Улан. Трилогия - Василий Панфилов

Выдохнув, Владимир честно сказал:

— Скверно. Что такое польские магнаты, вы и сами знаете – вам они тоже немало горя принесли. Ну а то, что они с Турцией связались и пообещали ей Подолию и Волынь,**  это уже…

— Понимаю, — склонила голову императрица, — такой сосед никому не нужен. Но вы не боитесь? Турция всё-таки сильна.

— Лёгкой прогулки не будет, — согласился принц, — но на русской стороне Миних, Румянцев, Суворов… Да и русские солдаты, сами понимаете…

Мария-Терезия понимала – Семилетняя война отгремела только-только.

— Так что насчёт Польши?

— Как вы понимаете, здесь мой голос не будет решающим и если что-то изменится…

— Понимаю, продолжайте, — сказала она и раскрыла веер, прикрывая лицо.

— Польше как государству придётся стать меньше или вовсе прекратить своё существование, — выпалил Померанский. Веер дрогнул и принц продолжил:

— Лично я бы просто обкорнал её, вернув России исторические области. Что-то досталось бы Австрии… Возможно, ещё каким-то государствам. Но ни в коем случае не делил бы её полностью – просто урезал бы. Возможно – поделил бы на несколько государств и пусть между собой гонором меряются, а не к соседям лезут.

— Спасибо, — с ноткой грусти сказала императрица, — я бы так же поступила…

Здесь был "толстый" намёк на неудачную внешнюю политику Петра – и намёк справедливый. Если в России он действовал более-менее гладко, то в делах Европы слишком уж прислушивался к мнению многочисленных немецко-шведских родственников. А это были даже не десятки, а сотни мелких властителей и их ближайших родичей, которые дёргали его со всех сторон, прося заступничества, помощи, денег… И ведь заступался, помогал, давал деньги… И увяз в этом змеином клубке.

Ну и Шлезвиг – родовые владения оставались его собственностью, но не российской. Вроде бы и хорошо, патриотично – кусочек весьма "вкусный" и позволил бы сбросить доминирование Дании в Балтике. Проблема в том, что доминирование маленькой страны в отдельном регионе Европой воспринималось не столь болезненно – можно при желании и приструнить. А вот если сюда шагнёт огромная Россия… Европа ляжет ей под ноги.

Пётр не мог не понимать этого, но продолжал нервировать властителей, приплетая вопрос Шлезвига где можно и нельзя, портя отношения с множеством стран. Ну и немецкие родственники, ведущие свои традиционные интриги, но теперь уже в них влезала и Россия… В общем, можно считать внешнюю политику страны провальной.

Правда, австриячку нельзя было назвать "чистенькой", она и сама изрядно постаралась, чтобы создать столь запутанную ситуацию. Ну да как обычно…

— А вы бы как поступали на месте Петра? — задала Мария-Терезия неожиданный вопрос. Попаданец задумался на несколько секунд…

— Ну в Европы бы точно лез, — честно сказал он, — хотя и поменьше. Так – на Балтике себя обезопасить, да границы от Петербурга отодвинуть. Чёрное море сделал бы безопасным для своих торговцев. Польшу бы по Буг "откусил". А так… Да Сибирь бы начал осваивать более активно, да Юг России, с Персией торговлю более активно вёл…

— И всё? Принц, вы же военный! — с ноткой иронии сказал она, — вам полагается быть воинственным, как Александр Македонский.

— Кем полагается?

Снова заливистый смех, от которого она как будто молодеет лет этак на тридцать и становится понятно, почему придворные до сих пор восхищаются красотой императрицы…

Разговор свернул на тему воинов и солдафонов, где попаданец порадовал императрицу переведёнными на немецкий афоризмами из двадцать первого века:

"Сапоги нужно одевать на свежую голову, копать отсюда и до обеда" и прочих бессмертных произведений "классиков".

— Странный вы человек, принц, но общаться с вами – одно удовольствие, — сказала она на прощание.

После разговора с Марией-Терезией Владимир задержался ещё на три дня – налаживал новые контакты и восстанавливал старые. Но не только – почему-то Рюген посчитал нужным вспомнить и записать одно из красивейших музыкальных произведений – "Венский вальс" Штрауса. Впрочем, на этот раз ему суждено было войти в историю под именем "Русский"…

Голицын-штрассе* – как и в РИ.

Пообещали ей Подолию и Волынь** – как и в РИ.

Глава девятая

Прояснив вопрос с участием Австрии в войне, Владимир отправился в Петербург, но так как спешки не было… Спешки не было потому, что в разгорающейся войне ему не нашлось места – свои таланты полководца он оценивал достаточно скептически – на фоне Румянцева и Суворова. Способности снабженца тоже не понадобились – несмотря на то, что основную работу по подготовке складов выполнил он, генерал-квартирмейстером назначили Александра Воронцова.

Вариант далеко не самый лучший, но впрочем – и не худший. Пусть брат императрицы и был мудаком, но мозги на месте, так что если постарается, то с задачей справится. Обидно, разумеется – отстранили-то его тогда, когда подготовка была практически завершена…

Так что отправив письма, в которых подробно расписывались самые важные разговоры, Грифич отправился в Штральзунд. Город в новых, материковых владениях, располагался прямо напротив острова Рюген, как бы запирая его. Основная часть торговли шла через него, так что о новом владетеле здесь более-менее знали.

Кареты встречали прямо у ворот города. Нарядно одетые члены магистрата стояли с традиционным золотым ключом.

— Приветствуем нашего властителя! — дружно выкрикнули они. Толпа горожан загудела, обсуждая Рюгена и его свиту. Еле заметно вздохнув, Владимир улыбнулся и взобрался на небольшой помост.

— Мои верные подданные…

Речь была короткой и так сказать – программной. Пообещав максимально покровительство торговле, науке и образованию и порадовав крепкими связями с Российской империей. Пообещал не увеличивать налоги, на что горожане завопили нечто вовсе уж восторженное.

Поулыбавшись и помахав рукой, герцог спрыгнул с помоста и вопросительно посмотрел на обер-бургомистра.

— Короткий обед в магистрате, а вечером приём, — быстро проговорил он. Важно кивнув, Померанский снова сел в карету и проследовал в магистрат, поглядывая в окошко. Город… Небольшой, но ничего так – симпатичный и ухоженный.

Обед был и правда короткий, на скорую руку – лёгкие закуски. Хм… Изучили уже привычки своего нового владыки… Устроившись в предоставленном особняке и как следует помывшись, отправились на приём.

— …Налоги уменьшать не буду, — отрезал Владимир, — но и увеличивать – тоже. Возможно, через какое-то время часть налогов отменю – из тех, что мешают развитию, а часть доходов перенаправлю на иные нужды.

— Ваша светлость, — осторожно начал один из купцов, — а как быть со льготами для предпринимателей? Мы слышали, что в Вольгасте и на Рюгене вы многим даровали льготы.

— Даровал – временные тем, чьё хозяйство разорила война и постоянные – тем, кто так или иначе занимается образованием или благотворительностью.

Видя жадные взгляды окружающих, Померанский усмехнулся мысленно и продолжил словно бы нехотя:

— На типографии льгота будет, но не постоянная. Если выпускаете что-то образовательное или научное – налогов чуть меньше, если рыцарские романы для глупых девиц, налоговых скидок не будет. По частным школам: налог с них буду брать минимальный, единственное требование – хорошо учить и какую-то часть учеников – бесплатно.

— Но ваша светлость! — возмутился один из окружающих, — моя школа принимает только людей из хороших семей и они немало платят не только за обучение, но и за то, чтобы в одной аудитории с их детьми не оказались дети грузчиков!

С укоризной посмотрев на возмутителя спокойствия, принц медленно сказал:

— Вас никто не заставляет. Хотите льготы – берите бесплатных учеников, нет – не берите.

Недовольный владелец частной школы отошёл, сделав вежливо-унылую гримасу. Рюген же продолжил:

— Насчёт бесплатных учеников… Приходить-то к вам будут не просто бедняки, а бедняки умные, выдержавшие суровый экзамен в бесплатных школах. А ведь благодаря своему уму и трудолюбию, а также полученному образованию, многие из них достигнут значительных вершин… И как вы думаете, буду ли они благодарны своим "альма-матер"? Ну и разумеется, платные ученики будут тянутся за льготниками – ведь стыдно учиться хуже сына грузчика или золотаря!

Поскольку в магистрате собрались не только жители Штральзунда, но и других городов, подвластных Померанскому с недавних пор, вопросов накопилось много и прежде всего потому, что многие города имели своё собственное законодательство и налоговый кодекс, подчас достаточно причудливые. Вот и интересовало их – что может измениться с приходом Владимира? Пришлось успокаивать и объяснять, что торопиться с изменением законодательства он не будет и что несмотря на приведение всех земель под единое законодательство, какие-то особенности останутся у каждого города.