Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Мало мне своей заботы со стиркой?
- Помолчи, сделай милость. Но коли баба или девка оказалась в Верху то о ней уж сама государыня всю жизнь заботиться будет. Ежегодно и сукно, и атлас, и камку будет выдавать на летники или иное платье. А коли девка не замужем - то государыня велит своим боярыням ей мужа подобрать из своих же, из тех, кто государю служит, и приданое пожалует, и к венцу снарядит! Что примолкла? Из своих-то рук государыня в лохмотьях под венец не отпустит!
- Так ты меня в мовницы, что ли, зовешь?
- Я тебя никуда не зову, - Стенька, как научил его Деревнин, был горд. Там на всякое место - по два десятка охочих баб! Без мовниц государь не останется! Но коли ты нам окажешь услугу - то и мы за тебя постараемся. Потом лишь не забудь на свадьбу позвать!
- А что за услуга?
Стенька возликовал - в голосе Авдотьицы была готовность на все, хоть бы и на блудное дело посреди торга, прямо в шалаше, лишь бы добиться места.
- А услуга такая. Тебя Аргамачьих конюшен конюхи по своему дельцу посылали. Не отпирайся - я своими глазами видел! И мы с подьячим моим знаем, что то за дельце, потому что и сами им занимаемся. И мы даже знаем, что ты неспроста вокруг меня вьешься - а тебя конюхи о том просили, чтобы вызнать, далеко ли мы с моим подьячим продвинулись. Молчишь! То-то! Тебе не чеботы нужны!
Авдотьица и впрямь молчала, опустив глаза.
- И я знаю, чего те конюхи у купца Белянина ищут, - продолжал Стенька. Вот как она туда попал - я в толк не возьму, но коли они вокруг белянинского двора крутятся - стало быть, она и там! Ну? Верно ли говорю?
Авдотьица быстро взглянула на Стеньку. Казалось, хотела задать какой-то вопрос - но передумала.
- Верно! - сам себя одобрил Стенька. - И что конюхи тебе платят - мы знаем. Да только им и заплатить-то нечем, им дьяк Башмаков много денег не даст! А коли мы с моим подьячим тебя на хлебное место устроим - тут тебе и кормовые, и подарки, и наряд подвенечный, и в крестные к твоим детям почтенные люди пойдут! Вот и подумай хорошенько! Сделаешь так, чтобы мы ее, треклятую, получили, а не конюхи, - сразу после Пасхи будешь в Верху! И в этом уж не ты мне, а я тебе крест целовать готов!
Авдотьица и это выслушала бессловесно.
- Да что ж ты, онемела? Язык на радостях проглотила? - удивился Стенька.
- Подумать надобно, - очень тихо произнесла она.
- Да что тут думать? Соглашайся, свет! А что сказать твоим конюхам - я тебя научу. Первым делом - об этом нашем сговоре молчи! Коли конюхи обо мне расспрашивать примутся - говори, обещал в стрелецкую слободу к хорошему сапожнику сводить, что недорого берет! И коли они что про нее, окаянную, говорить начнут, - примечай, чтобы мне после пересказать! И коли проведаешь, где ее на белянинском дворе прячут, - ко мне беги! Вот и вся премудрость!
- Умен ты, Степан Иванович, - с неожиданным почтением молвила девка. Знаешь, как дело повести. Я сейчас тебе ничего сказать не могу, потому что сама многого еще не понимаю, хитрят конюхи, а мне про свои козни не докладывают. Но коли что разведаю - дам тебе знать! Вот, погляди...
Она вынула из-за пазухи костяные четки, в которых через каждые десять коричневых щербатых зерен была большая бусина тусклого синего стекла.
- Поглядел, - отвечал Стенька.
- Коли кто к тебе прибежит и эти четки покажет - знай, что от меня. Сам меня не ищи - на Неглинке все равно не сыщешь. А я дам о себе знать. Только гляди, не обмани!
- И в мыслях не держал. Мы с Деревниным отродясь никого не обманывали!
На том Стенька с Авдотьицей и расстался.
Он еще подождал сидельца с санями, помог ему погрузить последний остававшийся в шалаше товар и поспешил в приказ.
По его довольной роже Деревнин понял - затея удалась.
- Я ж говорил - все они замуж хотят! А эта - других поболее, потому что ей-то выйти замуж труднее, чем обычной девке.
- Разве что государыня сама кому-нибудь жениться прикажет, да жениха к венцу под стрелецким караулом поведут...
- А это уже не наша печаль!
* * *
- Эй, Данила! - позвал Ваня Анофриев, входя с мороза в конюшенный теплый полумрак. - Тебя там домогаются!
- Девка? - обрадовался Данила.
- Женить тебя пора, - укоризненно заметил семейный человек Ваня. Парень, наш с тобой одногодок.
- Ну так веди сюда!
- Чужого-то?
Данила оглянулся по сторонам - старших поблизости не было.
- Ничего, ненадолго!
Это оказался Филатка Завьялов.
- Бог в помощь! - сказал юный скоморох. - А я по твою душу.
- Передать что велели? - едва удерживая трепет, зародившийся в груди чуть пониже шеи, спросил Данила.
- Да она со мной пришла, тут поблизости, в Ризположенском храме. Можешь выйти-то?
Данила был полуодет - когда купаешь норовистого аргамака, и сам вместе с ним вымокнешь. Он накинул на голое влажное тело рубаху, сверху - чей-то опрометчиво оставленный в шорной тулуп, и задами перебежал от конюшен к Ризположенской церкви, которая всегда удивляла его своей величиной. Эту бы церковь - да положить набок, думал Данила, цены бы ей не было! Вся она ушла в высоту, народу там меж толстыми каменными столбами помещалось хорошо коли с полсотни.
За столбом и поджидала его Настасья.
Церковь была не тем местом, где куму с кумой обниматься. Они тихонько друг друга поприветствовали и отошли к самой стенке, чтобы не мешать добрым людям, желающим приложиться к особо почитаемому образу - списку с чудотворной Богородицы Печерской.
- Неужто все разузнала? - и с недоверием, и с восхищением разом спросил Данила. Он пытался быть весел и даже несколько насмешлив, хотя неловкость испытывал невообразимую - его волновали полумрак, запах дорогого ладана, еще какой-то запах, идущий от нарумяненной и подбеленной Настасьи.
- Кое-что разведала, потому и прихожу. Точно ли вы, конюхи, Авдотьице за помощь деньги платили?
- Платили, и немалые. Там всей работы-то было - добежать, поглядеть да к нам прибежать... - Данила призадумался. - А потом ей совета спросить не у
кого было, она сама розыск повела - да и удачно получилось.
- И за тот розыск ей хорошо заплатили?
- Вроде не жаловалась. Вот я и боюсь, что опять она сама что-то затеяла.
- Да ты уж про то толковал... Вот что, куманек, - сказала Настасья. Не нравится мне это дельце. Авдотья-то не умна, а ум показать тщится. И тем гордится, что через умишко свой поболее иной девки зарабатывает. А умишка с гулькин нос! Подрядилась одно дельце выполнить - да, видать, в том дельце и увязла, но только там конюхи ни при чем. И еще - сказывала подружкам, будто в Хамовники собралась...
- Когда?! - так и взвился Данила.
- А вот когда - не знаю, но сдается, что тому дня два... Мне Феклица еще сказала, что сперва из бань за ней девчонку присылали, потом и сама объявилась. Девки ей при баню, а она им - коли вдругорядь пришлют, так чтобы передать - она к самой Масленице придет, так пусть бы за нее подружки потрудились, она уж отдаст деньгами. И тогда же обмолвилась, что ей недосуг, надо засветло в Хамовниках побывать. Уж не по вашему ли дельцу туда ходила?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Дайте место гневу Божию (Грань) - Далия Трускиновская - Научная Фантастика
- Стихи - Далия Трускиновская - Научная Фантастика
- Ксения - Далия Трускиновская - Научная Фантастика
- По-нашему, по-купечески ! - Далия Трускиновская - Научная Фантастика
- Сусси - Далия Трускиновская - Научная Фантастика
- Журнал «Если» 2008 № 09 - Далия ТРУСКИНОВСКАЯ - Научная Фантастика
- 13-47, Клин - Андрей Изюмов - Научная Фантастика
- «Если», 2009 № 04 - Журнал «Если» - Научная Фантастика
- «Если», 2001 № 03 - Журнал «Если» - Научная Фантастика
- Деревянная квитанция - Геннадий Гор - Научная Фантастика