Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда-то считалось, что пси-связь не зависит от расстояния. Позже выяснилось, что это верно для расстояний не более нескольких световых лет, а при значительном удалении партнёров друг от друга оказалось, что большие дистанции требуют большего психического напряжения связистов. Потом неожиданным образом стали обнаруживаться пары удалённых друг от друга точек, удобные для Дальней связи, как если бы они были близки в пространстве. Вероятно, они и были близки – но в каком-то под- или, наоборот, сверх пространственном исчислении, как могут быть близки точки на соседних ветвях туго скрученной спирали. Видимо, район, где сейчас находился «Данте», готовясь ко второму прыжку, был достаточно близок в этом гипотетическом исчислении к планетной системе, в которую входила Сонора.
Существовал только термин – «сопряжённые точки»; никакому упорядочению подобные наблюдения, отрывочные и разрозненные, пока не поддавались.
Через двое суток исследователям предстояло вернуться в Галактику, но не к обжитым землянами планетным системам, а к её внешнему краю, в пояс рентгеновских звёзд – туда, где чуть было не погиб на обратном пути с Торманса звездолёт прямого луча «Тёмное Пламя», и, бросив корабль в третий, короткий, прыжок, подойти в нуль-пространстве к точке, выход из которой в наше пространство Шакти означал бы появление «Данте» в центре квазара (и, естественно, мгновенную гибель звездолёта вместе с экипажем). В этой точке предстояло, не выходя в Шакти, повторить всё то, что было проделано в отдалении от звёздных островов («на отшибе», как выразился астронавигатор Звельт Коре), записать показания приборов и запомнить собственные ощущения, для которых в языке вряд ли найдутся слова. Затем, продолжив скольжение в нуль-пространстве, вынырнуть в Шакти не в какой-то заданной точке (это потребовало бы от пилотов такого напряжения, на которое они едва ли будут способны после зависания в нуль-пространстве над центром квазара – над или под?), а хотя бы где-нибудь на достаточно безопасном расстоянии от крупных небесных тел и мощных гравитационных полей. Оттуда сразу же провести второй сеанс Дальней связи с Сонорой. Там же, после двух-трёх недель отдыха, выполнить расчёты четвёртого прыжка – к Солнечной системе. К Земле.
Линна Θоор вспоминала недавнюю дискуссию между пилотами. Звельт Коре, весёлый, стройный и очень высокий, стоял, скрестив руки на груди, на фоне вот этого экрана, где сейчас только бездонная чернота межгалактических пространств, и его стальной тенор звенел нескрываемым вызовом неисчислимым килопарсекам. Коре предлагал объединить второй и третий прыжки: выйти отсюда сразу на центр квазара, сократив тем самым риск, неизбежно возрастающий с каждым новым погружением в нуль-пространство. Квиргу Эйр отклонил его идею:
– Для таких расстояний возможен лишь приблизительный расчёт точки выхода. До возвращения в Шакти мы не сможем проверить, действительно ли «Данте» находится там, куда мы стремимся. Риск не снизится, а возрастет, ибо мы не будем знать, как увести звездолёт от нейтронной звезды для достаточно безопасного выхода в обычное пространство.
Риск был заложен в самой основе экспедиции, в сравнении с которой все плановые исследования Соноры оказывались не более, чем тихой лабораторной работой. В случае гибели «Данте» человечеству останется всё то, что будет передано Линной Θоор брату-близнецу – партнёру по Дальней связи. Приём и передача столь разноплановой информации, тем более на сверхдальних расстояниях, требовали почти невообразимых для большинства людей психических усилий, поэтому связист «Лоэнгрина» Оа Рцел выйдет на Дальний контакт, как бывало и прежде, в паре со своим биофизическим «двойником» – Арисотой Кратом.
Любые лучи или радиоволны шли бы отсюда в Галактику миллионы лет.
* * *Место гибели Арисоты, сорвавшегося в полёте в момент резкого перепада или внезапного скачка – это оставалось невыясненным – квазимагнитного поля Соноры над скалами свежего тектонического разлома не было видно с холма экспедиции, и только мнемокристалл СДФ с поразительной реальностью воссоздавал его изображение в комнате Оа Рцела. Четыре серебристые спирали расходились от рубинового кристалла, вставленного в обелиск из полупрозрачного тёмно-зелёного камня, искрящегося внутренними огнями, подобно земному авантюрину. На голографическом портрете чуть выше спиралей биофизик и скульптор Минда Кэри изобразила Арисоту смеющимся – таким, каким его особенно часто вспоминали друзья. Ярко-синие глаза, редкие у сиреневокожих колонистов, казалось, излучали ту удивительную психическую силу, ту спокойную, без тени высокомерия, уверенность в себе, которую замечал каждый общавшийся со звездолётчиком.
У Арисоты – это знал Ирцельд – оставалась неисполненная мечта: рассчитать и построить для морей планеты Зелёного Солнца большой парусник, совсем необычный. Такой, чтобы все материалы выше ватерлинии были сверхлёгкими, а паруса – радиоуправляемыми. Теперь это осталось друзьям. И парусник, конечно, будет назван «Арисота Крат».
Оа Рцел провел ладонью между собой и СДФ, и диорама исчезла. «Троично ты моё непарнокопытное», – ласково сказал он девятиножке. Девятиножка ничего не ответила.
На пульте загорелся сигнал вызова, но связист заранее перевел свой прибор в режим «соединять только при крайней необходимости». Вызывавший не настаивал.
К чувству вины за гибель друга – оно оставалось, как ни разубеждал связиста Цоль Вэг, – добавилась тревога и за свою миссию на этой планете. Собственно, Арисота попал в экспедицию благодаря Ирцельду, – и справится ли Ирцельд без него? Выдержит ли всё то, что ему предстоит через несколько недель? И как он после этого придет в себя? Скольких лет жизни будет стоить то единственное, ради чего он здесь, ради чего именно он, Ирцельд Вещий, брат-близнец астролётчицы Линны Θоор, был включен в состав экспедиции «Лоэнгрина»?
…И это неистребимое желание – «прокрутить» на несколько дней назад, когда всё ещё можно было исправить…
Взгляд Оа Рцела остановился на томике Ахматовой, читанном столько раз вместе с Арисотой. Память звездолётчика вновь наполнили русские звуки:
…А за проволокой колючей,В самом сердце тайги дремучей —Я не знаю, который год, —Ставший горстью лагерной пыли,Ставший сказкой из страшной были,Мой двойник на допрос идет.
(«Здесь «двойник» – не в «египетском» смысле. Под «двойником» она, конечно, имела ввиду самоё себя, но с которой случилось то, что в действительности только могло случиться.»)
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- В одном чёрном-чёрном сборнике… - Герман Михайлович Шендеров - Периодические издания / Триллер / Ужасы и Мистика
- Хранители. Поиск Пути - Ольга Барбанель - Ужасы и Мистика
- Вифлеемская Звезда - Абрахам Север - Триллер / Ужасы и Мистика
- 1408 - Стивен Кинг - Ужасы и Мистика
- Избранные. Черная метка I. Лучшие рассказы конкурса в жанре черного юмора - Алексей Жарков - Ужасы и Мистика
- Ди, охотник на вампиров - Хидеюки Кикути - Ужасы и Мистика
- Дети Эдгара По - Томас Лиготти - Ужасы и Мистика
- И разверзнутся хляби небесные - Майкл Смит - Ужасы и Мистика
- Обезьянья лапа - У Джейкобс - Ужасы и Мистика
- Infinitism. Главный мистический опыт - Атман Шраман - Ужасы и Мистика / Эзотерика