Темные изумрудные волны - Федор Московцев

Лейтенант Алфёров, возглавлявший операцию, принял решение: отработать адреса лиц, являвшихся, по данным УБОП, «офисными сотрудниками». Опрос десяти человек и обыск в их квартирах ничего не дал. За самыми подозрительными адресами было установлено наблюдение.

Было выяснено ближайшее окружение Прохорова. Выставлены засады возле домов, в которых проживали его друзья.

Тут лейтенант Алфёров подумал: не поискать ли грабителей в злачных местах? Существуют ведь бани, турбазы, казино, ночные клубы. Кроме того, есть так называемые «хазы», или «малины» — «общаковские» квартиры, в которых ребята отдыхают, развлекаются с девочками.

И снова объезд коллег Прохорова. Выяснили его любимые злачные места. По указанным адресам направились оперативные группы.

Сам Алфёров отправился туда, где, по его мнению, было наиболее вероятно местонахождение Прохорова и компании. И он не ошибся. На «хазе» — в трехкомнатной квартире в Ворошиловском районе — четверо грабителей праздновали удачный налёт. На столе была водка, закуски, громко играла музыка. Тут же лежали сумки с деньгами.

Операция по их задержанию длилась около шестидесяти секунд. Один из злоумышленников пытался удрать через балкон, но оперативники, державшие под прицелом окна, выстрелами загнали его обратно в квартиру.

И Алфёров, и оперативники, впервые видели такую большую сумму денег. Учитывая блестяще выполненную операцию по задержанию опасных преступников, оказавших милиции вооружение сопротивление, лейтенант рассчитывал на повышение и на премию — как для себя, так и для своих ребят.

Ещё воздух был насыщен прохладой пронесшегося ливня, еще за Волгой нехотя затихали раскаты грома, но уже, разодранные горячими лучами солнца, убегали облака, омытое небо приветливо распростёрло над умиротворённой землёй голубой шатёр.

Два полковника хмуро поглядывали на виновника изумления и беспокойства — гендиректора компании «Доступная Техника».

Заварив себе покрепче кофе, Уваров, как хозяин кабинета, спросил:

— Чаю? Кофе? Извините, ничего крепче не держу.

Иосиф Григорьевич сказал, что выпьет чаю, Николай Моничев отказался от угощения.

— Как же так, Николай, — продолжил Уваров расспросы, — не три копейки у вас похищены, и вы утверждаете, что вам неизвестна точная сумма?

И он покосился на три внушительные сумки, набитые деньгами. Всё было тщательно посчитано им лично, и никто еще не знал о результатах этих подсчетов. Никто, кроме Давиденко, который предложил свой план беседы с хозяином «Доступной Техники». Этого плана они сейчас и придерживались. Робкая просьба Моничева вернуть деньги безо всяких объяснений была пресечена на корню. Ох, уж эти лавочники-предприниматели, чёрт бы их побрал!

Моничев продолжал отмалчиваться.

— Понимаешь, Николай, — проникновенно заговорил Иосиф Григорьевич, — какую мы имеем ситуацию: у директора «Доступной Техники», который, судя по налоговой отчетности, находится за чертой бедности, похищено несколько миллиардов рублей. Об этом знают трое: Алфёров, Громов, и весь Волгоград… На утреннем докладе начальнику УВД должна быть предоставлена вся информация: кто, зачем, и почему. Откуда взялся такой налогоплательщик, и почему об этом раньше ничего не было известно. Если ты нам ничего сейчас не скажешь, мы будем вынуждены кроить историю по-своему. Потому что по долгу службы обязаны знать всё, что творится в нашей епархии. И спрашиваем тебя только потому, что мы твои друзья. Единственные друзья в этом городе, Николай.

Помолчав, добавил веско:

— Единственные, кто может уберечь твои запасы от экспроприации.

Уваров сузил глаза:

— Где столько денег уворовал, нувориш?!

Давиденко осадил коллегу:

— Не мешай разговаривать, много ты в коммерсантах понимаешь!

И с притворной ласковостью обратился к своему подопечному:

— Итак, Николай…

Пот холодными каплями затускнел на темном лбу Моничева. Сжимая и разжимая толстые пальцы, он продолжал хранить молчание. Кабинет наполнился той ожидающей тишиной, которая разражается чистосердечными признаниями.

— Хорошо, я расскажу… — прозвучало точно со стены.

И Моничев стал рассказывать.

Компанию «Три-Эн» он организовал вместе со своими знакомыми — Шапиро и Нестеровым. Идея принадлежала Шапиро, карточному шулеру и аферисту. Нестеров, банковский служащий, отвечал за организационную сторону дела. Моничев предоставил стартовый капитал. Из оборотных средств своей фирмы он выделил деньги для аренды представительского офиса, на закупку дорогой мебели, на рекламу. Офис был арендован по соседству с банком, в котором работал Нестеров. И компания позиционировалась как «состоящая при банке». Поэтому у клиентов сложилось доверительное отношение к этой жульнической по своей сути конторе. В рекламных проспектах утверждалось, что компания учреждена банком и ведущими промышленными предприятиями области, работает на рынке шесть лет, деньги вкладчиков инвестирует в землю, недвижимость, ценные бумаги, и другие «высокорентабельные отрасли». Поэтому и доходность высокая — в разы больше, чем у банков, работающих «по старинке». На самом деле деньги шли на открытие новых офисов и рекламу — в основном телевизионную. Отдел маркетинга, единственное работающее подразделение на фирме, кроме отдела приема денег, за короткое время добился того, что «Три-Эн» стала выпирать из всех средств массовой информации.

Ну и, естественно, основная масса денег шла в карманы учредителей.

С какого-то момента Нестеров, как математик, стал беспокоиться. По его математическому мнению, недалеко то время, когда приток новых вкладчиков перестанет обеспечивать средствами для выплат процентов всем клиентам компании. Поэтому необходимо обеспечить отходные пути. Собранные средства нужно инвестировать в реальный сектор экономики, чтобы обеспечить учредителям безбедное существование. И Моничеву, единственному из основателей «Три-Эн» коммерсанту, было дано задание инвестировать деньги в легальные предприятия, которые будут приносить предсказуемый стабильный доход.

Так в зачуханной подсобке на складе «Доступной Техники» появились три мешка денег — первый транш запланированных масштабных инвестиций.

Выслушав рассказ, Давиденко и Уваров озадаченно переглянулись: мол, надо же, какие медвежьи углы остаются в нашем городе!

— Да-а, Николай, пирамидальный ты наш… — протянул Уваров.

— Согласен, что желающие выигрывать, а не зарабатывать, никогда не переведутся в нашей стране, — поднявшись с места, и, прохаживаясь взад-вперед по кабинету, начал рассуждать Иосиф Григорьевич. — Помешать жуликам собирать деньги у населения может только исчезновение самих жуликов. Недаром сказано: лох — это судьба, и каждому жулику — по лоху! Бараны потому и называются баранами, что ничего не чувствуют, когда их ведут на бойню. И люди, теряющие деньги в таких структурах, как «Три-Эн», не сильно отличаются от игроманов, которые пытаются обыграть казино. Однако, если количество баранов-игроманов будет зашкаливать… Ты должен понимать, что это — стадо, то бишь паства, он же народ, он же электорат. Толпа обманувших самих себя простофиль. То бишь, демонстрация обманутых вкладчиков. И силовые структуры, служа народу, выполняя социальный заказ, будут вынуждены сажать симпатичных с виду коммерсантов…

Выдержав паузу, он продолжил:

— Жаль, Николай, что твоей гражданской совести не хватило на то, чтобы сразу рассказать мне обо всех сторонах твоей многогранной деятельности. Хорошо, что сейчас всё рассказал. Иначе, как бы мы тебе помогли?! Сам посуди: в один из недалёких дней ты мог быть схвачен теми же ребятами, которые нынешней ночью спасали твои деньги! Жулик, заграбаставший деньги трудового народа — это же мечта любого следователя!

Остановившись возле сумок, он задумался. Затем продолжил:

— Ей-богу, рад за тебя, Николай, что ты стал предпринимателем, сумел вырваться из рабства предопределенности, выбрался из колеи полностью детерминированных движений. Это действительно здорово — быть творцом своей судьбы. Ты не застыл, не зафиксировался в своей логической косности и неподвижности.

— Своей ходьбой ты мне протопчешь колею, — буркнул Уваров, посмотрев на часы. — В мозгах уже вот такая колея!

И он развел руками.

— Слава! — откликнулся Иосиф Григорьевич. — Много ты понимаешь в разновидностях детерминизма…

Вернувшись на своё место, он сделал глоток остывшего чая и продолжил:

— Уверен: ты добьёшься больших успехов, Николай! Неизбежно тебе стать большим человеком. Основав ряд успешных предприятий, ты будешь брать новые высоты. Займешься политикой, станешь депутатом, мэром, губернатором. Путь твой — путь успеха. Но это трудный, непростой путь. И мы тебе поможем.