Монашество и монастыри в России XI‑XX века: Исторические очерки - Коллектив авторов

Однако, как неоднократно отмечалось исследователями[765], общежительный устав, завещанный первой игуменьей, не соблюдался. В Новодевичьем монастыре постригались представительницы царской семьи, а также известных княжеских и боярских родов (Шереметьевы, Воротынские, Голицыны и т. п.). В. Д. Назаров подметил особенность в перечне розданных монахиням из приказа Большого прихода «милостинных» денег. Первыми в этом списке шли старицы–княгини и боярыни, затем «большие и меньшие крылошанки», а в конце — «рядовые старицы». Некоторые из стариц — представительниц правящей династии, могли владеть и владели недвижимостью, собственными кельями, жилыми и хозяйственными постройками в подмонастырской слободке. В то же время продолжала существовать общая трапеза, распорядок общих служб, натуральный и денежный доход с монастырских вотчин поступал в общую казну[766].

Сохранилось летописное описание пострижения княгини Ульяны — вдовы Юрия Васильевича, брата царя, 30 апреля 1564 г. в Новодевичий монастырь: «…месяца апреля в 30 день царева и великаго князя брата Юрьева Василиевича книгиня Улияна произволилася постричи у пречистые Одигитрия в Новом девичем монастыре. А до монастыря княгиню Улиану провожал царь и великий князь Иван Василиевич всеа Русии и царица и великая княгиня Марья, и царевич Иван, и князь Владимер Андреевич. А постриг ее Афонасий, митрополит всеа Руси, а с Афонасием митрополитом бысть Пимин архиепископ Великаго Новагорода и Пскова со освященным собором; а со царем же с великим князем были все бояре. А наречена бысть во иноцех Александра. А повеле устроити ей до ее пострижения кельи. И удоволи ее государь до живота ее городы, и волостьми, и селы, и великими многими доходы, да и детей боярских и приказных людей, да и дворовых людей всяких ей подавал, которым обиход ее всякой ведати. И на ее обиход повеле устроити в монастыре и за монастырем погребы и ледники, и поварни особые»[767].

По существующему преданию, в 1569 г. инокиня Александра была утоплена по приказу Ивана Грозного, раздраженного ее слезами по невинным жертвам[768].

Для поддержания обители и Василий III, и Иван IV неоднократно давали тарханные и несудимые грамоты. Монастырские села в большом количестве находились в различных уездах: Дмитровском, Рузском, Владимирском, Ростовском, Верейском, Звенигородском, Вяземском, Московском, Оболенском и т. д.[769]

Большое количество вкладов монастырь получил от Бориса Годунова. Как известно, одной из инокинь монастыря была его сестра Ирина (в иночестве Александра) - вдова Федора Иоанновича. Для нее специально также была построена отдельная келья с церковью («Иринины покои»), а ее «обиход» обслуживали десятки дворян, приказных и слуг[770].

Цари из дома Романовых также способствовали процветанию монастыря своими вкладами, вотчинами, несудимыми грамотами. В праздник Одигитрии Смоленской Божьей Матери в монастыре устраивалась праздничная трапеза, на которой присутствовали, помимо духовных лиц, царь, бояре, дворяне, дьяки. Инокинями монастыря стали три дочери царя Алексея Михайловича, Евдокия — жена Петра I и, наконец, царевна Софья. Их гробницы находятся в монастыре.

Важной особенностью Новодевичьего монастыря было то, что во время польско–литовского нашествия, во время ногайских набегов и для защиты от крымских татар, он одновременно служил крепостью. Так, в 1616 г. для обороны в нем находилось 353 человека, а в 1633 г. — 128 человек[771].

Необходимо сказать, что женские монастыри, как и мужские, также несли функции наказания, в частности за отдельные уголовные преступления, с начала появления монастырей и вплоть до XIX в. Так, в «Уставе князя Ярослава» за рождение внебрачного ребенка, а также в случае выхода замуж за не разведенного с первой женой, женщину ждало заключение в «доме церковном». Я. Н. Щапов в комментариях к публикации «Устава» в издании «Российского законодательства» определяет значение термина «церковный дом» как «монастырское учреждение для отбывания церковного наказания»[772]. В грамоте 1628 г. Новгородского митрополита Корнилия архимандриту Тихвинского монастыря Макарию говорится о направлении на пострижение двух женщин — уголовниц, подвергнутых за уголовное преступление трехсуточному окопанию в землю[773].

Наиболее известны случаи пострижения в монастырь, связанные с различными политическими мотивами. В 1205 г. галицко–волынский князь Роман Мстиславич насильственно заставил совершить постриг своей жены, дочери, тестя и тещи[774]. В более поздний период пострижение по политическим мотивам было довольно частым явлением. Помимо уже упомянутых пострижений цариц Соломонии и Евдокии, насильственно постригались вдовы казненных Иваном Грозным опальных князей и бояр. Так, до 1569 г. в Горицком Воскресенском Белозерском монастыре (Вологодская обл., Кирилловский р–н) жили вдова Андрея Ивановича Старицкого Евфросиния Владимировна и ее невестка. По легенде они были утоплены Иваном Грозным. В этом же монастыре жили: царица Анна Колтовская (в монашестве Дарья), царевна Ксения Годунова[775]. В XVI в. в Воскресенский монастырь в Нижнем Новгороде была сослана Марфа Борецкая[776]. В монастыри направлялись также полонянки. Так, в Ивановский монастырь было послано шесть полонянок в 1624 г.[777]

Необходимо сказать несколько слов о так называемых двойных монастырях, которые существовали вплоть до начала XVIII в. Возможно, что в практике монашеского строительства как греческого, так и русского подобные монастыри были не редкостью[778]. Об этом свидетельствует 123 новелла императора Юстиниана (VI в.): «ни в каком месте нашей империи не дозволяем монахам и монахиням жить в одном монастыре или быть так называемым двойным монастырям». Вместе с тем, Е. Е. Голубинский отмечает, что церковное законодательство очень странным образом реагировало на создание двойных монастырей. Так, он приводит правило VII вселенского собора, который, с одной стороны, предписывает «не бы- ти отныне монастырям двойным, потому что сие бывает соблазном и преткновением для многих». С другой стороны, разрешает остаться таким монастырям, «прежде бывшим»[779]. Он же предполагает, что двойной монастырь представлял собой монастырь, разгороженный внутренней стеной на две половины: одна была заселена монахами, другая — монахинями.

Е. Е. Голубинский высказывает также мнение, что женские монастыри могли возглавляться игуменом[780].

К так называемым двойным монастырям в России относятся:

1. Спасский на Бору в Москве[781].

2. Хотьков монастырь, приписной к Троице–Сергиевому монастырю, возможно был также двойным, возглавляемым игуменом. В нем приняли пострижение родители Сергия Радонежского[782].

3. Лазаревский Городецкий, где в 1367 г. во время вечерни страшный гром «побил» чернецов и черниц[783].

4. Вознесенский в г. Козельске Калужской губернии. До 1499 г. инокини жили совместно с иноками Введенской Оптиной пустыни[784].

5. Преподобный Дионисий Глушицкий устроил в двух верстах от своей лавры обитель инокинь во имя св. Леонтия и поставил над ними в игумены — старца[785].

6. Шунгский Николаевский Ильинский (в Олонецкой губернии). По описи 1582 г. здесь существовал двойной монастырь: «Погост Николской в Шунге. На погосте церковь Никола Чюдотворец, да церковь Илья Пророка, древяные клетцки, стоят на царя и великаго князя земле. А церкви поставленье и церковное строенье приходное. На погосте же двор игумен Мисаило…, двор проскурник черной Пахнутей; да 5 келей, а в них живут 7 старцов; да 17 келей, а в них Живут 25 стариц»[786].

7. Покровский монастырь в г. Туринске Тобольской губернии был основан как совместный мужской и женский. В 1624 г., по приказанию архиепископа Киприана, иноки переведены в Николаевский монастырь в г. Туринске[787].

8. Рождественский на Олонце (г. Олонец). В писцовых книгах 1628–1629 гг. отмечено: «Да на погосте на церковной государеве земле кельи, а в них живут старцы: черный поп Герасим, старец Сера- пион, просвирник, старец Игнатей, старец Макарей, да 9 мест келейных порожих. По другую сторону церкви живут старицы на крестьянских на купленых местех: старица Дарья, старица Маремьяна, старица Феодосья, старица Афимья, старица Марина, старица Анисья, старица Марфа»[788].

9. Покровский в г. Юрьеве. В 1712 г. монах Архангельского Юрьева монастыря Кирилл построил церковь Покрова и «присовокупил было к ней девичь монастырь и малое число келей возгра- дил», в которых жило по 3–4 монахини, которые затем перешли в Введенский женский монастырь[789].