Библия Раджниша. Том 4. Книга 1 - Бхагван Шри Раджниш

— огорчение». Во всяком случае, каждый день он вынужден был сам его чистить, так как на автомобиле собиралась пыль, — а когда сидишь на веранде, эта грязная штука… поэтому он обычно чистил его.

Я сказал: «Занимайтесь этим, я не собираюсь помогать», ведь я обычно много времени проводил с профессором. «Я вообще не собираюсь помогать, так как согласно вашей индусской философии каждый должен страдать за свою карму. У меня нет затруднительного положения с этим автомобилем, и вам не следует смотреть на меня жалобными глазами, как бы говоря: “Со стороны студента будет вежливо, если он поможет, когда старый профессор чистит свой автомобиль”. Вам не следует так смотреть. Каждый делает все согласно своей карме!»

Политики ведут вас к этому состоянию; они уже довели вас. Поэтому я говорю, что сейчас университеты должны стать более смелыми, отважными, объединенными и должны собрать вокруг себя всю интеллигенцию, так как по всему миру я видел, что любой интеллигентный человек выступает против этих политических глупцов. Но человек не может ничего сделать в одиночку — что я могу сделать? И он не видит, что есть какая-то альтернатива.

Я удивляюсь, почему вы не видите ни одной альтернативы: вы имеете так много высокопрестижных университетов. Например, если Оксфорд может набраться мужества отказать, сказать, что не даст почетную степень доктора Тэтчер, тогда почему университет, подобный Оксфорду, — престижный, достаточно старинный, уважаемый во всем мире, — не начинает созывать эти съезды? Почему бы Оксфорду не стать центром новой власти, власти интеллигенции?

А это не так трудно, как кажется. Я забыл одну вещь. Я сказал: «Исключите политиков»; я хотел включить еще одно: исключите священников, пап, так как религиозное учреждение всегда было оплотом политического учреждения. Вместе они в глубоком заговоре, они поддерживают друг друга. И они поддерживают друг друга в таких абсурдных условиях, что невозможно извлечь из этого какой-либо смысл.

Адольф Гитлер был благословлен на победу высочайшим христианским священником Германии; он молился за победу Адольфа Гитлера. И он был очень счастлив, так как Адольф Гитлер расправлялся с евреями; возможно, он оказал больше услуг христианам, чем кто-либо другой, — он покончил с миллионами евреев. Поэтому христианский священник, должно быть, чувствовал, что делает правильно, благословляя Гитлера: надо отомстить евреям. Но он полностью забыл, что Черчилль был благословлен на победу христианским архиепископом в Англии; что в Америке американский президент был благословлен… странно! И все они молились одному Богу!

Теперь Бог должен быть в затруднении: кого слушать? Но он, будучи старым евреем, наверное, слушал Черчилля, который вообще не был религиозным человеком. Он не выглядел религиозным и не выглядел разумным. Если Черчилля надо было бы послать в подходящее место, то ему следовало бы находиться в цирке или где-нибудь на карнавале, продавая горячие сосиски; этот человек не похож на разумного человека.

Итак, все эти епископы и папы должны быть исключены; им там нечего делать. А мы должны исключить их, поскольку мы собираемся распрограммировать, а распрограммирование — одна из наиболее значительных вещей, которые необходимо сделать; иначе мир не может быть спасен.

Эти люди — священники, папы, шанкарачарьи, имамы — делали самые ужасные вещи в мире, но благодаря религиозному фасаду вы позволяете им идти свободно. Если бы кто-нибудь другой сделал такое, то был бы немедленно схвачен.

Предыдущий папа, папа Павел Шестой — до того, как этот поляк появился на сцене… Этот папа Павел Шестой был кардиналом в Милане до того, как стал папой. И весь мир знал, что он был гомосексуалистом. Это был настолько известный факт, особенно в Италии и больше всего в Милане, что об этом не было и вопроса.

У него был дружок, мужчина — танцор балета; и когда тот стал папой — в Италии это было как шутка — танцор балета тоже стал знаменитым. В Италии переделали имя папы: его сделали папой-женщиной. Ему дали имя папесса Пролетта. Это была первая женщина-папа, папесса Пролетта. Итальянский язык кажется великолепным; я выучил бы его, но итальянцы выглядят засаленными, поэтому я не хочу иметь ничего общего с этим.

Но ни одна газета в мире не опубликовала эти факты. Странно — вся страна знает; все кардиналы, все епископы, все знают, и это все еще нигде не опубликовано. Это происходит из-за того, что папа — тоже политическая власть: ваша газета может потерпеть крах, вы можете быть уничтожены.

Против меня продолжают писать совершенно абсурдные вещи, ложь, поскольку эти люди уверены в одном: ни один политик не может поддержать меня, ни одна власть не собирается меня поддерживать. Я против всех тех, кто могущественен. Естественно, любой может писать про меня все, что угодно. Суды, политические власти, правительства — все они уже против меня; они заранее пристрастны. Но нельзя писать против папы, что он имеет… что этот парень гомосексуалист. И даже после того, как он стал папой, он продолжал общаться со своим дружком; папесса Пролетта всегда…

По всей столице распространяется слух о том, что один из выдающихся политиков — гомосексуалист. Это старая новость, но буквально два дня назад обнаружилось, что этот человек не только гомосексуалист, — у него еще и СПИД. А сейчас он собирается на следующих выборах баллотироваться на пост президента; он стремится к этому. В настоящее время он сенатор и один из наиболее могущественных сенаторов, и он готовится баллотироваться на пост президента. Но все газеты молчат.

Что же это за средства массовой информации? Кажется, что они выступают только против людей, которым можно навредить, но которые сами не могут причинить вреда. Например, я не могу никому причинить вреда, поэтому они могут писать против меня что угодно; правильное или неправильное — это не важно. Вы прекрасно знаете, что в присутствии семи тысяч человек в меня был брошен нож. Присутствовали двадцать полицейских и четыре офицера полиции — свидетели. Человек был схвачен на месте преступления — и все же он был освобожден. Семь тысяч свидетелей ничего не доказали; даже полицейские офицеры не могли ничего доказать, потому что правительство хотело, чтобы его освободили.

Судья знал, что если он не будет прислушиваться к мнению правительства, то его продвижение по службе будет приостановлено. И его не волновали ни я, ни моя жизнь, он заботился о своем продвижении по службе. Поэтому, чтобы получить