Эксперимент не удался - Теодора Игнатова

ухо:

— Ещё раз ударишь меня, не прощу, — сжав до боли продолжает. — Люблю я тебя, это что-то значит для тебя. Моё слово вообще что-то значит или пустой звук?

Притихнув молчит.

— Моё слово не пустой звук. Запомни это Лина. Больше повторять не буду, молча уйду, — целует в уголок дрожащих губ. — Уехать тебе действительно надо. Здесь небезопасно. Как можно дальше уехать, желательно на другой континент.

* * *

Почти неделю она взаперти и ни разу не была даже на улице. Лицо преобразилось, заживало как на собаке, любимое выражение Алёны, которая уже ругается. Обвиняя в несерьёзности и безответственности. Пришлось соврать, что из-за сотрясения у неё строгий постельный режим. Хотя чувствует себя хорошо и почти готова к подвигам. Только вот желанию тренироваться начать не суждено сбыться. Спорт зал каждый вечер занят Богданом. Утром она спит долго, а днём... Днём... Не может переносить его запах, мерещится в каждом уголке большого помещения. И каждый раз кажется сейчас появится за спиной. С того дня больше не пересекались, она выходила из комнаты как только "Брера" исчезала из виду. Сегодня решила хватит прятаться, пусть спорт зал окупирован им, но весь остальной дом в её распоряжении.

Собирая волосы в небрежную кулю, спустилась на кухню. Они даже в ту встречу не разговаривали и теперь врятли заговорят. Тренируй волю Алекса. Сила духа, не люби. Да уже и не любит, раз голос другого мужчины будоражит сознание. То как разговаривает, смеётся. А Богдан это просто отголоски прошлого, которое давно пора на помойку отправить, не травить душу воспоминаниями.

В задумчивости съела йогурт, зависла со стаканом сока в руках. Грановский... Звонит каждый день, а бывает и три за сутки. Улыбнулась. Зачем он ей уделяет время? Не игра, поверила, снова ослушалась Андрея и поверила такому опасному человеку по словам инквизитора.

Даже не оборачиваясь почувствовала его присутствие, поднимается со стула, трусливо сглотнув, осторожно дышит. Глоток сока, неторопливо ставит стакан на стол, время застывает, как только две большие ладони опускаются на столешницу по обе стороны от неё. Зажатая в капкан, ощущает дыхание на затылке, пугливые мурашки несутся по позвоночнику до поясницы. Он настолько близко, чуть не касаясь разгорячённым телом одежды. Носом проводит по коже шеи от волос и до выступающего позвонка, губы влажно касаются, Алекса вздрагивает, непроизвольно выгнув спину. Этот осторожный выпад, поражает словно выстрел, внутренности горят охватывает агония. Оборачивается. Хватит!

Дыхание перехватывает, чуть отклоняется, обожглась о пламенный взгляд чёрных глаз. Зрачки расширены, по вискам стекают капельки пота на шею. Глаза задерживаются на татуировке, такой же как у неё и крадутся дальше вниз, он тут же чуть выпрямляется, сокращая и без того мизерное расстояние между ними. Губы сами собой приоткрываются при взгляде на его. Богдан, у нас нет шансов, даже не так. У тебя больше нет шансов, этот путь на дно. А она намерена стремиться только вверх. Произносит про себя, надеясь услышит и поймёт, отступит. В слух не может сказать и слова.

Смотрит, тянется, если поцелует она не выдержит и снова за это будет себя ненавидеть. А ей итак достаточно переживаний, душу лечить надо, а не продолжать калечить. Перехватывает, накрыв его рот ладошкой.

— Остановись, — просит она тихо, голос дрожит.

— Лекс, дай нам шанс. Последний, — а его то тоже не слушается.

Дыхание сбивчивое, с трудом держит себя в руках. Не желает спугнуть.

— Ничего не меняется... — Алекса прикрывает глаза, от его скользнувшей ладони по щеке и дальше в волосы.

— Давай всё забудем и попробуем заново, — смотрит на неё не отрываясь.

— Ничего не меняется, ты снова начинаешь с того же, с чего и тогда. Ничего не меняется. Богдан, ничего, — глаза предательски защипало, судорожный вздох разрывает тишину.

Хищный взгляд, жадно пожирает каждую эмоцию производимую ей.

— Только дай мне шанс и я всё решу, — в груди разрастается пульсирующая боль. Она будто возвращается в каждую клеточку его тела.

Неужели опять.

— Нет у нас шансов и никогда не будет. Куда ты денешь ту с которой живёшь, с которой спишь в одной постели, которую целуешь каждый день... Я свободна, абсолютно! А ты как всегда, идёшь по старому пути. Ничего не меняется, — дрожь по плечам.

Стыдно за реакции тела, девчонке хочется зажмуриться. Он сжимает капкан вокруг неё теснее. Алекса прикоснувшись к его губам кончиками пальцев, игнорирует лёгкий поцелуй, ударивший по подушечкам разрядом электричества.

— Здесь не мои губы, слышишь не мои. Ничего не меняется, — отнимает ладонь предательски моргнув, закусила губу. — Не трогай меня больше никогда, не желай прикасаться, забудь. Меня для тебя не существует. Жалею... — перевела дыхание.

Он выпустил из рук, выпрямившись в полный рост, подбородок сам собой задирается высокомерно. Смотрит на неё с высоты своего роста.

— Лекс, но я же всё вижу, чувствую в конце концов.

— И ничего не меняешь. Ты живёшь с другой. Жалею о каждом дне проведённом с тобой, слышишь Богдан, я хочу чтобы ты исчез, будто тебя никогда и не было, — пятится задом от него.

— Ты врёшь, — ярость опасно плескается в нём.

— Это ты мне врёшь каждым своим касанием. И всегда врал! Ты же с самого начала решил, я идеальна только для постели, а все они для отношений, мирных и спокойных, — сожалея о сказанном замолкает. Сама уже у двери. — Дико жалею о каждом дне. О каждом поцелуе, о каждом прикосновении. Никогда не подходи ко мне. Никогда не прикасайся ко мне. Я выкинула на мусорку всё, что было между нами, это всё ничего не стоит. И тебя не существует, — еле слышно говорит.

Резко развернувшись сбегает, слёзы ручьём несутся по щекам. Лёгкие в спазме отказываются дышать. Как много наговорила, буквально во всём призналась. Зато честно и правдиво, пусть теперь так, навсегда исчезни. Захлопнув дверь комнаты, замечает мигающий телефон на подоконнике. Всхлипнув, готова швырнуть о стену, но в последний момент не делает этого и сжав зубы принимает вызов.

— Привет красавица, — улыбка в голосе.

— Постебать звонишь? — не получается скрыть эмоций.

— Алекса, — тон мгновенно меняется.