Сражения Космического Десанта - Стив Паркер

Реклюзиарх стоял наверху второй рампы, ведущей на верхнюю палубу «Громового ястреба». Мазраэль облачился в терминаторскую броню и держал в руке крылатый крозиус. Шлем капеллана представлял собой череп со светящимися красными глазами и острыми зубами.

Его торс был заключен в позолоченную грудную клетку доспеха, а на конечности были нанесены рельефные изображения костей. Подсвеченный красным, он казался дьяволом, напившимся крови. Цедис остановился на вершине посадочной рампы, глядя на демоническую фигуру капеллана.

Трап поднялся, и у Цедиса закружилась голова. Он пошатнулся и упал на колени.

— Мазраэль, помоги мне…

— Тише, владыка, сын мой. Я вижу знамения, — мягко ответил Мазраэль. Он спустился по трапу туда, где Цедис стоял на коленях. Павший гигант в броне, способной вместить в себя гору. Мазраэль положил руку на голову Цедиса, и повелитель Кровопийц поднял затуманенный взгляд, который встретили немигающие линзы шлема капеллана. — Что ты выберешь, сын мой? Черное и красное или милость Императора?

Цедис поморщился. Он почти забыл что-то важное. Его разум был полон вспышек света, за которыми следовала обжигающая мигрень. Он шел по каменистой земле, ноги не принадлежали ему, а дыхание было тяжелым, как после изнурительного труда. Он моргнул, прогоняя образ. Цедис попытался заговорить, но в горле пересохло. Он сглотнул, но слюны не было. Мазраэль подал сигнал, и из-за его спины выбежал слуга, несущий украшенную драгоценными камнями чашу, выполненную в форме человеческого черепа.

— Это Каликс Круэнтес, — сказал Мазраэль. Шлем-череп капеллана расплывался перед глазами Цедиса. — Его видят лишь те, кто поддается нашему проклятию. Испей из него, и видения отступят еще ненадолго.

Магистр протянул руку. Видимое им разбивалось на части, как свет, проходящий сквозь призму. Перед его взглядом стояли картины двух разных мест и времен, словно витраж, изготовленный из частей двух разных изображений. Его рука и не его рука. Одна бронированная, а другая голая и окровавленная. Он поднес чашу ко рту и выпил, сначала слегка отхлебнув, а затем все большими глотками. Из его рта бежала скользкая жидкость, пока он жадно глотал содержимое чаши. Она оросила его горло и голосовые связки. Кровь, как всегда, кровь.

— Медленнее, владыка! — Мазраэль забрал чашу у своего повелителя. — В эту жидкость добавлены ингредиенты, которые могут представлять опасность, если их поглощать слишком быстро.

Цедис почувствовал, как возвращается к настоящему. Ощущение сдвига реальности пропало. Магистр вновь слышал гул систем «Громового ястреба». Костяной шлем Мазраэля уставился на него сверху, будто Цедис предстал перед судом самой смерти. Стоящий слуга был выше магистра всего на голову, хотя тот и опустился на колени. Прислужник безучастно взглянул на него.

— Ты можешь говорить? — спросил Мазраэль.

— Да, да, я могу говорить, — ответил Цедис. Он закрыл глаза, но это не принесло ему спокойствия, превратив жужжание в ушах в какофонию сокровенных тайн и ужасных слов.

— И что же ты выбираешь?

— Я выбираю… выбираю черное и красное.

Мазраэль кивнул.

— Меньшего я от тебя и не ждал, владыка. Но необходимо было спросить еще раз. Бывает, что братья передумывают, осознав весь ужас происходящего с ними.

Он подозвал других слуг:

— Подготовьте его.

Двое слуг подошли к Цедису и начали снимать внешние пластины его брони. Третий закатил с верхних ступеней автомастера, который должен был выкрасить доспех в черный цвет.

— Брат Луэнтес, — сказал по воксу Мазраэль, — лети обратно на «Люкс рубрум».

— Да, владыка реклюзиарх Мазраэль, — ответил пилот. Двигатели тут же включились, их звук поднялся до рева.

— Брат, владыка, сын мой, — сказал Мазраэль, — теперь нам должно вместе помолиться Сангвинию и Императору, потому что ты скоро присоединишься к ним обоим.

Молитвы Мазраэля покидали разум Цедиса. Он отвечал на катехизисы, как только мог, каждый из ответов пробуждал глубоко спрятанное психическое программирование. Специальные гипнотические состояния, активируемые ключевыми словами и ритуальным повторением, внедряемые каждому послушнику, на случай если его захватит «черная ярость». Цедис с трудом осознавал, что это была уже не «жажда», и он покорялся худшей стороне изъяна, проклятия, содержащегося в каждой его клетке. Шипы, увивающие генетический цветок его даров, наконец, начали колоться.

Для Кровопийц и других сынов Сангвиния дары обладали двумя сторонами. Но понимание этого было для Цедиса так же далеко, как и все остальные ощущения. Каменистый путь вновь раскинулся под его ногами, затем снова исчез, и магистр смотрел на свою перекрашенную броню, в которую его уже вновь облачали. Затем он оказался на лавовой дороге из крепости Сан Гвисиги, тайно спеша в ночи, и снова шел по коридору посадочной палубы «Люкс рубрум».

Перед ним на коленях стояли братья в полном боевом облачении. Их головы были склонены в знак уважения и печали. Они стояли на всем пути до абордажной торпеды. Половина низкими голосами ритмично, подражая стуку сердца, повторяла его имя, другая пела гимны скорби. И он поднимался по скале, горячей от вулканического жара, расколотым зрением высматривая в пересохшем небе силуэты асторгай. Он сидел в противоперегрузочном кресле. Вокруг расположились люди, с которыми он сражался пятьсот лет. Эпистолярий Гвиниан, реклюзиарх Мазраэль, брат-флагоносец Метрион и другие. Они не надели шлемов и пели похоронную песню. Цедис не понимал слов. Песня звучала будто издалека, будто из-под толщи воды — или крови.

Его пытался ударить асторгай. Его крылья хлопали, а вонь, как от сгоревшей плоти, наполняла ноздри. Зверь проклинал магистра на искаженном готике. Удар пера-когтя повредил пластрон, но это была не его броня. Затем его отбросило назад — не пером-когтем асторгай, а внезапным ускорением абордажной торпеды. Огненные фанфары оповестили о выходе в открытый космос. Ускорение резко прекратилось, давление отпустило грудь Цедиса, и он пришел в себя. Он посмотрел на своих подчиненных, помощников, друзей. Некоторые из них оплакивали его.

Что это было? Что он видел? Это не было сценой смерти примарха Сангвиния, которой он ожидал. Магистр попытался заговорить, рассказать, что ему явилось, но не мог. Он кричал, корчась в ремнях. Цедис не знал, он ли это или человек из его видений.

— Кто поведет меня? Кто укажет мне путь?

Мазраэль схватил край наплечника Цедиса, повернув его так, что весь мир магистра сузился до шлема-черепа.

— Я поведу тебя, владыка, я укажу тебе путь, — мягко произнес реклюзиарх.

Цедис моргнул. Реальность вокруг него изменялась. Раздалась сирена абордажной торпеды, загорелись аварийные огни. Песнь вокруг резко затихла, все надели шлемы и загерметизировали броню. Мазраэль помог Цедису надеть собственный шлем.

Все вокруг зашумело и затряслось. Пассажиров торпеды начало мотать на местах, как только судно врезалось вглубь скитальца. Вокруг лишенного окон корпуса скрежетал металл.

Торпеда достигла установленной глубины. Ретродвигатели взревели, и она остановилась, бросив космодесантников вперед на ремни. Передний люк отвалился, покатившись по палубе снаружи. Страховочные ремни откинулись вверх, и Адептус Астартес поднялись и оказались внутри скитальца.

Металл раскалился добела от пламени ретродвигателей. Стены покрывали следы огня, коридор был полон дыма. Но эта зона не была герметичной, и дым быстро исчез. По металлу скитальца прокатывались звуки попадания других торпед.

— Владыка, ты с нами? — спросил Мазраэль.

— Да, да, я здесь, — ответил Цедис. Он сглотнул. У него во рту все еще было сухо, но нахождение на корабле и задача, которую необходимо было выполнить, позволили его рассыпающемуся разуму сконцентрироваться. Магистру уже легче удавалось узнать своих спутников. Брат Метрион, реклюзиарх Мазраэль, эпистолярий Гвиниан, брат Эрдагон, сержант Сандамаэль, брат Квинт, брат Калаэль. Все, кроме Мазраэля, были облачены в терминаторский доспех и вооружены молниевыми когтями. Где же Атамеон и Гермис? Они должны быть здесь, он бы предпочел увидеть их, а не братьев Горда и Донаса. Цедис собирался спросить об этом Мазраэля, пока не вернулись воспоминания о смерти Атамеона и Гермиса на Катрии. Так много смертей. Сколько он видел умирающих? Скольких убил сам? Сколько отдали свою кровь, чтобы он мог служить?

— Владыка?..

Цедис сжал рукоять меча, названного «Гладиус рубе- ум». Это удерживало его в реальности.

— Нам необходимо занять назначенную позицию, реклюзиарх, и ожидать приказов капитана Гальта. Теперь он ваш командующий. Мы должны довериться воинам Гонорума, чтобы пережить эту битву.

Терминаторы веером разошлись по обе стороны от Цедиса. Сержант Сандамаэль направлял их с помощью сенсория.