Бард - Евгений Стерх

– Нет! – гордо вскинув голову, возразил дракон.

– Ищешь-ищешь! – настаивал я.

– Вот еще! – упрямился дракон.

– Ищешь! – стоял я на своем, и дракон сдался:

– Ну ладно, ищу! – Но тут же добавил обиженно: – А ты мог бы и согласиться!

– Да я уж и не знаю, что мне делать теперь! – развел я руками. – Согласиться с тобой – ввести тебя в заблуждение, и как бы тебя потом это тоже не разгневало. А сказать правду – боюсь, ты тут вообще все испепелишь на две лиги вокруг…

Снова повисла тишина. Дракон вперил в меня свой изумленный взгляд, словно бы не веря моим словам. Несколько секунд он неподвижно вглядывался в меня, а затем я услышал его тихий, безжизненный голос:

– Это… правда?

– Некромант, – ответил я. – Ты спросил, кто мой враг. Мы его называем некромантом.

Фархи опустил голову и прикрыл глаза. Я больше не слышал его голоса, но почувствовал, что в его душе происходит что-то очень неприятное. Дракон словно бы погружался в Опустошение, в неведомое пространство, в котором не было ничего, кроме праха и смерти. Дракон испытывал боль, настоящую физическую боль от тоски, и эта боль передавалась мне – словно бы тяжелая плита давила на грудь.

– Фархи!.. – хрипло воскликнул я, и дракон вскинул голову, посмотрел на меня. Боль начала проходить.

– Прости, бард, – услышал я голос дракона, – я не хотел сделать тебе больно. Просто я очень расстроился.

Дракон отряхнулся, расправил крылья, взмахнул ими и снова сложил. А затем опять обратился ко мне:

– Но раз уж это правда, раз такой человек на самом деле существует, необходимо его изловить и уничтожить!

– Ты не поверишь! – тяжело дыша и постепенно приходя в себя, ответил я. – Именно для этого мы и здесь!

Фархи бросил на меня косой взгляд и хохотнул:

– Ты опять пошутил, человек-бард! Слушай, ты мне точно нравишься – у тебя легкий характер!

– Не все так думают, – ответил я и поискал глазами Шебу. Обняв своего Бартоламью за шею, она стояла в сторонке, так, что возвышенность, на которой мы разбили лагерь, находилась между ней и драконом. Дракон перехватил мой взгляд, а может быть, просто прочел мои мысли и спросил:

– Это твоя самочка?

Теперь уже расхохотался я – мне понравилось определение «самочка».

– У нас это называют «девушка», «женщина» или «жена», – пояснил я дракону. – И она – не моя, слава Молодым Богам! У нее, между прочим, отвратительный характер.

– Какая разница, как называть свою самочку, ее сущность от этого не изменится, – заявил Фархи. – Она как была самочкой, так ею и останется. И почему это она не твоя, если ты испытываешь к ней симпатию, а она испытывает симпатию к тебе?

– Что?! – изумился я. – Я к ней – симпатию?! Чушь какая! Она ко мне – симпатию?! Да я скорее поверю в то, что она в Джонатана влюбилась!

Шеба, которая услышала мою реплику, нахмурила брови и уперла руки в бока. Похоже, она уже готова была выяснять со мной отношения, несмотря даже на близость огнедышащего дракона. Я поспешно развернулся к ней спиной.

– Странные у вас, у людей, обычаи, – сказал мне Фархи. – А Джонатан это тот старик с посохом, что бросил в меня светом? – задал он вопрос, и я кивнул в ответ. Дракон продолжил: – Я ему вернул его свет, зачем он мне? Но, по-моему, он какой-то нервный, этот старик, а?

– Все маги немного нервные, – пожал я плечами. – У них работа такая – требует напряжения, концентрации сил. Слушай, а у тебя самочка есть? – неожиданно для самого себя спросил я, вдруг ощутив прилив чисто бардовского энтузиазма – я узнаю нечто новое, подробности из жизни драконов!

– О-о-о! – Фархи закатил глаза и стал раскачивать шеей, словно бы входя в транс. В его мыслях зазвучала нежная тихая мелодия. – Она самая прекрасная самочка на свете! Ее утонченный стан струится в небе, словно лунная дорожка на ночной глади моря! Ее пепельная чешуя играет в лучах солнца, как живое серебро! Ее глаза глубоки и туманны, в них кроются тайна и жар любовного огня! – мурлыкал дракон, и вдруг тихая мелодия в его разуме оборвалась и сразу же сменилась рокочущим наступательным ритмом. Дракон свирепо прорычал: – Она самая последняя дура изо всех драконов, которых я видел!

Семью, видите ли, ей создавать рано! Она, видите ли, хочет еще повидать мир, самореализоваться! Тьфу! – плюнул дракон в сторону кипящей слюной и заключил свою тираду: – Дура!

– Н-да! – произнес я. – Похоже, не так уж и велика разница между характерами драконов и характерами людей.

– Послушай, бард Жюльен, – обратился ко мне дракон. – Ты бы успокоил своих товарищей, сказал бы им, что я больше не собираюсь выбрасывать огненное дыхание. И кстати, мог бы упомянуть, что твоя вина в этом тоже есть.

– Нету! – замотал я головой.

– Ну, какая разница? – спросил Фархи. – Есть, нету – мне одному будет неудобно отвечать за содеянное, а ты мог бы разделить со мной ответственность!

Я расхохотался, но возражать не стал. Дракон, которому такой ответ понравился, тем временем продолжал:

– А то некрасиво получается – мы с тобой ведем светскую беседу, а твои товарищи прячутся в укрытиях! Скажи им, что я хотел бы примириться с ними и отпраздновать наше примирение торжественным ужином!

– Секундочку! – испугался я. – Кого ты собрался съесть на ужин?!

– Я собрался отловить парочку диких свиней в окрестностях, – миролюбиво ответил Фархи. – Или вы не едите жареной свинины?

– Едим, конечно, – с облегчением вздохнул я.

– А пока я буду охотиться, вы могли бы развести пару костров и приготовиться к зажариванию животных, – рассуждал дракон. – Кроме того, вы могли бы изучить содержимое своих сумок и найти в них немного красного вина. У вас же есть немного красного вина?

– Немного есть, – согласился я. – Не думаю, правда, что тебе этого хватит, чтобы захмелеть…

– От красного вина не обязательно хмелеть, – заявил Фархи, – им можно просто наслаждаться!

И с этими словами дракон подпрыгнул в воздух, на секунду завис, распахнув крылья, затем описал над поляной круг и улетел куда-то на юг. Я только покачал головой – ну и ну! Я все что угодно мог представить, но что общение с драконом будет вот таким вот – мне бы и во сне не приснилось. Обернувшись к своим товарищам, которые стали уже выбираться из своих укрытий, я крикнул:

– Выходите! Дракон Фархи приносит свои извинения за досадное недоразумение с его огненным дыханием, обращает ваше внимание, что это я его спровоцировал на такой печальный поступок, и предлагает организовать торжественный ужин в знак примирения.

Мои товарищи обступили меня, я поднялся с земли, встал перед ними во весь рост.

– Что-то я не совсем поняла… – проговорила Шеба, поглядывая на меня прищуренными глазами.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});