась юбка, которая держалась на каких-то хитроумных кружевных завязках. Роберту не хватило терпения. Он разорвал кружева, стянул с Елизаветы юбку и положил руку туда, куда давно мечтал.

При первом же его прикосновении она застонала, выгнула спину и ударилась ею о его ладонь. Роберт немного отстранился, стянул с себя панталоны. Елизавета застонала, покоряясь его напору и силе. Потом из ее губ вырвался протяжный нетерпеливый вздох. Роберт приник к ней, готовый вновь подмять ее под себя.

Во входную дверь громко постучали.

– Ваше величество! – крикнул чей-то встревоженный голос. – Вы в безопасности?

– Давай высаживай дверь! – приказал другой человек.

Ойкнув, Елизавета выкатилась из-под Роберта, спрыгнула со стола и побежала на другой конец комнаты, где валялся ее корсаж.

– Зашнуруй меня! – шепотом потребовала она, натягивая корсаж на вздрагивающие груди и поворачиваясь к Роберту спиной.

Тот спешно натянул панталоны и неестественно громко крикнул:

– Королева здесь, со мной, Робертом Дадли. Она в полной безопасности. Кто у дверей?

– Слава Господу нашему. Сэр Роберт, здесь начальник стражи. Я пришел сопроводить королеву в ее дворцовые покои.

– Она…

Дадли путался со шнуровкой. Наконец, плюнув на тщательность, он просунул тесемки в первые попавшиеся дырочки и завязал их. Спереди корсаж выглядел вполне пристойно.

– Ее величество скоро выйдет. Обождите. Кстати, сколько человек с тобой?

– Десять, сэр.

– Оставь восемь для охраны двери и приведи еще десятерых, – велел Роберт, выигрывая время. – Я не намерен рисковать безопасностью нашей королевы.

Начальник стражи отправился выполнять приказ. Остальные солдаты шумно сопели возле закрытой двери. Елизавета взглянула на порванные завязки юбки и, как могла, закрепила ее на талии.

Роберт надел камзол и прошептал:

– Твои волосы.

– Поищи мои заколки.

Он сумел найти лишь несколько. Елизавета торопливо убирала локоны и скрепляла их заколками, уцелевшими после объятий Роберта. Он лихорадочно ползал на коленях, заглядывал под стол и под скамейку. Остальные заколки исчезли, словно их и не было.

Елизавета наконец-то убрала волосы, накинула капюшон и спросила:

– Как я выгляжу? – спросила она.

– Неотразимо, – ответил он, подходя ближе.

Королева прикрыла рот рукой, чтобы оставшиеся стражники не услышали ее смеха, и поинтересовалась:

– Скажи, ты понял бы, чем я тут занималась?

– Сразу же.

– Боже, какой стыд! А другие тоже догадаются?

– Нет. Они не удивятся. Ведь ты бежала, спасаясь от возможного убийцы. Никто и не ждет, что ты будешь выглядеть так же, как на аудиенции.

Роберт шагнул к ней.

– Не подходи ближе, – шепнула она, протягивая ему ладонь. – Просто держи меня за руку.

– Любовь моя, но я тебя хочу.

– Я тебя тоже, – едва слышно призналась она.

С крыльца донесся топот.

– Сэр Роберт!

– Да!

– Я привел еще десятерых. Теперь нас двадцать.

– Оставайтесь на крыльце. Сейчас мы выйдем.

Роберт подхватил меч, затем вывел Елизавету из комнаты и отодвинул засов. Дверь он не распахнул, а лишь чуть-чуть приоткрыл, готовый в случае провокации тут же захлопнуть ее снова. На крыльце действительно стояли знакомые ему гвардейцы. Тогда Роберт открыл дверь полностью.

– Можете убедиться: ее величество цела и невредима, – нарочито спокойным тоном провозгласил он. – Я позаботился о ее безопасности.

Солдаты бухнулись на колени, начальник стражи перекрестился и спросил:

– Ваше величество, вы позволите проводить вас в покои?

– Да, – ответила Елизавета тем властным голосом, каким мечтала разговаривать с человеком в коричневом камзоле. – Сэр Роберт, ты не откажешься приватно отобедать со мной вечером?

Дадли церемонно поклонился и ответил:

– Как прикажете, ваше величество.

– Он был огорчен и раздосадован, – вдруг сказала Эми, обращаясь к чете Хайд.

Ее слова произвели странное впечатление, поскольку воспринимались как продолжение разговора, хотя обед, за которым они были произнесены, проходил в полной тишине. Уильям Хайд вопросительно поглядел на жену. Уже не в первый раз Эми пыталась доказать своим хозяевам, что тогда, возле фермерского дома, между супругами Дадли произошло лишь мелкое недоразумение, а так они вполне крепкая и счастливая пара. Однако со стороны это воспринималось лишь как попытка Эми убедить в этом саму себя.