Измена (СИ) - Макарова Анна

— Почему? — озвучиваю безжизненно то, что готов был прореветь прямо на ее глазах. Остановил только он. Ее любовник.

— У него… — снова молчит… Да сколько можно то? Ты издеваешься? Опускает голову и продолжает извергать из своего лживого рта то, что меня добивает окончательно, прерывая внутренний монолог. — Посттравматическое стрессовое расстройство. Он временно не разговаривает…

— Что? — ничего не понимаю, но ощущаю, что меня вновь ударили кувалдой по голове, только вместо боли чувствую невыносимую тоску, отчаяние, злость, непонимание… — Поче… почему? — ощущаю, что снова теряю почву под ногами, а еще стекающие слезы от предательства… Не разговаривает?!

— Он чуть не угодил под колеса автомобиля… — прикрывает лицо руками, содрогаясь в приступе истерики, а мне нестерпимо хочется сейчас проснуться и осознать, что все происходящее вокруг лишь жалкий и кошмарный сон. Что мне это просто снится.

Но… это не сон, Дэвид. И сейчас, стоя перед своей «верной» женой и этим конченым ублюдком, я постепенно начинаю осознавать весь развернувшийся драматизм жестокой реальности. А именно то, что я — идиот, кретин доверчивый…

— Джозефин! — что есть мочи произношу грозно вслух, вкладывая в ее полное имя всю ненависть, любовь, обиду, отчаяние. От того, что этот паренек жмется к ней даже сейчас, без каких-либо стеснений на моих глазах, мне хочется вырвать себе глаза и растоптать их ногами… — Я хочу знать, что здесь происходит… — чувство бессилия подталкивают на подобный вопрос. То ли об измене мне хочется знать правду, то ли о нашем сыне…

— Я опоздала на его игру, — покрывается краской, что заливает ее идеальное лицо, стыдливо оглядываясь по сторонам. — Наш сын расстроился и проиграл в матче. Когда я пришла, он бросился от меня подальше и… — И-и-и-и?

— Опоздала… — Интересно! — Причина?.. — слишком тихо спрашиваю, даже не слыша собственного надломленного голоса. Хотя, возможно, где-то в глубине души, я бы и сам смог ответить на этот вопрос, но мне нужен лишь честный ответ. Здесь и сейчас.

— Да. Я опоздала. Я была…

— Она была со мной! — от его слов сейчас хочется подойти и влепить жене смачную пощечину, а затем… приблизиться к этому сопляку и без разговоров проломить его головой каждую поверхность в этом доме. Уничтожить, разорвать…

— Дэвид, послушай… — делает шаг в мою сторону, но бесстрашный хахаль перехватывает Джозефин за талию, не позволяя сделать еще шаг навстречу ко мне, прижав крепко к своему телу. Автоматически выставляю вперед руку, чтобы даже не пыталась приблизиться ко мне. Не позволю…

Чувства мои, которые уже, казалось, канули в Лету, без преувеличения еще остались в обломках души, продолжая бороться между собой неистово. Я хочу… Ударить ее, послать куда подальше, схватиться за собственные волосы и выдрать их вместе с головой. Потерять память, да все что угодно, лишь бы не чувствовать ничего. Это просто невыносимо… Такого рода унижения я еще никогда не испытывал в своей жизни.

— Как долго это все продолжалось? — барабанные удары в висках вот-вот и накроют тело бессилием. Ожидание, кажется, еще хуже, чем погоня. Секунда, еще… Господи, не молчи ты, а! Как же хочется заорать… Внушить ей, какая она дура! Ну что же ты наделала? Ради чего? Разве все оно того стоило?

— Давно… — опустив голову, падает словно в замедленной съемке передо мной на колени. — Прости меня, Дэвид… Я не хотела, чтобы ты все узнал таким образом! Я не хотела делать тебе больно! Прости, прости, прости… Умоляю! — сила сказанных ею слов, которые раньше заставляли идти дальше и никогда не останавливаться, сейчас ощущаются так, словно жизнь закончена. Окончательно. Бесповоротно.

— Но все же сделала. Будь счастлива, Джозефин Коулман, — процедил слова, не выражая больше ни единой эмоции в голосе, а затем громко хлопнул дверью, скрываясь за бушующим ливнем, что сопровождает мой гнев, жалость, обиду, неприязнь, отказ, веру. Он неистово засасывает в свой мрак и очерняет все то, чем дорожил, что любил, берег, чего искренне хотел и добивался. А еще… что так скоротечно потерял.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вот и все! Вот она моя реальность! Мне сейчас настолько стало все безразлично. Все равно. В душе так пусто, так вязко и противно, а сердце продолжает ныть, изнывать, обливаться кровяным кипятком, напоминая, что я до сих пор живой.

Больно… Слишком больно…

В тот день, когда мы поклялись друг другу в вечной любви, я ведь жил ради нее и сына нашего. Жил и боготворил каждый миг, секунду, минуту, каждый день, проведенный вместе с ними. Что теперь?

Ее любовь стала пустым словом? А моя?

Что делать с моими чувствами? Кому теперь нужна моя любовь?

ГЛАВА 32

АВТОР

Сворачивая в один из самых оживленных районов западного Бостона, а именно на Олстон-Брайтон, пропитанный энергетикой богемной, модной и бурной жизни, Джозефин Кэмпбелл, не спеша, приближалась к дому человека, в ком сейчас нуждалась, пожалуй, как никогда еще в своей жизни.

Остановившись у дома с номером четыреста шестьдесят три, блондинка притормозила, собираясь с мыслями. Разговор предстоял долгий. Слишком серьезный… Неожиданно на телефон девушки пришло смс-уведомление.

«Я буду ждать тебя у себя в квартире! Завтра! Прошу, не избегай меня…»

— Найди уже себе… — недоговорив вслух того, о чем подумала, Джозефин молча отключила телефон, решив оставить напоследок все разборки со своим любовником. В конце концов ей все равно рано или поздно предстояло бы кое-что с ним прояснить и убедиться, что зеленоглазый хмурый парень никак не причастен к тому, что Дэвид пострадал из-за них таким беспощадным образом.

Увидев рядом с домом черный Мерседес, девушка предположила, что Хлоя не одна.

— Черт! Идти или не идти? — огласила вслух собственные мысли. — А вдруг там Майкл… — постояв некоторое время, девушка все же решила сдвинуться с места, приближаясь к дому.

Сделав медленный шаг на ступеньку, Джозефин отчетливо услышала истошный крик и рыдания, что всполошили ее голову от страха, а внутренности заставили сжаться до дикого тугого узла, который вот-вот и разорвет все внутренности. Во рту резко пересохло. Стал слышен грохот мебели, как будто упал шкафчик, из которого посыпалась посуда, разбиваясь на множество мелких осколков.

— Не-е-е-ет! — самый знакомый и родной голос подруги блондинка узнала бы из сотни тысяч других. Под завывающий от надрыва боли и ужаса голос Джозефин вмиг преодолела все ступеньки и резко ухватилась за ручку двери, которая оказалась открыта, своей трясущейся ладонью.

Вторгнувшись в чужой дом, Джозефин намертво приросла к месту, опираясь спиной о стенку и еле удерживая собственное туловище на ватных ногах. Сумка и все ее содержимое выпало из рук, приземлившись с грохотом на плитку коридора. Воздух был заряжен слишком напряженным воздухом. Тело девушки покрылось испариной. Глаза были широко раскрыты, навыкате, а рот слегка приоткрыт от увиденного.

Сердце у нее вот-вот выпрыгнет из грудной клетки, а душа давно уже ушла в пятки, но вместе с тем каждую нервную клеточку, орган, да все тело поглотила адская, пронизывающая, нестерпимая и неконтролируемая ярость.

Хлоя сидела на полу с опухшим от слез, разбитым и слегка окровавленным лицом, держась ладошкой за щеку, будто только начав приходить в сознание. Одежда на ней была порвана в некоторых местах, а тело колотило от накатившей истерики, боли и непонимания… Как он мог ударить женщину?

Устремив свой взгляд вперед, Джозефин заметила схватившегося за волосы и нервно их отдергивающего у корней Майкла. Молодой человек мерил комнату нетерпеливыми шагами. Он даже не заметил нежданную, только что прибывшую гостью, настолько был поглощен своей болью и предательством, как ему казалось, любимой женщины.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты… Да ты такая же дрянь, как и все вокруг, — громко кричал мужчина, нервно жестикулируя руками. — Думала, я не узнаю о том, что ты трахалась с моим братом? Он все мне рассказал! Не упустил ни единой подробности! Даже то, что ты просила его не раскрывать всей правды мне. Ладно, сначала ты не знала о нашем родстве. Но как только мы переспали и вскрылись карты… Ты снова продолжала с ним спать! Без зазрения совести! Она у тебя вообще есть? С кем еще ты крутила роман на стороне, а? Сколько мужиков прошло через твою постель после того, как мы начали встречаться и после того, как я сделал тебе предложение руки и сердца? Да ты… Ты хоть понимаешь, что я полюбил тебя и хотел разделить с тобой свою кровать, дом, жизнь? Ты… Конченая. Тварь. Шлюха! Ты недостойна меня! — взревел молодой человек, пиная рядом стоящий столик, попутно переворачивая на пол все окружающие его предметы и прожигая Хлою Дастин своим безумным и разъяренным взглядом.