Демид. Пенталогия (СИ) - Андрей Вячеславович Плеханов

– Успокойся, милый мой Вальдес, - сказала добросердечная Клементина, уже отходя от гнева. Она даже погладила Вальдеса по голове. - Я вижу, что ты действительно любишь Светлый Мир. Я верю, что ты не предашь меня.

– Спасибо, Госпожа! - Вальдес схватил руку старой женщины и прижался к ней губами. - Спасибо…- Я расскажу тебе… - Клементина осторожно высвободила свою маленькую кисть из железных клешней Вальдеса. - Большое знание - это нелегкая ноша, и порою так трудно нести ее в одиночку. Ты должен знать, Вальдес. Первоначально магия создания искусственных миров была придумана именно с такой скверной целью - целью приобретения волшебных способности. Дурные люди, владеющие могущественными секстами, ненадолго создавали собственные миры, чтобы затем уничтожить их собственной рукой и вернуться в Средний Мир, обладая невероятной колдовской мощью. Именно так многие великие волшебники древности приобрели свою силу. Это было скверно и греховно - ведь каждый раз при разрушении мира гибли тысячи и тысячи людей - его обитателей. Но Бог, создатель наш, пресек распространение подобной мерзости. Последним, кто собственноручно разрушил свой мир, был Мерлин. После смерти Мерлина наступило следующее: если маг имел при создании миров дурные намерения, то магия его переставала срабатывать, даже если все ее компоненты и условия соблюдались с величайшей тщательностью. Миры было разрешено создавать только тем, кто стремился к благу, а таких было очень мало… Бог наш позволил создать мне Кларвельт, а стало быть, он был уверен в моей добродетельности.

– Боже мой, как это удивительно, - пробормотал Вальдес.

– К сожалению, Вальдес, я не бессмертна. Я старюсь медленно, но когда-нибудь я умру. И тогда Светлый Мир тихо угаснет вместе со мной. Но у меня в запасе еще много тысяч лет. Много… Здоровье мое и состояние Кларвельта связаны теснейшим образом. Любое возмущение в магическом равновесии - будь то наложение новых заклинаний или вторжение демоников - сразу же отзывается на мне в виде болезни. Так что береги Светлый Мир, Вальдес. Не допускай в него новых демоников. Сам Бог послал мне тебя…

– Госпожа! - Вальдес решительно поднялся на ноги. - Прошу вас, отдайте мне нож Джаншаха! Храня его здесь, у себя, вы подвергаете Кларвельт опасности разрушения!

– Почему?

– Потому что вы беззащитны против людей из большого мира, моя Госпожа! Если некий демоник, не дай бог, пройдет незамеченным мимо меня и войдет во Дворец Дум, он сможет забрать у вас нож без всякого труда. Никакая магия не поможет вам. Ведь это так?

– Это так, - согласилась Госпожа после непродолжительных размышлений. - Ты уверен, что у тебя нож будет в безопасности?

– Речь не идет о безопасности! Нож должен исчезнуть! - воскликнул Вальдес. - Я уничтожу его! Это арашная, невероятная опасность - ключ от Кларвельта. Он не должен попасть в руки врагов! Я сожгу его в горне, превращу в окалину и развею оную по ветру или растворю в реке. Мы должны сделать все, чтобы навсегда закрыть Кларвельт от Среднего Мира, полного грехов и пороков!

– Хорошо, Вальдес. Я отдам тебе нож Джаншаха.

Нечего и говорить, что Вальдес не уничтожил магический кинжал. Он сжег в горне подделку, заранее изготовленную им, и проследил, чтобы это действие видели его мастера и, таким образом, увидела сама Госпожа. Теперь Вальдес ясно знал, чего ему хотелось бы больше всего на свете - любым способом заставить Клементину Шварценберг свернуть свой мир собственными руками. Тогда он, Вальдес Длиннорукий, оказался бы снова в Среднем Мире - не потеряв своих новых, величайших способностей. И нож Джаншаха должен был помочь ему в этом.

* * *

Итак, Вальдес не уничтожил кривой нож. Напротив, он изготовил для кинжала удобные ножны, которые Позволяли незаметно носить его под одеждой. Вальдес не расставался с кинжалом - он снимал его только тогда, когда отправлялся на аудиенцию к Госпоже. Не было в мире предмета, более ценного для Вальдеса, чем нож Джаншаха.

Клементина Шварценберг не умела врать. Давно разучилась за ненадобностью - ложь не имела смысла в ее искусственном мире. Она искренне считала, что нож может переносить людей только в одном направлении - из Среднего Мира в Светлый. Но Вальдес в этом сомневался. И очень скоро он убедился в том, что его сомнения правильны.

Надлежало провести эксперимент. Вальдес хорошо подготовился к нему - он нашел неглубокую и сухую пещеру в Буковых Горах недалеко от города. Эксперимент был коротким - он пришел в пещеру, уколол себя ножом до крови и оказался прямо в нашем мире. В Испании.

Вальдесу повезло - он материализовался не в потаенном храме арабской секты, откуда он некогда перенесся в Кларвельт (вначале он предполагал, что должно было случиться именно так), и не где-нибудь посреди автострады, заполненной ревущими машинами, и даже не в супермаркете, забитом людьми. Вальдес появился на задворках Барселоны - в тесном дворе, со всех сторон окруженном дешевыми четырехэтажными домами. Поскольку дело происходило в три часа ночи, никто не увидел, как высокий светловолосый человек появился на том месте, где только что ничего не было, и тут же принялся скакать подобно козлу, хохотать и выкрикивать самые непристойные испанские выражения.

Вальдес ошалел от радости. Он снова попал в свои замечательный Средний Мир - порочный и агрессивный по сравнению со стерильным Кларвельтом, что такой живой и интересный. Первой мыслью Вальдеса было не возвращаться в Светлый Мир никогда более - довольно с него было выхолощенного и пресного кларвельтского бытия. Но, прошагав по ночной Барселоне около пяти километров, Вальдес уже заскучал по своим длинным ногам, не знающим усталости, - тем замечательным ногам, что он оставил в