Возвращение в Египет - Владимир Шаров

«…Я вижу во всём этом волю Провидения, уже так определившую, чтобы Иванов вытерпел, выстрадал и вынес всё, другому ничему не могу приписать».

«С производством этой картины связалось собственное душевное дело художника… в котором вовсе не участвует произвол человека, но воля Того, Кто повыше человека. Так уже было определено, чтобы над этой работой совершилось воспитание собственно художника, как в рукотворном деле искусства, так и в мыслях, направляющих искусство к законному и высшему назначению».

«В толпе этой стоят и будущие ученики Самого Спасителя. Всё, отправляя свои различные телесные движения, устремляется внутренним ухом к речам пророка, как бы схватывая из уст его каждое слово и выражая на различных лицах своих различные чувства: на одних – уже полная вера; на других – еще сомнение; третьи уже колеблются; четвертые понурили главы в сокрушенье и покаянье, есть и такие, на которых видна еще кора и бесчувственность сердечная…»

«И вся толпа, не оставляя выражений лиц своих, устремляется или глазом, или мыслию к Тому, на которого указал пророк. Сверх прежних, не успевших сбежать с лиц, впечатлений пробегают по всем лицам новые впечатления», – Коля, обрати внимание на попытку уйти от живописной статики, добиться чисто киношной по своей природе подвижности, изменчивости: – «Чудным светом осветились лица передовых избранных, тогда как другие стараются еще войти в смысл непонятных слов, недоумевая, как может один взять на себя грехи всего мира, и третьи сомнительно колеблют головой, говоря: „От Назарета пророк не приходит“. А Он, в небесном спокойствии и чудном отдалении, тихой и твердой стопой уже приближается к людям».

«Нет, пока в самом художнике не произошло истинное обращение ко Христу, не изобразить ему того на полотне. Иванов молил Бога о ниспослании ему такого полного обращенья, лил слезы в тишине, прося у Него же сил исполнить Им же внушенную мысль…»

«Иванов просил у Бога, чтобы огнем благодати испепелил в нем ту холодную черствость, которою теперь страждут многие наилучшие и наидобрейшие люди…»

Всё это ты, конечно, читал, соответственно, знаешь и без меня, а вот то, что пойдет дальше, уверен, будет новостью. Я начал письмо с моих товарищей по ВХУТЕМАСу, Саши Смирнова и Володи Иванова. Так вот, когда мы втроем копировали эскизы к «Явлению», они заметили, что среди ветвей огромного дерева, которое художник поместил на переднем плане картины (возможно, Древо Познания добра и зла или Древо Жизни), мелко и почти сливая их с листвой, Александр Иванов написал несколько десятков вставших из могил мертвецов. Обдумав всё это, мои товарищи вдруг уверились, что вопреки названию, на картине не «Явление Христа», а второе Его пришествие и Страшный Суд. Помню, что к их версии я поначалу отнесся скептически, стал спорить. Говорил, что ведь сказано, что Христос взял на себя грехи мира. Так вот, мертвецы, которых они нашли на картине, не те, что встанут из гробов перед Концом света, а те, чьи грехи, начиная с самого Адама, Спаситель взял на себя.

Тогда каждый из нас остался при своем, но Володя Иванов, человек дотошный, даже въедливый, продолжал и дальше заниматься всем этим. Много лет он работал в запаснике Третьяковки, потом уехал в Ленинград и там, в Русском музее, стал хранителем живописной коллекции XIX века. Русский музей и Третьяковка – два главных собрания работ Александра Иванова, и Володя, расположив по годам эскизы с точностью, убедительностью, вообще возможной в нашем деле, проследил, как первоначально задуманное «Явление Мессии» шаг за шагом превращалось в «Страшный Суд» и «Второе пришествие». Почему эту его работу до сих пор не опубликовали, не знаю, но сомнений в Володиной правоте у меня нет. Таким образом, и фигуры, которые Иванов написал в полный рост, нагие, обернутые в саван, есть мы, все мы: «Тогда отдало море мертвых, бывших в нем, и смерть и ад отдали мертвых, которые были в них; и судим был каждый по делам своим» (Откр. Иоанна Богослова, 20:13).

Коля – дяде Петру

Дядя Валя пишет, что известный художник Казимир Малевич, который преподавал им с Колодезевым во ВХУТЕМАСе, будучи арестован в двадцать шестом году, на допросе показал, что те его картины, которые в течение последних шести лет с 1918 по 1924 год были проданы на Запад, на самом деле являлись зашифрованными посланиями. Адресат – английская разведывательная служба МИ-5, внештатным агентом которой он является с 1912 года. В работах, так или иначе относящихся к фигуративной живописи, информация о советской армии и промышленном потенциале кодировалась цветом, отдельными деталями и их взаимным расположением на холсте. Что же до абстракций, в частности, вывезенного недавно частным коллекционером Горнфельдом «Черного квадрата», то это сделанный по заказу МИ-5 анализ общего положения дел в стране.

Дядя Юрий – Коле

Часто вспоминаю твоего Чичикова. Как бегал по России и из России, и думаю, что любая империя – Вавилонская блудница, она всегда место плена. Ее строят люди, которым ждать больше невмоготу, но которые прийти к Господу еще не готовы. Империя – нечто вроде плода с Древа Познания, который ты сорвал слишком рано. Мера страдания не пройдена, что бы человек на сей счет ни думал. Оттого мы и были изгнаны из рая, что прежде сами отвернулись от Господа.

Дядя Ференц – Коле

Греховен сам корень империи. Петр запряг, связал постромками избранный народ и иностранцев – слуг дьявола. Рано или поздно такая упряжь должна была понести.

Дядя Артемий – Коле

Ты спрашиваешь о раскладе, который все триста лет, то есть от начала и до революции, держал, не давал упасть династии Романовых. О лебедях, раках и щуках, о конях и трепетных ланях, которых, так или иначе, запрягли в одну колесницу, а дальше, намотав на руку вожжи, гнали и гнали вперед. Три века это получалось, а потом то ли кучер состарился, то ли просто потерял вкус к жизни, устал, но сила из рук ушла, и вожжи повисли. Помню, как я радовался, думал – ну и что, пусть наша тяглая живность передохнёт (а то передо́хнет) от скачки, нам и самим не грех полежать на траве. Если же кто из пристяжных сделает ручкой, то и это не беда, главное – чтоб не сдал коренник. И вот когда я уверился, что всё в порядке, жизнь скоро войдет в колею, вдруг говорят, что тишина, которая так утешала, – наваждение, фантом, на самом деле, мы просто оглохли от бешеного галопа. Не понимаем, что те, кого запрягли, идут вскачь, не разбирая дороги. Несутся быстрее прежнего и не остановятся, пока не убьют себя, нас, других, кто окажется на пути.

Теперь, как ты требуешь, проще и понятнее. Михаил Романов и патриарх Филарет – Россия зализывает раны после смуты. Их время – время репетиций, домашнего заучивания роли, первых, робких попыток выйти на сцену. Но веры в себя мало, и зал принимает прохладно. При Алексее Михайловиче Россия шаг за шагом входит в силу. Лет двадцать бал правит утопия (ревнители благочестия), всеобщая вера, что нескончаемая церковная литургия, свечи и ладан, иконы и песнопения во всей своей неземной красоте есть прообраз Небесного Иерусалима.

Путь искупления человеческих грехов начат, идет полным ходом, и скоро по чуду Господню блудный сын вернется к Отцу. Из Святой Земли – Нового Израиля – силой покаяния и молитвы воздвигнется царствие Божие, настанет день спасения. Позже верх берет другой взгляд, более практичный. Царствие Божие не придет, пока Спаситель окончательно не восторжествует, не низвергнет антихриста в ад. Ждать быстрой победы не стоит, битва только разгорается. Она будет долгой, для всех немыслимо тяжелой. Расширение территории Святой Земли, царства добра и света (России) есть поражение сил зла, поражение мира, который добровольно отдался под власть сатаны, теперь верно ему служит (Польша, в том же ряду Крым, Средняя Азия и Великая Порта, жестоко угнетающая наших братьев по вере – православных христиан). Эта война от каждого потребует жертв. В частности, от крестьян – новых податей, позже закрепощения и рекрутов. Сразу приходят победы, и это подтверждает, что путь, которым идет избранный народ, угоден Господу.

Дальше, Коля, следующее. Россия присоединяет Украину, Прибалтику, Финляндию, затем Польшу, всё Причерноморье, Кавказ, Хиву, Бухару и Коканд, таким образом, освящает их. То есть Египет делается законной частью Земли Обетованной, и это оказывается непосильным соблазном. Великолепие и пышность, порядок и правильное устройство египетской жизни, грандиозные постройки, протянувшиеся на тысячи километров рукотворные каналы, урожаи, зависящие только от человеческого труда, а не от прихотей природы, – перед этим не устоишь. Русские цари всё упорнее походят на фараонов, клир – на жрецов фараона, дворянство – на его свиту.

Проходит пара поколений, и Новый Израиль понимает, что угодил в рабство, его угнетатели – те же про́клятые Писанием египтяне. Народный взгляд все больше отличен от взгляда наместников Бога на Святой Земле. Староверы первые сформулируют его четко и внятно. Спаситель не одержал победы над антихристом, наоборот, нечистый попутал верных, и они один за другим встали под его знамена. Народ Израилев, завоевав Египет, сам попал к нему в кабалу. Не Египет сделался частью Святой Земли, а Святая Земля обернулась Египтом. Начальники же его, Романовы (не только Петр), – лишь разные лики антихриста. Надо сказать, что в Кремле прозорливые люди давно видели эту угрозу. Среди первых – патриарх Иоаким, год за годом предупреждавший об опасности расширения территории Святой Земли. Люди, ему близкие, много думали, где должна проходить граница добра и зла так, чтобы грех не смог через нее перебраться, погубить Божий народ.