По ту сторону черты (СИ) - Шевченко Юлия

Нет, я никогда не была бедной, обездоленной и несчастной девушкой, у которой не хватало денег на самую маленькую мечту. Наоборот, с самого детства купалась в роскоши и богатстве, ставя себя выше всех других в городе. Прекрасная принцесса, имеющая все, что только душа пожелает. Мне никогда не отказывали, не смели перечить, не унижали или пытались как-то сбросить с того пьедестала, на который я сама же и взобралась. В школе первая красавица в окружении обыкновенных шестерок, готовых ради места рядом со мной даже раздеться перед всеми, показав себе полным ничтожеством.

В университете даже преподаватели чуть ли не головы вниз опускали, когда дело касалось дочери Гильерми Рамоса, который всего лишь по щелчку пальца мог уничтожить каждого человека, причинившего мне боль. Я вела себя очень заносчиво, эгоистично и высокомерно по отношению к другим людям. Дружила лишь с лучшими, спала только с богатыми парнями, способными завладеть моим вниманием.

Отец мне все позволял, так как был всегда слишком занят. То стремительно развивающимся бизнесом, то очередной женой, вновь от него забеременевшей. Да-да-да, в настоящий момент у меня три сестры и четыре брата от моих «любимых» мачех, которых я в грош не ставила, постоянно указывая на их шаткое положение в новом статусе. Ведь они же ненадолго задерживались в хозяйской спальне, ни одна из них дольше пяти или семи лет не являлась женой моего отца. Хотя все же кое-какая женщина задержалась на довольно долгий срок, навсегда завладев сердцем жестокого бизнесмена, а меня подставив в его глазах, от чего он принял довольно суровое решение для моей дальнейшей жизни. И этого я ему не простила даже на смертном одре.

Даже во время похорон, когда приехали все его жены и дети, я с ненавистью, презрением выкрикивала проклятья его опускающемуся в землю гробу. За что получила звонкую пощечину от старшего брата Сессу, появившегося еще двенадцатилетнем подростком в нашем с отцом доме. Оказывается, любовница сеньора Рамоса скрывала от него наличие сына, но все же спустя годы захотела познакомить мальчика с биологическим отцом. Чертов ублюдок слушался старика во всем, даже поддерживал во всех делишках, касающихся непосредственно меня одной. Любовь к отцу потихоньку испаряться начала, пока в тот роковой день не исчезла совсем вместе со всеми моими хорошими воспоминаниями.

Ставлю на стол полу-пустой стакан с коньяком, который налила где-то около часа назад, но сделала всего лишь несколько глотков, чтобы немного дрожь в теле унять от промелькнувших прямо перед глазами сценах из прошлой жизни. Прохожусь по гостиной босыми ногами, рассматривая обстановку, как будто все это впервые видела, и сворачиваю на просторную кухню, где уже давно стоит чашка черного кофе, должно быть превратившаяся в ледяной напиток.

Без каких-либо эмоций выливаю ее содержимое в раковину, туда же ставлю чашку и вновь в гостиной оказываюсь, садясь на мягкий диван и поджав под себя ноги. В квартире полная тишина, даже телевизор не включила, чтобы он отвлекал сегодняшним вечером. Не до него было, так как мысли полностью завладели моим разумом, не дав нормально день провести. Даже на работе сорвалась на одну девушку, опоздавшую на несколько минут, хотя сама же ей вчера и разрешила немного задержаться. Чуть было ее не уволила, а ведь она очень даже неплохую прибыль приносила агентству.

Агентство «Исабелла». Мое детище, моя жизнь, да в принципе мое все, что я имею. Не будь его, не было бы и меня, так как лишь ради него с колен когда-то поднялась, чтобы чего-то в жизни добиться после все же ужасающих событий, конец которым наступил несколько лет назад. Протягиваю руку к пульту и нажимаю на кнопку включения телевизора. Все же стоит посмотреть новости Сан-Пауло, узнать, что там за стенами квартиры творится.

Проходит всего лишь пара секунд, как экран загорелся, а я уже вижу кадры с приема, устроенного «Морейра Холдингом» в честь сделки по сотрудничеству с судостроительной компании, на который меня не пригласили, ведь Родриго отправился туда со своей милой женушкой, а не с первоклассной любовницей, готовой трахаться с ним в любое время суток.

Устраиваюсь на диване как можно более удобно и продолжаю слушать журналистку, рассказывающую о гостях, небольшой речи владельца фирмы, о невозможности попасть внутрь особняка. Но все же вот они как-то узнали некоторые подробности, которыми хотят со зрителями поделиться.

Иронично усмехаюсь, глядя на экран, где девушка пытается взять интервью у покидающего вечеринку мужчину в сопровождении невысокой шатенки. Глупая дурочка так надеется хоть одно слово от него услышать, а вместо этого едва не становится жертвой его охранника, попытавшегося объехать репортера по ней же. Не все такие разговорчивые, как может показаться. От ее же неудачи мне дико скучно становится, поэтому переключаю канал, остановившись на каком-то слезливом сериале с одним из популярных актеров Бразилии. Пусть уж лучше это идет, чем очередной позор прессы.

Дотягиваюсь до стакана с горячительным напитком и за два глотка его осушаю, слегка вздрогнув и поморщившись от крепости подобного алкоголя. Их я редко пила, предпочитая что-то более легкое, но именно сегодня не тот случай, когда стоит расслабляться с бутылочкой красного вина и аппетитным куском мяса. Хочется напиться и забыть все, что вновь перед глазами проплывает. Как отец оглашает свое решение, как мачеха Элизанжела победно улыбается, показывая белоснежные зубы, как Сессу готовится вывести меня из кабинета, так как в этом доме мне больше нет места. Тогда мои родные и близкие люди толкнули в самую пропасть, дали Дьяволу власть над душой, закрыли навсегда двери в рай.

Этого я им никогда не простила, а сделала целью своей мести, которую осуществила, когда появилась возможность нанести коварный удар. Особенно поиздевалась над братом, лишив его самого дорогого в жизни, оставив совсем одного в той грязи, откуда он в свое время появился.

Что же касается мачехи? Тут все не так просто оказалось, пришлось немного попотеть, чтобы и она по заслугам получила. Эта дрянь, коварным способом вошедшая в наш особняк, должна меня благодарить за сохранение собственной шкуры. Прими я другое решение, она бы никогда не выбралась из того места живой.

Сама не заметила, как под властью воспоминаний ногти в кожу ладони впились, оставляя там еле заметные отметки. Такого со мной очень давно не было, чтобы вела себя подобным образом. Словно отключилась от реальности, оказавшись в настоящем аду, устроенным для меня когда-то любящей семьей. Поднимаюсь на ноги, достигаю стеклянной двери и выхожу на балкон, вдохнув полной грудью ночной воздух города, ставшего когда-то для меня по-настоящему родным, ведь на свет я появилась в Аракажу, из которого отец забрал после смерти мамы.

Я о ней ничего не знаю, даже имени, так как папа никогда его не произносил. А во время моих расспросов о ней, грубо менял тему разговора. Женщина, давшая мне жизнь, была под запретом. Никакой информации о ней не было, словно она вовсе и не существовала. Что довольно странно. Неужели, есть какая-то страшная тайна, способная все перевернуть с ног на голову?

Слегка вздрагиваю, ощутив легкий ветерок, подувший так не кстати. Вроде бы обещали теплый летний день, а оказалось, что прохлада дает о себе знать. Как бы еще дождь не прошел, обязательно превратившийся в ливень. Если уж и капает с неба, то происходит это с грозой и сильными порывам ветра. Редко, но метко, как говорится. Даже если и не чувствуется запах дождя в воздухе, это еще не значит, что его не будет.

Стою на балконе еще несколько минут, обняв себя руками, после чего возвращаюсь в комнату, задергиваю шторы и, пятясь назад, врезаюсь в мужскую грудь, сплошь состоящую из налитых мышц. Рубашки то на нем нет. Крепкие руки хватают за талию, толкают к стене и на две части рвут шелковую сорочку, предварительно сбросив накидку на пол.

Остаюсь в одних кружевных трусиках, которых постигает та же участь. Разорванная ткань двух предметов одежды валяется где-то внизу. Тело мужчины прижимается ко мне сзади, давая возможность сквозь брюки ощутить крепкий, налитый кровью член. Киска тут же влажной становится в ожидании дикого траха с сводящим с ума любовником.