Когда Бог был женщиной - Арина Холина

Алиса задумалась.

— Сын ваш сейчас, надо полагать, в городе?

— Да, в Петербурге живет, — с гордостью подтвердила Света. — Хотя климат там… Лучше бы он уж в Москву перевелся, хотя в Москве у вас дышать нечем…

— А можно ему позвонить? — перебила Алиса болтливую домработницу.

— Можно… — растерялась Света.

— Я позвоню со своего телефона, вы с ним поговорите, если хотите, а потом просто скажите, что я хочу с ним побеседовать, ладно?

Света набрала номер сына, ушла в коридор, а когда вернулась, протянула трубку Алисе.

— Толик… — шепнула ей Света.

— Толя, здрасте! — воскликнула Алиса. — Вам мама объяснила… Тогда расскажите, что там с этой дорогой.

Голос у Толика был приятный, спокойный — казалось, врать он не способен.

— Понимаете, дом стоит очень неудобно, — объяснял Толик. — Там такой крутой подъем местами, что на мопеде, например, не проедешь, но все-таки проще на машине. Можно пешком по козьей тропе, но у меня два друга там сорвались, так что я не рисковал. А пешком по дороге просто лень было. Я отца уговаривал, но он сказал, что не даст машину. В общем…

— Простите, Толя, что перебиваю, но мне важно понять — почему вы так хотели туда попасть?

Толя немного подумал.

— Знаете… — не очень уверенно начал он. — Это глупо. Я не верю во всякую подобную чушь, но тут поверил, и долго думал — почему? Почему меня это так цепляет? И мне захотелось понять. Я когда родился, об этом доме уже ползли слухи. Хозяйка почти никогда не ходила в город — обычно она гуляла по берегу, а если и ходила, то вечером, почти ночью, и всегда так шикарно одета, в черное, между прочим. В детстве мы считали, что она вампирша, но потом я уже так не думал… — по неуверенности в его голове Алиса догадалась — думал. Еще как думал, но стесняется признаться! — Ну, и у нее такая служанка… Понимаете, не домработница, а именно служанка, она за ней зонтик носила. Здоровая баба, рябая, спина, как у моржа, и глаза белесые, почти бесцветные… Э-э… Вы помните этого, с железным зубами из Джеймса Бонда?

— Да! — усмехнулась Алиса.

— Вот она такого же типа — будто из цирка просто. Ну, я и решил проследить. Мебель мы оставили в прихожей — она здоровая, как гараж, и там мебели не было, только вешалка, а в доме темно — я видел, когда эта служанка, Фрося, выходила к нам во двор. Ну, и на следующий день я решил все-таки проехать туда еще раз. У друга машину взял. Заблудиться там нельзя — дорога одна, петляет, конечно, но не разветвляется — я нарочно внимание обратил. В общем, ехал я, ехал, а потом смотрю — вниз машина едет, я и сам не заметил как оказался внизу. Я пошел пешком. И как я ни ходил, дорога либо на козью тропу выводит, либо к подножию холма. На следующий день я друга повел, но он обстремался и во второй раз не пошел. Потом девушку свою уговорил. Но ей еще на полпути дурно стало — она сказала, что здесь что-то нехорошее. Это, скорее всего, от страха.

Толя еще долго разглагольствовал о своих мытарствах, но Алиса уже все поняла — дорога заговорена от чужих.

Через час, напившись чаю, Алиса отвезла Свету домой, достала бинокль, пододвинула диван к стеклянной стене и взялась за наблюдение. Конечно, в темноте не так уж легко было что-либо рассмотреть, но она все-таки увидела дом, окна с задернутыми шторами и большой двор. Со двора вела калитка, от калитки ступеньки — а они уже плавно переходили в козью тропу.

И тут Алису как молнией ударило. А почему нет? Прямо сейчас, пока темно!

Усталость прошла сразу после разговора с Толей, так что она вполне способна… Алиса натянула удобные джинсы, теплый черный свитер, кенгурушку, кроссовки, повязала на голову черные платок — чтобы волосы не мелькали в темноте, и вышла из дома. Машину она взять не решилась — слишком уж слышен по ночам шум одинокого мотора.

Идти пришлось долго. Зря она потащилась по берегу — дорога только внешне казалась короче, а на самом-то деле идти по песку вышло медленнее. Но самое противное, что за песком начались камни — острые, большие, неудобные. Кое-как пробравшись через эти препятствия, Алиса столкнулась с неразрешимой проблемой — скала, иначе не назовешь, нависала над берегом и не было ни намека на то, как на нее взобраться. Алиса обследовала каждый сантиметр, но не нашла и следа тропы. Пришлось идти назад. Она отошла метров на двести и уставилась на каменистый холм. Начинался холм с отвесной песчаной стены, взобраться на которую мог разве что опытный Рэмбо. Она бродила у подножия не меньше получаса, прежде чем решилась раздвинуть буйные заросли кустарника, в глубине которых неприятно пахло, и пошла напролом. Идея казалась безумной, но кустарник был единственным шансом. Алиса уже прокляла все на свете, и с ужасом думала, что хуже — ломиться вперед или прорываться назад, как вдруг заросли стали реже. Осторожно, чтоб не выколоть ветками глаз, она проползла вперед и заметила, что впереди появилось некое подобие дороги. Не дороги, конечно, и даже не тропы, но кто-то когда-то здесь уже шел — грунт был утоптан. Дорожку размывали дожди, она поросла травой, но она все-таки существовала!

Алиса полезла на гору, что было не просто даже после кустарника, так как тропинка сыпалась под ногами и была такой крутой, что ползти приходилось едва не на животе. Алиса уже распрощалась и со свитером, который порвала в кустах, и с джинсами — надеялась лишь, что они выдержат до конца паломничества. Почти у вершины Алиса спряталась за валун и выкурила две сигареты подряд — надо было отдохнуть, сосредоточиться и набраться духу. И, наконец, она вступила на территорию врага.

Отсюда дом было хуже видно — он стоял немного ниже и правее. Зато казался больше, чем из Таниной гостиной. Света говорила, что когда-то давно (ей еще бабушка рассказывала) тут были развалины, а потом привезли камни, и развалины восстановили. Что это за развалины — никто не помнил, но уверяли, что жила тут ведьма, которую потом бросили в воду — прямо со скалы. Только Света честно призналась, что это уже бред и домыслы — правды никто не знает.

Алиса спрятала сигареты под валун — чтобы по дороге со страху не захотелось курить — огонек, да и дым, могли привлечь внимание. Козья тропа начиналась тут же. И, признаться, выглядела эта тропа отвратительно. Узкая, каменистая, а скала над ней не покатая, а, наоборот, словно наваливается на случайного путника, который сошел с ума и решил прогуляться вот тут, над морем, где берег обрывался и вода плескалась у самой скалы. Добро пожаловать, самоубийцы!

Алиса решила, что единственный вариант не свалиться в море — ползти лицом к стене. Она распласталась по скале, уцепившись вспотевшими пальцами за камни, и медленно двинулась вперед, ощупывая ногами тропу. Каждые три метра она отдыхала — от страха сводило дыхание, и скрюченные пальцы затекали.