Библия Раджниша. Том 4. Книга 1 - Бхагван Шри Раджниш

Тогда вы живете каждое мгновение и умираете каждое мгновение. Это то время, когда медитация достигла своего совершенства: жить каждое мгновение, умирать каждое мгновение.

Умирать для воспоминаний, с которыми вы прожили.

Умирать для мгновения, которое сейчас проходит.

Оно может оставить свой след, свое очертание, свой отпечаток, свои воспоминания… Нет, умирайте для всего этого, и тогда вы снова свежи, готовы ясно отображать существование.

Итак, если человек продолжает учиться в университете, то он продолжает посещать отделение медитации в течение одного часа каждый день; и перед тем, как он получит свою степень магистра гуманитарных наук, он получает свою степень магистра медитации. Он может получить ее через год, он может получить ее через два года; или ему может потребоваться больше времени, если он не медитирует, так как там не будет устного экзамена — он будет зависеть от Учителя.

Если Учитель чувствует вас, наблюдая, как вы приходите каждый день, сидите, уходите, — в течение двух лет он наблюдает за вами, интересуется вами: как вы себя чувствуете, как идут дела, — и никогда не видит в вас какого-либо напряжения, никогда не чувствует, что вы спешите, расстроены, обеспокоены; а что вы всегда расслаблены, чувствуете себя легко, как дома; что вы не чувствуете нервозности относительно чего-либо; что вы не озабочены прошлым и не озабочены будущим…

Все эти вещи он продолжает наблюдать и, если он чувствует… — тогда нет вопроса о недооценке. Если он сам медитирует, то он не недооценит кого-либо; это невозможно. Он определенно узнает, что вы вкусили это, и он выдаст вам свидетельство.

Это свидетельство «очистки» для вашей степени магистра гуманитарных наук. И я хочу, чтобы это продолжалось: если вы собираетесь получить степень доктора философии, то вы посвящаете три года распрограммированию и три года медитации. Эти годы обязательны для полного завершения курса, поэтому, когда вы покидаете университет, вы не только интеллигентный человек, хорошо информированный, но вы также и медитатор — расслабленный, молчаливый, миролюбивый, наблюдательный, бдительный, интуитивный, и вы больше не христианин, больше не индус, больше не американец, больше не русский. Все это дерьмо полностью сгорело; ничего не осталось от него.

Это единственный путь, чтобы заменить политиков на интеллигенцию. Но что касается современной интеллигенции, то помочь в этом будет трудно, так как вся она увязла в политической борьбе за власть, так же как и сами политики. Вот почему я делаю эти два условия необходимыми. Если вы получаете степень доктора философии, то одновременно вы получите степень доктора философии по медитации. А если институт медитации придет к мнению, что кто-то дошел до состояния, при котором он заслуживает определенных почестей, тогда ему могут присудить степень доктора медитации.

Таким образом, по мере получения образования вы весьма спокойно и утонченно подготавливаетесь к обладанию властью так, чтобы власть не смогла испортить вас и чтобы вы не смогли неправильно пользоваться ею.

Итак, меритократия является целой программой изменения структуры общества, структуры правительства, структуры образования.

Она выглядит утопически. Кто будет выполнять ее? Как это произойдет? Отсюда вопрос — как мы собираемся реализовать ее?

Она является утопической, но ситуация такова, что в течение двадцати лет политики приведут вас на грань смерти. Тогда вам придется выбирать; и в то время, когда вам придется выбирать между смертью и медитацией, я думаю, что вы выберете медитацию — вы не выберете смерть.

Если в то время вы должны будете выбирать между смертью и распрограммированием, то вы выберете распрограммирование: «Пусть христианин умрет, но я смогу жить. Пусть иудей умрет, я смогу жить». И кто станет беспокоиться, когда стоит вопрос о вас или об иудее? Если у вас будет только один выбор: или вы, или иудей, то я не думаю, что вы выберете иудея; даже Моисей не сделал бы этого. Я верю, что он был, по крайней мере, разумным.

Политики бросили большой вызов всему человечеству. До некоторой степени мы должны быть благодарны этим глупцам: они довели все человечество до того состояния, когда человечество вынуждено решать: «Теперь или мы сможем жить, или эти политики останутся у власти — и то и другое одновременно невозможно».

Мой профессор, доктор С. К. Саксена, имел автомобиль, очень старую модель. Он обычно стоял на веранде его дома. Я спросил его: «Я видел этот, стоящий там автомобиль — или продайте его, или избавьтесь от него… Тогда, по крайней мере, у нас будет больше пространства на веранде — по утрам мы сможем пить чай; мы сможем сидеть там, играть в карты или чем-нибудь заниматься, но этот дурацкий автомобиль…»

Он сказал: «Никогда ничего не говори против моего автомобиля. Я держал его почти двенадцать лет в надежде, что когда-нибудь я смогу позволить себе иметь автомобиль и шофера. Проблема в том…» Он был расточителем, он не был скрягой. Он получал хорошее жалованье, он мог себе позволить иметь как шофера, так и автомобиль, но он всегда был в долгах и просил деньги даже у студентов. Через пятнадцать дней каждого месяца он был пуст.

Итак, он сказал: «Проблема в том, что или я могу иметь автомобиль, или я могу иметь шофера. Поэтому, в конце концов, я сказал себе: “Иметь одного шофера будет выглядеть более глупо — шофер целый день будет сидеть на веранде, и люди спросят: ‘Почему вы держите шофера, если у вас нет автомобиля?’” Поэтому я подумал, что лучше иметь автомобиль».

«Ты единственный человек, который продолжает укорять меня этим автомобилем; больше никого это не беспокоит. Мне говорят: “Профессор, у вас есть автомобиль?” Я говорю: “Да, у меня есть автомобиль”. Никого не волнует, что автомобиль никогда не ездит; никто не заинтересован в его передвижении — только я заинтересован». Он сказал: «И я справляюсь со своими проблемами — у всех соседей есть автомобили, поэтому кто-нибудь может захватить меня, направляясь в университет. И все они знают, что у меня нет шофера. Я даже не знаю, поможет ли шофер, так как этот автомобиль стоит здесь двенадцать лет. Я не представляю, в каком он состоянии».

«Поэтому в этой жизни, по крайней мере, — сказал он, — я потерял надежду. В следующей жизни мне удастся иметь их обоих, поэтому я не попаду в неприятности. А иметь только одного из них