Пять недель на воздушном шаре. Путешествие трех англичан по Африке - Жюль Габриэль Верн

— Что же это такое? — удивился Джо.

— Это туча, но туча саранчи.

— Саранчи! — воскликнул Джо.

— Да, это миллиарды саранчи, как смерч, проносящиеся над краем. И горе ему, если она здесь сядет, — все подвергнется опустошению.

— Хотелось бы мне на это посмотреть! — заявил Джо.

— Погоди, мой милый, минут через десять туча нас догонит, и ты увидишь все это собственными глазами.

Фергюссон был прав: темная плотная туча в несколько миль длиной уже приближалась с оглушительным шумом, бросая на землю огромную тень; это была несметная орда саранчи. Шагах в ста от «Виктории» вся эта масса опустилась на цветущий ярко-зеленый край. Через каких-нибудь четверть часа саранча поднялась и понеслась дальше, а аэронавты успели еще увидеть издали совершенно голые кусты, деревья и словно скошенные луга. Можно было подумать, что внезапно наступившая зима сковала землю и сделала ее бесплодной.

— Ну, что ты скажешь, Джо? — обратился к нему Фергюссон.

— Что я скажу, мистер Самуэль? Что это очень любопытно и вместе с тем очень естественно.

— Пострашнее ливня и даже града, — заметил Кеннеди.

— От саранчи нет никакого спасения, — сказал Фергюссон. — Бывали случаи, когда жители зажигали леса и даже хлебные поля, чтобы остановить движение этих насекомых, но тут первые ряды бросались в огонь, тушили собой пожар, а затем вся масса саранчи непреодолимо двигалась вперед. Хорошо еще, что в этих странах жители вознаграждают себя за такое опустошение тем, что ловят эту самую саранчу в большом количестве и с удовольствием поедают ее.

— Это, должно быть, те же креветки, но только крылатые. Жаль, что мне не удалось попробовать их: надо все знать, — промолвил Джо.

К вечеру внизу стали проноситься более топкие места, леса сменились отдельными группами деревьев, по берегам Нигера можно было различить табачные плантации и болота, поросшие густой травой. Вскоре на большом острове показался город Дженнэ с двумя башнями глиняной мечети; от миллионов ласточкиных гнезд, облепивших городскую стену, исходило ужасное зловоние. Между домами здесь и там возвышались вершины баобабов, мимоз и финиковых пальм. Хотя была уже ночь, но в городе царило ббльшое оживление. Дженнэ — бойкий торговый центр. Он снабжает всем необходимым Тимбукту. Лодки по Нигеру и караваны по тенистым дорогам перевозят туда все изделия местной промышленности.

— Если б это не затягивало нашего путешествия, — сказал доктор, — я попытался бы спуститься в этот город. Здесь, наверно, нашелся бы не один араб, бывавший и во Франции и в Англии, которого, быть может, и не удивил бы наш способ передвижения. Но остановиться здесь было бы, пожалуй, не очень благоразумно.

— Так отложим это до нашей следующей экскурсии, — смеясь, предложил Джо.

— К тому же, друзья мои, — добавил доктор, — если я только не ошибаюсь, ветер имеет наклонность дуть с востока, а такого случая упускать не надо.

Тут Фергюссон выбросил из корзины несколько ненужных предметов, пустые бутылки и ящик от мяса, и благодаря этому ему удалось поднять «Викторию» в зону, более благоприятствующую его планам. В четыре часа утра первые лучи солнца осветили столицу Бамбара — Сегу. Ее легко узнать: она в сущности состоит из четырех отдельных городов. Своеобразный отпечаток придают ей также мавританские мечети и непрерывное движение паромов, развозящих жителей по различным кварталам. Но аэронавты не имели времени рассматривать эту столицу, и сами не были замечены. Они быстро и прямо мчались на северо-запад, и опасения доктора мало-помалу рассеялись.

— Еще два дня полета с такой скоростью по тому же направлению — и мы будем на реке Сенегал, — объявил он своим товарищам.

— И в дружеской стране? — спросил охотник.

— Не совсем; но, видишь ли, в крайнем случае, если бы наша «Виктория» вдруг сплоховала, мы оттуда могли бы уже пешком добраться до французских владений. Но будем надеяться, что она еще продержится несколько сотен миль; это избавило бы нас от усталости, страхов, опасностей, и мы спокойно добрались бы до западного побережья.

— И это будет конец нашему путешествию! — воскликнул Джо. — Но знаете, что я вам скажу? Если бы не желание рассказать людям обо всем, нами виденном, я предпочел бы никогда не спускаться на землю. А как вы думаете, мистер Самуэль, поверят ли нашим рассказам?

— Как знать, милый мой Джо! Во всяком случае, трудно спорить против фактов: тысячи людей видели, как мы вылетели с одного побережья Африки, и тысячи увидят, как мы прилетим на другое побережье.

— А при таких данных, мне кажется, трудно будет утверждать, что мы не перелетели, через Африку, — отозвался Кеннеди.

— Ах, мистер Самуэль! — с тяжким вздохом проговорил Джо. — Не один раз еще я пожалею о своих камнях из чистого золота! Вот что придало бы вес и правдоподобность нашим рассказам! Только начни я раздавать по грамму золота на слушателя, воображаю, какая толпа собралась бы слушать меня и, пожалуй, восхищаться мной!

ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ

Приближение к реке Сенегал. — «Виктория» продолжает уменьшаться в объеме. — Необходимость облегчать ее. — Марабут Эль-Хаджи. — Паскаль, Венсан, Ламбер. — Соперник Магомета. — Труднопреодолимые горы. — Ружья Кеннеди. — Маневр Джо. — Стоянка над лесом.

27 мая к девяти часам утра местность начала менять свой вид. На покатой равнине стали появляться холмы, указывающие на близость гор. Предстояло перелететь через горную цепь, отделявшую бассейн Нигера от бассейна Сенегала и служившую водоразделом между реками, текущими к Гвинейскому заливу и Зеленому мысу.

Вся эта часть Африки до Сенегала считалась очень опасной. Фергюссон знал это из рассказов своих предшественников — исследователей; здесь в стране негров они вынесли бесчисленные лишения и подвергались бесчисленным опасностям. Многие из спутников Мунго Парка погибли в этих местах из-за вреднейшего климата. Поэтому Фергюссон твердо решил не спускаться в этом негостеприимном крае.

Но он не имел ни минуты покоя. «Виктория» очень заметно сдавала, и приходилось время от времени, особенно когда надо было преодолеть какую-нибудь вершину, выбрасывать наименее нужные вещи. Это проделывалось на протяжении перелета в сто двадцать миль. Эти спуски и подъемы были очень утомительны. «Виктория», как сизифов камень, падала, как только ее удавалось поднять, и вид ее был далеко не прежний. От недостатка водорода «Виктория» вытянулась в длину и бока ее запали. Ветер, ударяя по ослабевшей оболочке, местами смял ее.

Видя это, Кеннеди не мог удержаться, чтобы не спросить: