Римский период, или Охота на вампира - Эдуард Тополь

Москва, Центр, Иванову

Национальная забастовка началась – бастуют рабочие текстильных, швейных и радиоэлектронных предприятий, школьные учителя и медсестры. С завтрашнего дня выходят на забастовку транспортные рабочие, банковские служащие и служащие государственных предприятий. Правительство предпринимает судорожные усилия, чтобы предотвратить полный паралич транспорта и экономики. Лира стремительно падает. Профессор и его ассистенты круглосуточно выступают на митингах и готовятся к Особым обстоятельствам.

Все мои сотрудники работают с перенапряжением, прошу срочно прислать резервы и вообще всех, кого можно.

Экскурсоводы прибыли. Главный Экскурсовод живет у себя во Французском районе, экскурсовод-2 поселилась в отеле у моста Палантино.

В Ладисполи и Остии наблюдается большое оживление эмигрантов. В связи с конфликтами и враждебным отношением к ним местных жителей, о чем я доносил многократно, созданы бригады самообороны. Либо это результат обостренной еврейской интуиции, либо инициатива ЦРУ – в Ладисполи на стихийный митинг, возникший после похищения багажа у 200 туристов, прибыли сотрудники Американского посольства агент ЦРУ Грегори Черни, консул Макс Леви и два неустановленных лица, фотографии которых посылаю диппочтой для идентификации. При их поддержке руководителем бригад самообороны стал бывший режиссер «Мосфильма» Вадим Плоткин, замеченный в постоянных контактах с агентом ЦРУ Грегори Черни. Его заместители: бывший аспирант Московского института физкультуры и спорта Ефим Абрамович и бывший капитан десантных войск Вадим Гурвич из Феодосии. Последний, как я понимаю, выпущен из СССР за взятку. Бригады самообороны патрулируют Ладисполи и Остию. В Остии их возглавляет Исаак Либерман, 30-летний хасидский раввин из Ташкента.

Ваш Турист поселился в Ладисполи, прошел стандартные процедуры и медосмотры и записался в бригаду самообороны.

Италия, Рим, 6.04.79

63

– Древние христиане никогда не обвиняли евреев в употреблении христианской крови. Напротив, христиане первых веков сами были обвиняемы в употреблении крови, так что древние апологеты христианства – Тертуллиан, Августин и другие – были вынуждены защищать христиан от возводимого на них грозного обвинения…

7 апреля, суббота, утро. Четыре дня до Пасхи

Нужно записать сразу несколько вещей.

Первое. На «Ролане Быкове», докторе-психиатре из США (его зовут Артур Кац), лица нет, он работает по 16 часов в сутки. За пять дней с помощью проверки на детекторе лжи и медицинского осмотра 600 эмигрантов он выявил:

72 необрезанных еврея,

14 недолеченных сифилитиков,

32 бывших члена КПСС,

29 отбывших тюремное заключение за хищение социалистической собственности,

63 психически неуравновешенных,

11 неевреев,

2 бывших лагерных охранника.

Но – ни одного вампира, каннибала или хотя бы педофила!

None!

Второе. Кто сказал, что это мы, мужики, выбираем себе женщину? Чушь! Правда, я и сам так думал до сегодняшнего дня. В Москве в хороший солнечный день я мыл свои зеленые «Жигули» до атласного блеска, сажал в машину нарядно одетую трехлетнюю Асю, и мы с ней отправлялись по городу «искать принцессу». Мы медленно ехали вдоль тротуара по проспекту Мира, потом по Садовому кольцу, потом по улице Горького, Тверскому бульвару и Новому Арбату. Девушки разных статей и достоинств встречались нам на этом прекрасном пути. Блондинки, шатенки, брюнетки. Высокие и не очень. Тоненькие и пышные, с формами и без таковых. Но мы не спешили, мы были очень разборчивы, и не столько я, сколько Ася. Я говорил:

– Ася, как ты думаешь, это принцесса?

– Давай посмотрим, – отвечала Ася, с раннего детства она ко всему подходит очень ответственно.

Я чуть прибавлял газ, мы обгоняли кандидатку, Ася смотрела на нее из окна машины и говорила:

– Нет, это не принцесса.

– Почему?! Смотри, какие ноги! А фигура! Кукла!

– Нет, дядя Вадик, у нее злые глаза.

Я вздыхал, и мы ехали дальше.

Ася браковала такие кадры!

Но зато уж если она говорила «да, это принцесса!», то это было нечто совершенно сногсшибательное! Какие там куклы?! Разве куклы с их лупоглазой пластиковой красотой могут быть принцессами? Ася выбирала сиятельную русскую Одри Хепберн, Белоснежку и Аленушку с ногами Ларисы Лужиной и походкой Ларисы Удовиченко. Я заезжал чуть вперед, выходил из машины и говорил:

– Девушка, извините, ради Бога! Моя племянница хочет с вами познакомиться, она говорит, что вы настоящая принцесса.

«Принцесса» польщенно оглядывалась на Асю, видела эту трехлетнюю фею с бантом и ресницами величиной с пальмовую ветку и подходила к машине:

– Ой, какая прелесть! Как тебя звать, девочка?

Остальное было несложно. Конечно, мы везли принцессу туда, куда она шла, – не могут же настоящие принцессы ходить по улицам пешком, как какие-нибудь простолюдинки! Правда, по дороге чаще всего выяснялось, что туда, куда эта принцесса шла, идти ей совсем не обязательно, а лучше пойти с нами в зоопарк, а потом в ресторан Дома кино на «сыслык» и «молозеное» (так Ася произносила «шашлык» и «мороженое»). А потом… Ну, остальное понятно. И я с гордостью думал, что таким образом я выбирал себе лучших из лучших. Но где они? Почему-то ни одна из этих принцесс не удержалась в моей жизни больше месяца – при всех их сумасшедших достоинствах! И все потому, что это действительно был мой выбор, мой, а не их. А все главные женщины моей жизни – Аня, Инна и вот теперь Сильвия – были отнюдь не моим выбором, нет. Что бы я ни говорил, как бы ни выпендривался в своих мужских амбициях и сколько бы ни зырился каждый день на красивых встречных женщин, следует быть честным хотя бы наедине с собой: не мы выбираем женщину, а женщины выбирают нас. И уж если они выбрали, если они своим третьим глазом, интуицией и маткой опознали в нас своего мужчину…

Тут я для наглядности просто обязан вспомнить композитора Александра Журбина и его не менее яркую жену Ирину, дочь известного переводчика Льва Гинзбурга. При хорошем застолье Ира любит рассказывать такую историю. Она с юности была светской девушкой с десятками поклонников и собственной машиной «Жигули», которую отец подарил ей на восемнадцатилетие. Они жили в «дворянском гнезде», то есть в самом элитном районе Москвы у метро «Аэропорт», в роскошной писательской квартире, где, как в хорошем светском салоне, собирались лучшие московские женихи – студенты и выпускники МГИМО, Московской консерватории, Бауманки, Авиационного института и т. п. То есть у Иры был широкий выбор. Но однажды кто-то привел к ним первокурсника консерватории – совершенно нищего, в пиджаке с рукавами в отрепках. И, говорит Ира, «когда он сел к роялю и заиграл, я вдруг маткой почувствовала, что хочу от него ребенка!». С этими словами Ира обычно поворачивается к своему мужу Саше, поднимает за него тост, и они целуются на глазах у всей компании. Да, забыл сказать – у них, конечно, есть замечательный сын…

К чему я это пишу, когда мне некогда даже присесть за машинку?

К тому, что все хорошее в жизни приходит совсем не тогда, когда ты за ним охотишься. Именно теперь, когда мне некогда даже думать о женщинах, я живу в раю.

Уехав в понедельник утром в Прато на работу, Сильвия назавтра вернулась – бастующие итальянцы-рабочие выставили пикеты вокруг фабрики телеаппаратуры и не пускают туда ни своих штрейкбрехеров, ни иностранных «кландистини».

– Наших шильнэ побили! – сказала Сильвия. – Эльжбета поехала в Остию до вашего Баткина, шоб он перевез ее во Францию или Германию…

Так я узнал, что Леня Баткин – красавец из Остии и бывший директор Московского театра лилипутов, которого мне показали месяц назад на рынке «Американо» как легендарного любовника начальницы Московской грузовой таможни Седы Ашидовой, – действительно руководит местной «русско-еврейской мафией» и в багажнике своего белого «мерседеса» нелегально перевозит эмигрантов и «кландистини» из Вены и Мюнхена в Италию и обратно.

Конечно, Сильвия осталась у меня – и Боже мой, что случилось с моим бытом! Все мои рубашки, брюки и даже носки выстираны и отглажены! Вся квартира вымыта до блеска своих мраморных полов и стекол на окнах! Вся посуда на кухне сверкает, а на плите шкварчат, шипят и исходят вкуснейшими парами какие-то необыкновенные блюда из самых дешевых, с Круглого рынка, продуктов (за которыми Сильвия сама же и съездила!). При этом она – стирая ли, убирая ли, гладя ли, колдуя на кухне или плавая в море – все время поет и щебечет на своем пшикающем польском:

– Я нэ розумию, як ты вжыв? Посмотри на сэбэ – кожа да кости! Йиш! Такых шкелетов в Америку нэ впустят!

Итак, я ем за троих, сплю за… гм… обойдемся без хвастовства, и если бы не угроза этого ритуального убийства и погрома, то чем не рай? Всего за 150 миль, то есть за 170 долларов в месяц, у меня есть прекрасная светлая комната на берегу моря, еда в каких-то немереных количествах и самая вкусная женщина на свете! Ну что еще нужно?