Тюремные дневники, или Письма к жене - Сергей Мавроди

Это и есть ее основной инстинкт, основное блюдо ее передачи. А тема — это только гарнир, соус, под которым это блюдо сегодня к столу подается. Тема — это всего лишь деталь туалета, дополнительный аксессуар, нечто вроде сумочки, не более, чем выгодный фон для ее нового платья и вот этих самых премиленьких туфелек (правда, прелесть?). Итак, с самой Сорокиной, еще раз повторяю, взятки гладки. Бог уж с ней! Но остальные-то?! Остальные? Как можно целый час говорить ни о чем? Если вы говорите о финансовых пирамидах, то хоть определитесь сначала, что же это такое? Неплохо бы все-таки внести, наконец, ясность. А то ведь люди до сих пор бог весть что про них думают. Кто во что горазд. Так что же такое «финансовая пирамида»? Самое удивительное, что точного ответа на этот вопрос никто не знает. Все кругом говорят: «Финансовая пирамида!.. финансовая пирамида!..», даже целые передачи, дискуссии и обсуждения на эту тему устраивают, часами воду в ступе толкут и из пустого в порожнее переливают, но никто так толком и не знает, что же это, собственно, такое? Это, когда «деньги предыдущим выплачиваются за счет последующих»? Но под это определение сразу же автоматически подпадает, скажем, любая азартная игра. Там ведь тоже выигрыши победителям выплачиваются исключительно за счет проигравших. Так почему же азартные игры существуют совершенно легально, и пирамидами их никто не называет? Да что там азартная игра? Возьмем любой банк или даже вообще любую финансовую структуру и присмотримся к ним повнимательней. За счет чего, к примеру, тот же банк выплачивает проценты по вкладам? Сам-то он, естественно, утверждает, что за счет осуществляемой им собственной деятельности; что он, дескать, прокручивает ваши деньги и зарабатывает на этом. Но так ли это?

Предположим, что вы с приятелем пришли сегодня в банк и вложили туда деньги. А назавтра вы вдруг неожиданно решили свои деньги забрать.

Совершенно очевидно, что ничего «заработать» на них банк еще не успел, но, тем не менее, проценты по вашему вкладу вам будут сполна выплачены. Из чего? Из каких средств? Правильно. Из средств вашего приятеля. Других источников денег у банка просто нет в принципе! И если вы со своим приятелем за деньгами явитесь вместе — банк просто-напросто разорится. На практике это не происходит только потому, что, во-первых, клиентов много, а во-вторых, одновременно за деньгами они обычно все-таки не являются. Но сути дела это не меняет. Фактически любой банк — это финансовая пирамида, более или менее хорошо организованная. В подтверждение своих слов сошлюсь на такой любопытный факт. Не так давно в одной из наших газет (в «Комсомолке», кажется) был описан следующий, весьма интересный случай. Некий англичанин случайно обнаружил у себя финансовые документы, свидетельствующие о том, что его пра-пра-прадедушка лет двести или даже триста тому назад вложил в Национальный Английский Банк (ну, или как он там у них правильно называется?), несколько фунтов. И сейчас, с учетом всех, набежавших за это время простых и сложных процентов, сумма эта выросла до совершенно какой-то астрономической цифры, выплатить которую банк просто не в состоянии.

Да, собственно, и выплачивать никто ничего не собирается, и вся эта ситуация преподносится просто как забавный казус. А собственно говоря, почему? Если банк все это время работал, крутил эти деньги, получал на них, как он утверждает, прибыль, то где она? Куда она делась? Почему банк не в состоянии сейчас расплатиться? Значит, он все это время лукавил? И ничего он, по сути дела, серьезного не зарабатывал? А просто собирал себе потихоньку да полегоньку денежки под небольшой процентик и выплачивал потом этот процентик по предыдущим вкладам почти исключительно за счет вкладов последующих.

Банк солидный, государственный, а значит «надежный» — а потому и процентик имел возможность назначить совсем маленький («зато надежно!»). Экономика в Англии все это время была стабильная, потрясений и паник никаких не было — чего не жить? Вот он и жил себе да жил. И так и дожил до наших дней, пока не случился с ним этот досадный казус. И тайное фактически стало явным. Что никакой это не «банк». Что нет вообще никаких «банков». «Хороших», здоровых финансовых структур, честно зарабатывающих деньги и выплачивающих исключительно из этих, честно заработанных денег, проценты по вкладам. В отличие от «плохих» финансовых структур — «финансовых пирамид» — выплачивающих заведомо завышенные проценты, которые реально они не зарабатывают. Что нет вообще никаких «хороших» и «плохих» финансовых структур. Что все это грандиозная ложь. Есть одни только финансовые пирамиды, плохо или хорошо организованные.

Вот, собственно, и вся разница. К плохо организованным государство автоматически относит любые нестандартные финансовые структуры (например, МММ). Не потому, что они действительно «плохие» (это-то как раз никому заранее не известно), а просто потому, что в отличие, скажем, от тех же банков — тоже финансовых пирамид, но с многовековой историей, а потому тщательно уже изученных и полностью предсказуемых — эти новообразования — совершеннейшая terra incognita (земля неизвестная). Они абсолютно не изучены, их поведение, время жизни и вообще влияние на социум совершенно непредсказуемы. Это какие-то новые, неизвестные еще мутации старых, добрых, давно известных и хорошо знакомых вирусов финансовых пирамид: банков, сберегательных касс, инвестиционных фондов и пр. Возможно, для организма, для всего общества в целом, они не только не вредны, но наоборот, очень даже полезны. (Как это было в случае с МММ.)

Возможно. Но лучше все же не рисковать. Государство и не рискует.

25 июня, среда

День полон событий. Главное, конечно, — это свидание с тобой.

Все-таки, что ни говори, а эмоциональная встряска колоссальная. У тебя, там, на воле, это, наверное, чувствуется гораздо слабее, но здесь, в тюрьме — очень остро. Заряд бодрости, в общем. Глоток свежего воздуха. Непосредственно перед свиданием вдруг заказали «с вещами» Колю и Юру. То есть переводят либо в другую камеру, либо вообще в другую тюрьму. Юру-то, похоже, именно в другую тюрьму. В пятый изолятор. По крайней мере, следователь ему именно это обещал недели две назад. Поймал себя на мысли, что стал относиться ко всем этим маленьким тюремным трагедиям гораздо спокойнее, чем поначалу.

Почти равнодушно. Ну, перевели — и перевели. Завтра же новых подселят. А то даже и сегодня. И привыкли уж друг к другу вроде, и ребята хорошие — а все равно. Какая-то душевная черствость с течением времени здесь развивается. Равнодушие ко всему, и к окружающим в том числе. Собственно, даже и не совсем понятно, почему? Отупение какое-то. Каждый занят только своими личными проблемами. Вечером уже подсадили новенького. Пока только одного.

Вторая из освободившихся шконок по-прежнему пустует. Седой, пожилой мужчина пятидесяти шести лет. По внешности и разговору — типичный московский интеллигент. Антиквар и коллекционер русской живописи XVIII–XIX веков и старинного холодного оружия. Статья — нанесение тяжких телесных повреждений. Нес домой старинную шашку в дорогих ножнах с полудрагоценными камнями, в подъезде напали двое кавказцев.

Защищаясь, одного тяжело ранил шашкой. Семь лет общего режима.

Сейчас пишет какие-то бесконечные жалобы и ходатайства во все инстанции. (Кажется, совершенно безуспешно.) До суда ходил под подпиской, потом попал в Бутырку на общак (девяносто пять человек в камере на тридцать с чем-то шконок). Как и почему оказался здесь — не совсем понятно. Какая-то сложная история. Выясню со временем — напишу поподробнее. Хотя впрочем — да какая разница! Р.S. Уезжая, Коля посоветовал мне быть повнимательнее с сокамерниками. Не слишком откровенничать. «Я вот, Сергей сам врач, психологию изучал. Да и вообще по роду своей деятельности в людях очень хорошо разбираюсь.

Ты слишком уж доверчивый. Так здесь нельзя». И это, блядь, говорят главному мошеннику страны! Каково?

26 июня, четверг

Новые рассказы Толи. По-прежнему никаких комментариев! Только голые факты. — Стоим с Глебом, царство ему небесное, у себя в Одинцово на заправке. Глеб за рулем, я рядом сижу. Ну, первые уже стоим. И вдруг откуда-то сбоку вылетает новая БМВ — вж-ж-ж!.. — семерка с темными тонированными стеклами — я даже не увидел, откуда она взялась — и прямо перед нами становится. Внаглую. Ну, Глеб такой человек был, внешне всегда совершенно спокойный, что бы ни происходило. Он, ни слова не говоря, просто включает передачу и ударяет сзади эту БМВ. Ее бросает вперед прямо на бордюр. Там ограждения впереди нет, просто бордюр очень высокий — сантиметров пятнадцать-двадцать. И ее прямо на этот бордюр бросает…

Открываются двери, и оттуда четверо азербайджанцев каких-то выскакивают. Или грузин — я их всех азербайджанцами называю.