Легенда о рыжем драконе - Милена Кушкина

11.7

Выдержка Ивара Мейда была на высоте. Ни один мускул на его лице не дрогнул, когда Корс вломился в каюту и прервал нашу беседу. Разговор быстро свернул в деловое русло. Пообещав уже утром прислать распорядителя и грузчиков, Мейд подхватил в одну руку дочь, в другую – корзинку со сладостями и ретировался с корабля.

До конца вечера Корс демонстративно со мной не разговаривал, словно я была неверной женой, уличенной в измене. Я же провела учет сладостей, которые утром будут отправлены на склады к купцу, и отправилась спать.

Следующее утро началось с криков и препирательств: корову, купленную накануне, нужно было срочно подоить, но добровольцев не было.

– Это не мужское дело! – возмущался Фит. – А на корабле есть женщина, пусть она и доит!

– Ей нельзя сходить на берег, ты же знаешь! – рычал на него Корс.

– Так давайте поднимем корову на борт, – судя по голосу, это был Шер.

– А убирать за ней ты весь день будешь? Или назад ее на день на руках понесешь? – снова послышался возмущенный голос капитана.

– А если спустить тиссу Тонику к корове на каких-то веревках, как груз, – судя по голосу, это был сын капитана, – она не будет касаться земли, но сможет подоить корову на весу.

Судя по гвалту недовольных голосов, это предложение было единодушно отвергнуто. Я лежала на узкой кровати и продолжала прислушиваться, не решаясь выйти к мужчинам, пока они не примут какое-то решение. Желательно, конечно, без моего участия. Не могла же я им признаться, что не знала, с какой стороны подойти к корове.

Наконец, они договорились и послали доить корову самого младшего – Мику. У него даже опыт такой имелся. И к тому моменту, когда я вышла из своего убежища, на столе уже стоял большой кувшин с парным молоком.

Честно признаться, я не очень люблю молоко, тем более теплое, еще пахнущее коровой. Я больше люблю кисломолочные продукты, творог, сыры. Мужчины же с наслаждением выпили по кружке.

– А что делать с остальным? – спросил Мика и указал на глиняный сосуд, похожий на огромную пузатую кастрюлю.

Кажется, корова наша весьма продуктивна, и в скором времени у нас будут все те продукты, о которых я мечтала. Вот только везти с собой молоко не стоит.

– Может, продать морякам на соседних судах? – предложила я.

Мика с радостью взялся за это дело, налил молока в кувшины поменьше и убежал искать клиентов. Меньше, чем через час, он с гордостью хвалился горстью медяков и пустой посудой. Я до сих пор с трудом ориентировалась в местных ценах, но, судя по тому, что остальные похвалили юного предпринимателя, торговля была выгодной.

Потом началась суета: люди Мейда приехали забирать сладости, торговцы доставили закупленное зерно и овощи. После обеда прибыл гончар. Его инструменты и сундуки с вещами заняли половину трюма. Жену с младенцем на день разместили в каюте капитана. Я решила что, смогу переночевать и на открытой палубе, лишь бы уже добраться скорее домой. Странно, но за три месяца замок действительно стал мне настоящим домом.

Под вечер прибыли две изможденные женщины с детьми – жена и сестра капитана Фита. Их разместили в матросской.

И уже перед самым отплытием мужчины вчетвером занялись погрузкой коровы, которая почему-то очень не хотела подниматься по трапу. Пришлось привязать к рогам веревку, после чего Фит и его сын тянули за веревку вверх, а Корс и Шер толкали упирающуюся буренку сзади. Чудом корова не сорвалась с шаткого трапа вниз.

Наконец, все было готово к отплытию. Корабль медленно отходил от пристани. Мы заполнили трюмы едой и полезными покупками, и с нами ехали три семьи, которые станут первыми жителями возрожденной деревни. Мы надеялись, что в следующий рейс корабль привезет еще переселенцев, и к зиме наша деревня разрастется.

Спать под открытым небом было непривычно. Ночной ветер холодил кожу, в дальнем углу похрапывал Шер, в клетках тихонько переговаривались куры. Корс тоже не спал, вздыхал и ворочался. За весь день мы перекинулись лишь парой слов. И если вчера я совершенно не чувствовала себя виноватой, то за целый день игнора у меня появились сомнения: не обидела ли я его? Хотя, собственно, что я такого сделала или сказала? Неужели он ревнует? Ну нееееет. Может спросить? Или сказать сначала что-то, будто бы по делу?

Промучавшись еще несколько минут, я все же решила пойти и поговорить с Корсом. Выкарабкалась из мешков с тканями, в которые зарылась, чтобы не замерзнуть от ночной сырости и тут же села, ударившись лбом обо что-то твердое.

– Ой-о-о-о, – простонала я, схватившись за ушибленное место и отстраняясь, чтобы рассмотреть в полумраке то, на что я так неудачно напоролась.

– Тоника?! Что случилось? – раздался испуганный голос Корса.

Кажется, он тоже решил встать. Возможно, шел он и не ко мне, но я так удачно напоролась на его… так и не поняла на что. Зато нашла повод для беседы.

– Хотела попить. Что-то не спится мне, – сказала я первое, что пришло в голову.

– Сиди, сейчас принесу, – ответил парень и скрылся в темноте.

Вернулся он довольно быстро с целым ковшом холодной воды. Можно и попить, и ко лбу приложить.

– Кажется, ты решил меня извести, – сказала капризным голосом, – то рычишь на меня почем зря, то в темноте выскакиваешь так, что я чуть без глаза не осталась.

– Не надо строить из себя обиженную Аниту. Тебе не идет, – заметил Корс и я, хоть и не увидела, но хорошо представила его ехидную улыбку.

Я промолчала. Обидно.

– Извини, сейчас случайно было. А там, в каюте, я так испугался за тебя, – сказал он.

– Что же там страшного могло произойти? – удивилась я.

– Ты невеста Дракона. И три года не имеешь права покидать остров. Наказание – смерть.

Я тихо охнула.

– Заводить отношения с другим мужчиной до истечения этого срока ты тоже не имеешь права. Пока не пройдет три года или не явится дракон и не освободит тебя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍