Вместе с флотом - Арсений Головко

Приказ был выполнен.

На тральщике осталось на боевых постах 34 человека: командир Т-120 капитан-лейтенант Лысов, помощник командира Демченко, инженер-механик Сосницкий, артиллерист Наконечный и артиллерийские расчеты двух орудий.

Спустя десять минут после отплытия, в 11 часов 5 минут, люди на понтоне и катере заметили перископ на расстоянии шести кабельтовых от правого борта корабля. На тральщике также увидели перископ, но огня не открывали, вероятно ожидая всплытия вражеской подводной лодки. Перископ исчез и через несколько минут появился вторично, теперь на расстоянии трех — четырех кабельтовых от правого борта тральщика. Вскоре над морем показалась рубка всплывавшей подводной лодки. По всей вероятности, фашисты либо предполагали, что корабль покинут экипажем, и собирались добить его орудийным огнем, либо намеревались снять с него людей и документы.

Выполняя приказание капитан-лейтенанта Лысова (с понтона и катера были видны жесты, которыми командир, должно быть, подтверждал слова приказания), оба артиллерийских расчета открыли орудийный огонь по всплывавшей подводной лодке. Один из первых снарядов попал в переднюю часть рубки, после чего вражеская подводная лодка исчезла.

Прошло более часа. Понтон и катер продвигались на веслах, очень медленно, стараясь держаться в пределах видимости корабля.

В 12 часов 30 минут, когда оба спасательных судна находились еще на таком расстоянии от тральщика, что сигнальщики могли хорошо видеть происходившее в рай-

[216]

оне его, послышался сильный взрыв, и над средней частью корабля взлетели обломки.

Тральщик был снова атакован. Торпеда попала в среднюю часть корабля. Огромный столб дыма встал над местом взрыва. Когда же дым развеяло ветром, на поверхности моря оставалась на плаву только носовая часть тральщика, людей не было видно. Затем неподалеку от нее всплыла вражеская подводная лодка. Она прошла полным ходом в надводном положении мимо носовой части тонувшего тральщика и скрылась в направлении, противоположном курсу понтона и катера, не заметив их.

Пока понтон и катер шли к месту, где тонул корабль, носовая часть погрузилась, продержавшись после взрыва на плаву десять — пятнадцать минут. В месте гибели тральщика никого из оставшихся на борту людей не оказалось. Все тридцать четыре человека погибли на боевых постах вместе с кораблем.

Так обстояло дело с капитан-лейтенантом Лысовым, о его помощником Демченко, механиком Сосницким и артиллеристом Наконечным, с тридцатью матросами и старшинами — с теми, кто выполнил свой долг до конца, исполняя приказ командира и стремясь уничтожить вражескую подводную лодку.

Тяжелые испытания ожидали и тех, кто находился на понтоне и катере. Они оказались посреди пустынного моря, не зная, попала ли по назначению радиограмма, отправленная с корабля после взрыва первой торпеды. В дальнейшем выяснилось, что донесение, посланное капитан-лейтенантом Лысовым, никем не было принято. Вот почему в течение пяти суток после гибели тральщика строились всякие предположения о его судьбе. Вдобавок пять суток над морем держался густой туман, мешавший осмотреть район с помощью самолета.

Все это усложнило положение людей на понтоне и катере. Штормовая зыбь разметала суда, туман помешал им вновь соединиться, чтобы держаться вместе. Катер под парусами (командовал им штурман В. А. Дементьев), несмотря на шторм и неисправность мотора, залитого волнами, довольно быстро продвигался в южном направлении и в ночь на 25 сентября достиг острова Подкова, на котором жили в зимовочном домике восемь зверобоев-поморов. Перед высадкой лейтенант Дементьев распорядился спустить паруса, и к берегу катер подошел на

[217]

веслах; тем не менее из-за сильного наката, мешавшего высадке, один из краснофлотцев сорвался в воду и погиб при ударе волной о скалу.

В более тяжелом положении очутились 20 человек, размещенные на понтоне. Два весла — вот все, чем располагали они. Несколько раз перегруженный понтон заливало волнами. В таких условиях еще раз проявились мужество, находчивость, смекалка наших людей. Командование на понтоне было поручено старшине 1-й статьи А. К. Дороненко. Этот инициативный и энергичный человек не только подбадривал товарищей, вместе с которыми оказался в беде, он сумел найти правильный и единственный выход из положения. Из двух весел была сооружена мачта, а из шинелей связан парус, что позволило ускорить ход понтона в нужном направлении. И все-таки прошло более двух суток, прежде чем понтон 27 сентября подошел к группе совершенно пустынных островов Скотт-Гансен. Люди высадились с понтона на берег благополучно, ни один человек не погиб и не пострадал.

Этим, однако, не закончилась эпопея. Дороненко и его товарищи правильно рассудили, что оставаться в необитаемом месте и уповать на то, что их найдут, рискованно, да еще в столь позднее время года. Поэтому группа наиболее выносливых и физически крепких — 12 человек — вышла в дальнейший путь к материковому побережью и 1 октября достигла мыса, на котором была расположена батарея. Как только с батареи сообщили по радио о прибытии людей из экипажа Т-120, с Диксона был послан за ними тральщик. Через сутки он возвратился, доставив спасшихся на понтоне — тех, кто достиг мыса, и тех, кто оставался на острове. Всего было доставлено 18 человек: двое, раненные еще на борту Т-120, умерли.

Едва тральщик возвратился к Диксону, как поступило новое сообщение, теперь от начальника промысла на мысе Выходной (в Пясинском заливе), о прибытии туда 11 человек с острова Подкова. Это была первая группа из спасшихся на катере. Вторая группа — 14 человек — осталась на острове. Немедленно было организовано спасение их. С Диксона были посланы два тральщика и вскоре отправлен самолет. Попутно тральщики вели поиск подводных лодок. Поход занял двое суток, и в ночь на 6 октября оба корабля были уже в бухте Диксона, доставив туда с острова Подкова и мыса Выходной всех моряков Т-120, спасшихся на катере.

[218]

Раздумываю над этой историей и досадую, что она пока не для печати, хотя заслуживает быть широко известной в подробностях. Поведение капитан-лейтенанта Дмитрия Алексеевича Лысова — в традициях нашего флота. Именно так поступает командир корабля — настоящий моряк и советский патриот: остается на своем посту, руководит действиями подчиненных в борьбе за корабль и в бою до последней возможности, до последней минуты жизни. И главное, Лысов и его товарищи не исключение. Их героическая история — один из примеров скромного, самоотверженного выполнения советскими людьми своего долга перед Родиной. Ведь только в одной этой истории уже есть несколько ярких фактов героизма и самоотверженности, проявления смекалки и правильной инициативы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});