Голос из прошлого (Луна над Каролиной) - Робертс Нора

– Прекрасная мысль, Фэйф. Налей Тори немного. – Кейд повернулся к матери. – Не вмешивайся в мою жизнь.

– Ты предаешь честь семьи и память твоей сестры.

– Нет, это ты так поступаешь. Это бесчестно винить одного ребенка в смерти другого. Впрочем, говорить с тобой бесполезно. Ты никогда не знала, чем живут твои дети.

– Как ты смеешь мне это говорить?

– Я не могу противиться тому образу жизни, который ты для себя избрала в последние восемнадцать лет. Это дело твое. Но у нас с Фэйф есть право жить так, как мы хотим. И свою жизнь я собираюсь провести с Тори.

– Что ж, примите мои поздравления, – и Фэйф подняла бокал, который только что наполнила, и осушила его. – Наверное, надо бы выпить шампанского по этому случаю, но это еще успеется. Я рада поздравить тебя, Тори, с вступлением в наше дружное семейство.

– Замолчи, – прошипела Маргарет, но ее дочь лишь передернула плечиком. – Ты думаешь, я не знаю, зачем ты это делаешь? – спросила она Кейда. – Назло мне. Чтобы наказать меня за воображаемые провинности. Но я твоя мать и делала все, что в моих силах, ради тебя со дня твоего рождения.

– Я это знаю. Мне незачем ни злить тебя, ни наказывать, мама. Я не для тебя все это затеял. Только для себя. В моей жизни случилось чудо. В нее снова вернулась Тори.

Он взял Тори за руку – она была ледяная – и прижал к себе.

– И я узнал, что способен на многое, о чем раньше не подозревал. Что я способен любить. И для меня это главное.

– К завтрашнему дню судья Перселл приготовит мое новое завещание. Я вычеркиваю из него вас с Фэйф. Вы не получите ни цента! – И Маргарет устремила яростный взгляд на Фэйф. – Ни цента, пока вы не примете мои условия. У тебя же нет никакой личной заинтересованности в этой женщине, и я тогда позабочусь, чтобы ты получила и свою долю наследства, и принадлежащую Кейду. И начну с того, что отдам тебе рыночную стоимость помещения на Маркет-стрит и Дома на болоте.

Фэйф задумчиво созерцала вино в бокале.

– Гм-м. Ну и какова эта рыночная стоимость?

– Приблизительно сто тысяч долларов, – вмешался Кейд. – Не могу сказать точно, какая доля материнского состояния принадлежит мне, однако полагаю, что это приблизительно семизначная цифра.

– Ух ты! – Фэйф вытянула губы. – Подумать только. И это все я получу только за то, что пошлю Кейда ко всем чертям и буду покорной дочерью? – Она выдержала паузу. – Но скажи мне, мама, хоть раз в жизни я исполнила хоть одно твое желание?

– Тебе стоит обдумать мое предложение.

– Тогда второй вопрос. Когда в жизни я что-либо обдумывала? Кейд, тебе вина или ты хочешь пива?

– Второй раз я такого предложения не сделаю, – холодно сказала Маргарет, – и если ты будешь участвовать и далее в этом фарсе, я покину этот дом и больше никогда не обменяюсь с тобой ни единым словом.

– Мне будет очень жаль, – спокойно ответил Кейд. – Я думаю, что через некоторое время ты переменишь свое намерение.

– Ты выбираешь ее вопреки воле семьи?

– Не колеблясь ни минуты. И мне жаль, что за всю свою жизнь ты не испытала ни к кому такого чувства. Будь иначе, ты не задавала бы подобных вопросов.

– Она тебя погубит. – И Маргарет, взяв себя в руки, взглянула на Тори. – Ты думаешь, что поступаешь умно, что отстоял свои позиции, но ты ошибаешься. В конце концов ты убедишься, что проиграл.

– Миссис Лэвелл, пожалуйста, не заставляйте Кейда выбирать между нами, – вмешалась Тори. – Не отягощайте этим бременем нашу жизнь.

– У меня было еще дитя, которое выбрало тебя, и оно очень дорого за это заплатило. А теперь ты хочешь отнять у меня и второе. Я немедленно покидаю этот дом, – обратилась она уже к Кейду, – имей совесть и держи ее подальше от меня, пока я не закончу сборы.

– Ну и ну! – Фэйф налила себе еще бокал вина. – Вот это спектакль.

– Фэйф!

– О, пожалуйста, не смотри на меня таким взглядом, Кейд. Не думаю, что ты и мама получили от него большое удовольствие, но я получила огромное. Возьми-ка, – и она сунула бокал в руку Тори, – мне кажется, тебе сейчас не вредно выпить.

– Кейд, пойди поговори с матерью. Нельзя это так оставить.

– Если он пойдет, я перестану его уважать и восхищаться им. – И Фэйф, став на цыпочки, поцеловала Кейда в щеку. – Такое впечатление, что ей все же не удалось перекроить нас по своему образцу.

Кейд пожал руку сестры:

– Я рад, что мы вместе.

Фэйф плюхнулась в кресло, и Королева вскочила ей на колени. Вытянув руку с бокалом и улыбаясь, Фэйф воскликнула:

– Давайте это отпразднуем!

– Что именно, объявление Кейда о нашей свадьбе или то, что так разгневало твою мать? Фэйф вздернула носик:

– Я бы выпила и за то, и за другое, но ты, по-видимому, не собираешься. Слишком уж ты чувствительна. И добра. А она это ненавидит. Вот еще повод отметить. – И она сделала большой глоток.

– Не надо так, Фэйф, – пробормотал Кейд.

– Но не все же такие высоконравственные, как ты и Тори. Господи, вы действительно подходящая пара. Кто бы подумал? И я за вас рада. Я искренне рада.

Кейд повернулся к Тори и погладил ее руки.

– Мне кое-что надо взять из кабинета, и мы уедем.

С тобой все в порядке?

– Кейд, поговори с матерью, – снова попросила она.

– Нет, – и он поцеловал ее в щеку. – Я недолго.

– Выпей свое вино, – сказала Фэйф, – и ты немного порозовеешь.

– Мне не хочется пить.

Тори отставила бокал и подошла к окну. Ей очень хотелось выйти, чтобы вздохнуть полной грудью.

– Если ты будешь выглядеть такой несчастной, то лишь испортишь Кейду настроение. Ведь он все это предпринял из любви к тебе.

– А ты почему так вела себя?

– Интересный вопрос. Год назад, да нет, черт возьми, месяц назад, я бы ее поддержала. Она предлагала большой куш, а я люблю деньги. За их покупательную способность.

– Нет, ты никогда бы так не поступила, – возразила Тори, – и я тебе скажу почему. Во-первых, тебе приятно бросить ей деньги в лицо, но, главное, это из-за Кейда. Ты любишь его.

– Да, люблю. И не так давно поняла это. Наша мать об этом позаботилась.

– Ты и дальше станешь винить ее за все?

– Нет, в соответствии с ее претензиями. Я сама испортила свою жизнь. Но Кейд всегда поступал как должно. Он никогда никому не причинял вреда. И я его люблю просто до умопомрачения.

Тори удивленно взглянула на Фэйф. У той глаза были полны слез.

– Он выложил ей все не для того, чтобы ее уязвить, но потому, что это все правда. Вот я говорила с ней, чтобы сделать ей больно. Если хочешь, можешь ей сочувствовать, но от меня этого не жди. У Кейда есть шанс быть с тобой счастливым, и я хочу, чтобы это случилось.

– А почему бы тебе об этом не сказать ему?

– Я говорю это тебе. Я понимаю, что он к тебе чувствует, и мне бы хотелось к кому-нибудь относиться так же. Не для того, чтобы стать лучше. Я себе нравлюсь такая, как есть. Но если кто-нибудь может так много для тебя значить… – Она взглянула на вошедшего в гостиную Кейда. – Ну, я полагаю, что вы хотите побыть вдвоем.

– Да.

– Ну тогда мы с Королевой уйдем отсюда. – Фэйф пощекотала собачку и спустила ее на пол. – И я вам советую сделать то же самое.

Кейд подождал, пока захлопнется дверь, вынул из кармана бархатную коробочку и открыл ее. Солнечный луч преломился в бриллианте, и камень засверкал.

– Это кольцо моей бабушки. Оно перешло ко мне по наследству.

– Не надо! – Тори хотела отдернуть руку, но он удержал ее пальцы.

– Оно завещано мне в надежде, что когда-нибудь я отдам его женщине, на которой захочу жениться. Дебре я его не отдал. Мне и в голову это не приходило. Я знал, я чувствовал, что его надо сохранить для другой. И я ждал. Посмотри на меня. Тори.

– Все это так неожиданно.

Он прижал ее руку к сердцу, и она почувствовала, как на душе у нее стало тепло и надежно.

– Выходи за меня замуж.

– Да, я выйду за тебя. – Она глубоко вздохнула. – Какое оно прекрасное! У меня голова кружится при взгляде на него.