Огненное прикосновение - Линда Ховард

– Оставь, Энни, – произнес Рейф. – Я от этого не умру.

По собственному опыту Энни знала, как это неудобно, а ведь Рейф связал ей тогда руки спереди, а не за спиной. Она подумала – не устроить ли Этуотеру ловушку самой, но он был им нужен: он обладал властью предпринимать определенные действия, и наверняка даже те, кто охотятся за Рейфом дважды подумают, прежде чем выстрелить в федерального судебного исполнителя.

Даже когда они остановились на ночь, Этуотер не освободил Рейфа, чтобы тот смог поесть, – Энни пришлось кормить его. Она падала от усталости после долгих дней ухода за апачами и едва смогла продержаться, чтобы поесть самой и не уснуть. Как только посуда была вымыта, она взяла одеяло, завернулась в него и легла между двумя мужчинами. Неподвижное выражение лица Рейфа дало ей понять, что ему совсем не нравится такой новый способ размещения на ночлег, но едва ли она могла прижаться к нему при Этуотере. Рейф предпочел улечься на расстоянии вытянутой руки от Энни, и она только тихо вздохнула.

Он лег на бок к ней лицом со связанными за спиной руками.

– Ты сможешь уснуть? – спросила Энни с нежной заботой в сонном голосе.

– Я так устал, что мог бы уснуть и стоя, – ответил Рейф. Она не была уверена, что он говорит правду, но слишком устала, чтобы удостовериться. Жаль, что нельзя быть к нему еще ближе. Энни чувствовала себя потерянной, не ощущая объятий его крепких рук во сне. И все же он находился достаточно близко, чтобы дотронуться до него протянутой рукой.

Энни быстро уснула, а Рейф лежал некоторое время без сна, пытаясь не обращать внимания на боль в руках и плечах. Он задавал себе вопрос, беременна ли она. По его мнению – да, но придется с нетерпением ждать, пока природа не подтвердит это. Убеждение, что она носит его ребенка, усиливало двойной инстинкт собственника и защитника. Забота об Энни была самым важным делом, которым он занимался за всю свою жизнь.

Они едут в Новый Орлеан – трудно было осознать реальность этого факта. Он провел так много лет в бегах, снедаемый горечью и мыслями о предательстве, что неожиданный поворот событий сбивал с толку. Конечно, веревки, врезавшиеся в запястья, и боль в плечах напоминали ему, что в конце концов мало что изменилось. С точки зрения Этуо-тера, кое-что нуждалось в расследовании, но он все еще считал Рейфа преступником. Этуотер – странный человек, его нелегко разгадать. У него репутация твердого орешка, он упорно стремится доставить преступника живым или мертвым, только бы доставить. Однако он выслушал объяснения Энни и решил, вот так просто проверить, а не окажется ли все это правдой. Странно, но после всех этих лет, проведенных в бегах, Рейф впервые ощутил реальную надежду. Когда Этуо-тер увидит те бумаги в Новом Орлеане, он поймет, что Рейф говорит правду, и, поскольку у судебного исполнителя имеются федеральные связи, вероятно, сможет добиться того, чтобы обвинение в убийстве сняли.

Провидение действительно иногда выглядит странным образом, но Рейф вынужден был признать, что этот несговорчивый человек с приспущенным веком послан ему Богом в ответ на его молитвы.

* * *

Этуотер лежал без сна, глядя на звезды над головой и размышляя. Во что он, черт побери, ввязался, согласившись проверить их рассказ и отвезти Маккея в Новый Орлеан... Это же Рейф Маккей – не какой-то мальчишка-фермер. По опыту он знал, что ему придется иногда развязывать его, и, если Маккей задумает убежать, Этуотер не сомневался, что он найдет способ это сделать. Проклятие, почему бы ему просто не отвезти его в ближайший город и не посадить там под замок?! Ему удалось бы справиться с Маккеем на протяжении сотни миль или около того, но, дьявол, до Нового Орлеана, должно быть, около тысячи миль. Определенно, это не лучшая из его затей. Но он уже дал слово и знал, что не изменит решения, хотя и понимал, что не сможет в одиночку удержать Маккея от бегства на протяжении этой тысячи миль пути. В конце концов, Маккею могла бы помочь доктор, и единственный способ для Этуотера помешать этому – связать и ее тоже, а это породило бы еще больше проблем, с которыми ему не справиться. Кроме того, она не преступница, хоть и едет с Маккеем – не годится обращаться с ней как с преступницей.

Почему бы просто не примириться с тем, что когда-нибудь он будет вынужден довериться Маккею и развязать его? Они совершенно точно не смогут проехать через город, если этот человек останется скрученным, как сейчас: люди обращают внимание на подобные вещи, а привлекать внимание публики к себе не входило в планы Этуотера, Ну, он еще над этим подумает. Сейчас он пока не чувствовал в себе достаточно уверенности, чтобы развязать Маккея.

Не очень приятно представителю правосудия думать так, но Этуотер уже много лет знал, что закон и справедливость – не всегда одно и то же. Он вспомнил женщину, которая погибла несколько лет тому назад, когда какие-то пьяные ковбои, бесчинствуя в городе, промчались в тяжелом фургоне по улице Эль Пасо и сбили ее. Закон посчитал это несчастным случаем и отпустил ковбоев. Убитый горем муж взял ружье и прикончил нескольких из них. Этот человек, очевидно, обезумел от горя и не понимал что делает. По мнению Этуотера, его поступок был справедлив.

Его собственная жена погибла в 49-м, попав в перестрелку между двумя пьяными старателями в Калифорнии. В этом случае справедливость и закон действовали согласованно, и он увидел их обоих в петле. Это не вернуло ему Мэгги, но сознание того, что справедливость восторжествовала, помогло ему не сойти с ума от горя. Все должно уравновешиваться – в этом и состоит справедливость. Он считал, что его работа представителя закона должна поддерживать это равновесие. Просто это было нелегко, а иногда вынуждало напрягаться, как сейчас.

Лучше бы он не заметил тогда, что Маккей смотрит на Энни так же, как он сам когда-то смотрел на свою милую Мэгги.

Глава 18

– Мы поженимся, – решительно произнес Рейф.

Энни опустила глаза. Они находились в комнате гостиницы в Эль Пасо. Рейф вошел вместе с ней, но дверь все еще оставалась открытой, и она ясно видела Этуотера, который стоял в холле, приглядывая за Рейфом. Они шесть недель ехали по тропам, и Этуотер развязал Рейфа только сегодня утром, сварливо бормоча, что предупреждает: если Рейф сделает какое-либо резкое движение, он сначала будет стрелять, а потом выяснять его намерения. Энни вообще сомневалась, заедут ли они в город, но им позарез нужны были припасы, а Этуотер не собирался оставлять их одних, чтобы поехать в город. Рейф каким-то образом убедил его остановиться в гостинице, чтобы Энни могла хорошо выспаться ночью. Она знала, почему он о ней тревожится.