Золотой лев - Уилбур Смит

будто это было утверждение очевидное, а не абсурдное.

‘Что значит, я не хочу ее спасать? Конечно, я чертовски хочу спасти ее! - Рявкнул Хэл.

‘Нет, сэр, это не так. Ты хочешь купить ее. Так ты сможешь забрать ее отсюда, и никто не пострадает. Она будет твоей собственностью ... хотя, - добавил он с характерной ухмылкой, - если ты не возражаешь, я скажу, что эта женщина никогда не будет ничьей собственностью.’

- Купить ее? ..- Задумчиво произнес Хэл. - ‘Да ... да ... я понимаю, к чему вы клоните. Это хорошая идея, мистер Тромп. Но мое первоначальное возражение остается неизменным. Нас будут разыскивать - разумеется, Аболи и меня. Как мы можем претендовать на Юдифь, если в тот момент, когда кто-то из нас откроет рот, нас схватят и, скорее всего, сами возьмут в рабство?’

‘А что, если не ты будешь делать ставки? А что, если это тот, кого знают на Занзибаре, чье присутствие не вызовет никаких комментариев?’

Хэл оценивающе посмотрел на Тромпа. - ‘Вы говорите так, словно знаете, кто такой этот человек.’

‘Да. Я знаю одного человека, и мы находимся не очень далеко – самое большее в двух днях пути – от того места, где он должен быть. Но капитан, я должен предупредить вас, что если вы считаете меня мошенником, то этот человек гораздо хуже. Он - пират. Он продал бы свою собственную мать на том же самом невольничьем рынке, если бы думал, что получит прибыль от этой торговли, и если бы вы когда-нибудь перешли ему дорогу, он перерезал бы вам горло без всякой задней мысли.’

Наступила тишина, пока Хэл обдумывал предупреждение Тромпа. - ‘Тогда позвольте мне спросить вас вот о чем, - наконец заговорил он. - ‘Этот ваш человек, если мы заключим сделку и я выполню свою часть сделки, будет ли он выполнять свою?’

‘Если ты человек слова, то да, он, конечно, будет таким же. Но ты скорее сунешь свою голову в пасть акуле, чем дашь ему повод думать, что ты его предал.’

‘В таком случае, мистер Трамп, я непременно сдержу свое слово и, если вы будете так добры, скажите мне, пожалуйста, где я могу его найти.’

***

Джебедия Риверс, капитан шестнадцати-пушечной бригантины "Ахиллес", прислонился к шершавому стволу пальмы, наслаждаясь тенью от ее ветвей, которые гремели и шелестели на теплом ветру. Океан был ослепителен на вид, сверкая и ослепляя под яростным африканским солнцем, и прибой накатывал, почти достигая босых ног собравшихся на пляже мужчин, многие из которых все еще были пропитаны ромом с прошлой ночи.

Но эти крики уже начинали раздражать Джеба Риверса. Джон Мак-Коули сеял смуту, как шлюха на церковном собрании. «Не то чтобы на Ильха-Метундо было что-то Божественное», - подумал Риверс с кислой усмешкой. И все же у этого человека были высокие устремления. Он хотел быть капитаном Джоном Мак-Коули. Риверс уже давно знал об этом, но теперь Маккоули показывал свою руку.

- «А когда мы в последний раз брали приличный приз, а?» - Мак-Коули преследовад Джеба. – «Я никогда не записывался в эту команду, чтобы сломать себе спину, таская бревна и камни, как проклятый раб!» - Это вызвало несколько возражений у людей за его спиной, некоторые из них уже держали руки на рукоятях сабель и прикладах пистолетов. Это ободрило Джона Мак-Коули. – «Мы пошли на это, потому что нам обещали свободу, равенство и братство. Я позволю любому мужчине здесь сказать мне, где сейчас находятся эти три вещи. У меня, например, нет ни свободы, ни равенства, ни кровавого братства».

Тогда он не смотрел прямо на Риверса, но в этом и не было необходимости, потому что каждый присутствующий понимал, куда именно направлен этот вызов. - ‘Мы все знаем, как это работает. Ни добычи, ни зарплаты. Ну что ж, мы не получим в свои руки никакого приза, застрявшие здесь, как кровоточащие сухопутные жулики. - Он указал за спину на мерцающий голубой океан. - ‘Мы должны быть там и охотиться. Вместо этого мы трудимся, как простые рабочие.’

- ‘Вы хотите сказать, что напьетесь до бесчувствия и утонете в дорогих шлюхах, Мистер Мак-Коули’ - поправил его квартирмейстер Джордж Доулинг, затем заткнул правую ноздрю большим пальцем и выдул блестящую полоску соплей из левой на песок у своих ног. Даулинг был свирепым бойцом и могучим, как бык-буйвол. Однако Мак-Коули сам был дикарем в драке, и теперь его кровь закипела.

- ‘И почему я не удивлен, Джордж Даулинг? Я бы поставил свой последний медный фартинг – хотя дьявол знает, что у меня даже этого нет – на то, что ты встанешь на его сторону в этом деле, - Мак-Коули плюнул на интенданта. - ‘Вы должны представлять наши интересы, мистер чертов Даулинг. Только не он!’

Даулинг, который всегда возглавлял атаку, когда поднимался на борт корабля, снял с головы шляпу и обмахнул ею свою лысую голову, как будто его единственной заботой было сохранять хладнокровие. - ‘Если будет голосование, я поддержу его, как бы оно ни обернулось, - пожал он плечами.

Мак-Коули кивнул, с облегчением услышав это, поскольку квартирмейстер Даулинг был доверенным лицом всей команды, служа чем-то вроде гражданского судьи на борту корабля, так что присутствие его на борту или, по крайней мере, не против идеи голосования, было поддержкой делу Мак-Коули.

Судя по всему, весь экипаж Риверса уже собрался - сто пять человек плюс еще шестьдесят, которые составляли экипажи трех захваченных дау, составлявших вместе с "Ахиллесом" небольшой хищнический флот. Эти суда стояли на якоре с подветренной стороны мыса на Ильха-Метундо, скрытые от глаз проходящих судов в открытом море. Остров тянулся на юго-запад, где он истончался до хвоста суши, который был виден только во время отлива: эта полоса коралловых, выпотрошенных кораблем отмелей снова появлялась после нескольких кабельтовых, чтобы стать Ильха-Кифуки. Вместе эти два острова были перекинуты через бирюзовое море, как гамак, и капитан Риверс сомневался, что для человека его профессии найдется более подходящая база.

- Тогда выкладывай, Мак-Коули. Мозг кипит у меня в черепе, как похлебка в котле’ - выкрикнул седой старый морской волк по имени Артур Крамвелл. Из толпы зевак послышалось бормотание " да " и "давай, рассказывай".

Мак-Коули скорчил гримасу и кивнул, чтобы убедить их всех, что он