Судьба дракона - Эд Гринвуд

Магистр заставил Дваер светиться, и Фелиндар поморщился и попятился, смерив Амбелтера мрачным взглядом.

— Вот что такое сила, малышка, — продолжал Амбелтер, не обращая внимания на барона. — С ней мы могучи, но даже без нее у нас как у жителей Аглирты больше опыта и искусства в заклятиях, чем у всех твоих родственников, вместе взятых. Твой отец и его братья занимаются магией от нечего делать, но мы с бароном встречаемся в магических поединках почти каждый день и постоянно упражняемся, испытывая заклинания и преобразовывая их для новых целей. Радужные Драконы овладевают магией ради собственного тщеславия, у них есть время оттачивать все детали, которого нет у нас… Если мы сделаем хоть одну ошибку, мы погибнем, но пока очень даже живы.

Он шагнул к ней.

— Если нам суждено какое-то время идти вместе, то научись уважать нашу силу. И пусть послушание станет твоим девизом. Так что не слишком гордись своим наследием: пусть гордость станет тебе поддержкой, но не престолом, на котором ты можешь покоиться в бездействии, и не зеркалом, перед которым можно корчить рожи. Ты можешь гордиться только тем, что сумеешь свершить сама. А обрести эту гордость можно лишь через послушание и следование нашим приказам. И твои дядья будут смотреть на тебя в священном трепете.

Повелитель Заклинаний посмотрел на барона, Фелиндар словно по молчаливому приказу шагнул вперед, и они снова встали плечом к плечу, держа руки на Дваере.

— Смотри же и вкуси каплю той силы, которой мы обладаем, — провозгласил Амбелтер.

Камень вспыхнул таким ослепительным огнем, что Маерла должна была бы ослепнуть, но вместо этого оказалась будто внутри огромного чистого кристалла, где все залито сияющим белым светом.

Она раскрыла рот от восторга, прищурив глаза, чтобы уберечь их от внезапной вспышки, но грани кристалла просто засветились каждая по-особенному и разгорались до тех пор, пока в них не проступили пейзажи и сцены происходящего где-то в Асмаранде. Сельская местность, видимая словно бы со стен замка; побережье, с кораблями, качавшимися на волнах; руины, поросшие мхом; темные крепостные стены, освещенные неверным пламенем факелов; шумные рынки и мощенные брусчаткой улицы — все это были окна в живой мир, где летали птицы, дул ветер и прогуливались люди.

Она вскрикнула от удовольствия, пытаясь охватить взглядом несколько сцен сразу. Но тут все замерцало, видения слились в одно пятно, и она услышала сердитое восклицание Ингрила Амбелтера.

— Что такое? — спросил барон Фелиндар каким-то далеким, гулким голосом.

Амбелтер стоял ближе. Маерла ощутила его ответ, как если бы он был произнесен вслух:

— Другой Дваер, причем очень близко! Мы должны…

Их беседа превратилась в переплетение мыслей, но не голосов, и Маерла не могла следить за ходом разговора. Правда, она все еще могла ощущать через колеблющееся, плывущее сияние — и она увидела сквозь пелену то единственное место, где не было силы этого Дваера, где аркой вздымалась мощь, сродни той, в средоточии которой сейчас стояла она, но между этими силами было какое-то тонкое различие.

Это должен быть второй Дваер, точнее, его освобожденная сила, а вот это, рядом с ней, встающее в сиянии и нетерпеливости, были мысли Амбелтера и Фелиндара о том, что они должны сделать со своим Дваером, чтобы… чтобы…

Взрыв рубиново-красной, бешеной силы сотряс Маерлу с ног до головы. Следующий поток принес острые, как когти, стрелы силы, пронизавшие тьму между этими волнами, словно молнии, жаждущие разрушения.

И они нашли цель. Дрожа и задыхаясь, Маерла Радужный Дракон увидела, как огромная арка силы треснула, распалась, разбрасывая во все стороны струи магической энергии. Вокруг нее в поток сияния вмешались, словно удары хлыста, черные воздушные струи, поднимая ее над хаосом соперничающих сил. Такая мощь! Видят Трое, как она жаждет овладеть этим искусством, летать над всем Дарсаром, как дракон, убивая все, что попадется на пути.

Сила другого Дваера теперь окончательно распалась на мелкие части, раскручивающиеся во всех направлениях с величественной красотой, превращаясь… превращаясь…

Спираль наблюдательного заклинания разлетелась, разбросав вращающиеся отростки с такой силой, что содрогнулась вся пещера, в которой стояла одинокая фигура существа с постоянно меняющимся лицом. Даже когда взрыв сбил его с ног и швырнул назад, Дваер в его руке изверг поток искр, превратившихся в молнии — яркие стрелы, что разлетелись по всей пещере, отскакивая от камней и норовя вонзиться в него.

С воплем, в котором было больше ярости, чем боли, постоянно меняющаяся фигура подпрыгнула в воздух, используя Дваер, словно крылатого коня, чтобы тот поднял его над разносящейся смертью. Почерневшее тело дымилось. Существо рычало от боли, стараясь излечить себя и снова овладеть силой этого Камня. Кружась по пещере, оно боролось, боролось — и победило.

Кто бы ни нанес удар — а это была не та девка Серебряное Древо, но кто-то другой, — он испытает мощь Дваера в руках того, кто знает, как им владеть! Коглаур запрокинул голову, на которой возник только рот, чтобы набрать в грудь пахнущего грозой воздуха и утихомирить боль, и остановился, зависнув в воздухе посреди пещеры. В свете последних молний клубился дым, и он втянул сполохи обратно в Дваер, а тот задрожал, став красным, как кровь, и гневным, как сам коглаур.

Он повернул свою безглазую голову, словно бы мог видеть — или чуять в этом чаду своего врага. Повернулся, застыл и мрачно улыбнулся. Медленно поднял Дваер обеими руками. Врагов было двое, оба держали один и тот же Дваер. Хорошо же, пора поджарить их! Прямо сейчас!

Мир вспыхнул и опал, и Маерла Радужный Дракон внезапно снова оказалась в пещере Повелителя Заклинаний. Пол под ее ногами ходил ходуном от ударов молний и волн искрящихся огней, которыми исходил Дваер в руках Амбелтера.

Да, только Амбелтера — барона, вопящего от ужаса и боли, со всеми его доспехами отнесло в сторону этим всплеском дикой магии.

Сам воздух трещал и струился, пронзая дрожью тело Маерлы. И вдруг ей страстно захотелось оказаться подальше отсюда, где-нибудь в безопасном месте, только не в этой пещере, где магия, способная разнести замок, при малейшей ошибке может превратить Маерлу Радужный Дракон в кучку пепла.

Она резко повернулась и бросилась бежать куда глаза глядят, слыша за спиной рев, которого она и ждала, и боялась, — вопль разгневанного Ингрила Амбелтера. Бессловесный злобный крик, словно бы рот у мага был полон вина, лишь усилил ее страх и подхлестнул ее.

Задыхаясь, она пробежала еще три шага, прежде чем что-то ужасающе холодное схватило ее за руку и резко остановило — она застыла на полушаге, как статуя.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});