Что известно реке - Изабель Ибаньез

Ее волосы свисали сальными прядями, обрамляя исхудавшее, узкое лицо.

— Я не знаю, смогу ли защитить тебя. Мне нужно, чтобы ты вернулась домой, Инез.

— Я не оставлю тебя. Я не сделаю этого.

Мама закрыла глаза, смирившись.

— Почему мне не удается обуздать твое упрямство, я никогда не узнаю. Инез, это не Аргентина. Я позволяла тебе некоторую свободу, но здесь не позволю.

Я взяла ее за руку.

— Я думала, что потеряла тебя. Позволь мне помочь.

Она открыла глаза, явно раздумывая, что ответить.

— Ты знаешь, что твой дядя ищет на Филах?

Я кивнула.

— Клеопатру. Он считает, что она может быть захоронена под Киоском Траяна; под ним проложен туннель.

— Ты понимаешь всю грандиозность такого открытия? Найти последнего фараона Египта — все равно, что найти Святой Грааль. Это мечта любого археолога. Одно из самых важных открытий, уступающее, возможно, только открытию Александра Македонского или Нефертити. Артефакты, хранящиеся в ее гробнице, будут стоить миллионы на черном рынке. Нельзя, чтобы твой дядя продавал эти бесценные предметы искусства у Врат Торговцев.

— Врата? Что за врата? А! Ты имеешь в виду карточку, — вздохнула я. — Я нашла ее в твоем номере. На одной стороне изображен вход.

— Это относится к обществу нелегальной торговли артефактами, — сказала она тихим голосом. — В большинстве случаев Кураторы, известные также, как торговцы, проводят аукционы среди покупателей. Но метафорические врата всегда меняют местоположение, и попасть на аукцион очень сложно, если у тебя нет приглашения.

— Так вот, чем ты занималась, — сказала я. — Пыталась отследить передвижение врат, препятствуя дяде Рикардо участвовать в этом.

Мама кивнула. Она заправила выбившуюся прядь волос мне за ухо.

— Сложившаяся ситуация слишком опасна для тебя. Если с тобой что-то случиться…

— Но ты не сможешь остановить его в одиночку, — я прошептала. — Я думаю, он близок к тому, чтобы найти ее. Я сама чувствовала магию.

— Магию? Какую магию?

— Из золотого кольца, которое прислал папа.

Она молчала, глядя на меня в растерянности. Недоумение на ее лице переросло в шок.

— Кольцо? — ошарашенно повторила она.

— Которое он прислал мне по почте, — уточнила я. — То, что принадлежало Клеопатре?

— Конечно, — ее лоб разгладился, и она кивнула. — То самое. Я и забыла, что он отправил кольцо тебе на хранение. Это случилось несколько месяцев назад, незадолго до того, как он… Он, должно быть, знал… — ее слова оборвались. Она тряхнула головой, как бы отгоняя мысли. — Что с ним?

— Ну, когда я впервые надела его на палец, то ощутила, как магия проникает под кожу. Часть энергии перешла ко мне. Я предполагаю, что Клеопатра лично наложила заклинание, чтобы сохранить часть своих воспоминаний. Остатки магии распознают все, что связано с ней и с чарами, которые она наложила. Я считаю, что самый мощный предмет, хранящий большую часть магии, является частью кольца.

— В этом есть смысл, — размышляла она. — Если оно оставалось нетронутым тысячи лет, то до недавнего времени магии просто некуда было деваться. Очень немногим людям приходилось взаимодействовать с кольцом.

Выражение ее лица стало задумчивым.

— Что такое?

— Возможно, есть способ остановить его, — прошептала она так тихо, словно разговаривала сама с собой. — Но для этого придется подвергнуть тебя опасности. Твой дядя будет следить за тобой, и я не уверена, что тебе стоит участвовать в этом.

— Слишком поздно, — сказала я. — Я уже участвую.

В голосе моей матери слышалась глубокая печаль.

— Я знаю.

— Я планировала порыться в его комнате, надеясь найти хоть какие-то следы произошедшего с тобой. Но, возможно, я могла бы найти что-то еще? Нечто, что могло бы нам помочь? — меня осенила внезапная мысль. — А ты знаешь, что у него твои дневники?

Мышцы на ее челюсти дрогнули.

— Не знала, но меня это не удивляет. Он будет искать все, что могло бы выставить его в невыгодном свете. Он не может позволить себе потерять репутацию.

— Еще больше причин проникнуть в его комнату.

Она покачала головой.

— Ты не должна привлекать к себе лишнее внимание. Обещай, что не будешь этого делать. Слишком многое поставлено на карту.

— Но—

В этот момент она была похожа на себя. Суровая и бескомпромиссная.

— Обещай мне.

Я отрывисто кивнула.

Удовлетворенная, она наклонилась и поцеловала меня в щеку, а затем крепко обняла и я почувствовала, как сильно она не хочет меня отпускать.

— Как бы меня не пугал твой приезд сюда, я рада тебя видеть, querida. Я скучала.

— Я тоже, — сказала я, борясь со слезами. — У меня так сильно болит сердце из-за папы. Я не могу поверить, что больше никогда его не увижу.

Она вытерла мои слезы.

— Я тоже, hijita. Я так любила его, и я знаю, что ты была для него всем миром. Ничто не сделало бы его счастливее, чем твое присутствие здесь, с нами, и если бы все было иначе, мы бы взяли тебя с собой. Надеюсь, ты это знаешь. Твой дядя уже давно встал на скользкую дорожку.

Она беспомощно пожала плечами.

— Мы не ладили годами, постоянно ссорились, каждый день скандалили по новой причине. Это было не место для тебя.

— Все равно, я бы хотела быть здесь с вами.

— Возможно, это было ошибкой — не брать тебя, — ее глаза изучали каждую черточку и изгиб моего лица. — Ты выросла, Инез. Я вижу в тебе так много черт твоего отца, — она улыбнулась и это была почти тоскливая улыбка. — Эта мудрость во взгляде, упрямая челюсть и дикие волосы. Ты больше похожа на него, чем на меня. Ты всегда хотела учиться и была такой любопытной. Каждый год на день рождения ты просила новую книгу, еще один скетчбук, бутылочки с тушью или билет на поезд в другую страну. Ты здесь, потому что ты дочь своего отца, Инез.

Моя мама встала и обмотала вокруг головы плотный темный шарф.

— Я вернусь, когда будет безопасно и когда я придумаю план. До тех пор будь осторожна и никому не рассказывай об этом.

— Не буду, — пообещала я.

— И не рассказывай Уитфорду, что видела меня.

— Может быть, ты могла бы рассказать ему о дяде Рикардо? Возможно, он бы поверил тебе.

Она колебалась, не зная, как поступить, ее движения застыли. С неохотой она медленно покачала головой.

— Нет, Инез. Поклянись мне, что сохранишь мой секрет.

Я кивнула.

Она подошла ко входу, сжав в пальцах развивающуюся занавеску. Ее голос стал еще ниже, и я приложила усилие, чтобы расслышать ее.

— Есть еще одна вещь, которая ты должна для меня сделать.

— Что именно?

— Ты должна притвориться, что любишь своего дядю.

Я