Бэйр - Алёна Дмитриевна Реброва

вот что. Графиня сказала мне, что никто до сих пор не знал, что это за привидение, кем оно было при жизни, какого оно пола и где оно живет. А вы откуда-то знаете, что призрак – это она?

– Я управляющая. Я должна знать все, – невозмутимо ответила Тома.

– А не знаете ли вы тогда, кто из нынешних Сеймуров маг? – спросила я как можно тише.

– Что? – от удивления с нее даже спал гордый вид, зеленые глазища широко распахнулись. – Среди Сеймуров нет настоящих магов!

– Но кто-то призвал это привидение одиннадцать лет назад, – возразила я. – Не могло же оно само появиться.

– Я не знаю, кто мог это сделать. Призвать такого сильного духа может только могущественный некромант, а это очень редкий дар.

– Откуда вы знаете, что это редкий дар? Вы общались с магами? – спросила я, не подумав. Но уже через секунду мне стало ясно, что не стоило заводить об этом разговор, и я прикусила язык – но было поздно.

– Уж не думаете ли вы, что темный маг – это я!? – воскликнула Тома, придя в ярость от моих слов. – Да как вы смеете обвинять меня в подобном!?

– Поймите правильно, я сама ведьма! Для меня в этом нет ничего постыдного, – попробовала объяснить я.

– Я никогда не занималась темной магией! – твердо повторила Тома.

– Вы готовы поклясться? – спросила я, всеми силами стараясь унять страх и сохранить серьезность.

– Как вы смеете требовать с меня клятву!?

– Вообще-то не смею… – я покорно склонила голову, не выдержав ее взгляда. – Но я ищу ответы, которые могут помочь роду Сеймуров.

– Вы пришли с диких земель, но в благородном обществе вам придется сдерживать свой язык, – холодно сказала Тома, прежде чем встать и уйти из кухни.

Пока я допивала чай, меня не покидало чувство того, что что-то с этой Томой не так. Но что именно, я не могла понять – просто не за что было зацепиться.

Окончательно запутавшись в своих догадках, я решила не забивать себе голову лишними подозрениями, и пошла к Дейку, который снова двигал шкаф.

– У этой стены никогда ничего не должно стоять, понятно? – объяснял он кухарке. – Ни ведер, ни лавок, ничего!

– Как скажете, – ответила тетка, которая все это время так и стояла над Дейком, не сводя оценивающего взгляда с фигуры рыцаря. Я уже начала придумывать глумливые шутки по этому поводу… ох, Дейк, держись! – Благородный рыцарь, вы, я смотрю, очень сильный молодой мужчина в самом расцвете сил…

– А что? – подумав о том же, о чем и я, услышав этот заигрывающей тон, Дейк резко обернулся со священным ужасом в глазах.

– Ну, я подумала, почему бы вам не порадовать слабых одиноких женщин и не… – она сделала такой выражение лица, которое можно было бы назвать кокетливым, Дейк нервно сглотнул под этим взглядом. – …и не передвинуть еще пару шкафов? Я давно хотела сделать перестановку! И тут, наконец-то, здоровый сильный мужчина!

– Конечно, разумеется! – выдохнул рыцарь и улыбнулся. – Всегда рад помочь добрым женщинам!

– Дейк, раз ты тут шкафы двигать будешь…

– А мы тебя еще и супчиком нашим угостим! – хором улыбнулись две молоденькие кухарки.

– …То я пойду, осмотрю поместье. Здесь от меня однорукой толку все равно нет.

– Чтобы к обеду как штык, ни в какие подземелья без меня не лезь и ни в какие комнаты не входи! – пригрозила мне «мамочка», осматривая двух хихикающих девушек, как повар осматривает куриц в курятнике, выбирая лучшую для супа.

– Разумеется, – кивнув, я устремилась вон из кухни.

Белая сова

Со вчерашнего дня я так и не успела толком понять, куда нас занесло. Ночью самого поместья было не видно, да и до спальни я добиралась в полной темноте. Теперь, наконец-то, можно было побродить по этажам и залам, выглянуть наружу – наверняка тут должна было очень красиво!

В душе я надеялась отыскать сад или оранжерею. В этом мире многие цветы и растения отличаются от тех, что были на Земле, мне всегда было интересно рассматривать их. Иногда даже сознание услужливо подсказывало мне названия и свойства некоторых незнакомых растений.

Немного побродив по поместью в поисках выхода, я его так и не нашла. Вместо этого я переходила из коридора в коридор, заглядывала во все встречные комнаты и залы, осматривала обстановку, останавливалась у каждой картины и гобелена… Я словно очутилась в бесконечном музее, и бродила по нему, витая где-то в своих запутанных мыслях.

Гуляя, я набрела на настоящую галерею. Длинный широкий коридор, вдоль которого стояли доспехи и тумбы с фамильными трофеями. Стены украшали большие картины, портреты предков Сеймуров.

Мне в глаза бросилась одна из них. Я подошла к картине, чтобы получше рассмотреть ее.

На ней была изображена девушка лет шестнадцати. Она была одета в белое праздничное платье с пышными прозрачными рукавами, темные завитые волосы были уложены в прическу, к ним были приколоты две розы. Девушка смотрела на меня с картины, слегка улыбаясь, ее взгляд почти ничего не выражал. Обычный портрет в память о конце детства, ничего особо приметного в нем нет. Однако, опустив взгляд на подпись, я вздрогнула.

«Доротея Сеймур. 2 313 год с начала эпохи Первых Людей».

Я вновь подняла взгляд на девушку с портрета.

Так вот, какой ты была… настоящая Сеймур.

– Темноволосая только, – произнесла я в слух.

– Ты тоже думаешь, что я бастард? – раздалось печальным эхом позади меня. – Может, мамочка стыдилась меня и потому убила?

Медленно, очень медленно я обернулась. Я догадывалась, что увижу.

Передо мной в воздухе плавала белая размытая дымка, от которой веяло зябким холодком. При всем желании в ней нельзя было узнать девочку из портрета, но сомнений у меня не оставалось: это была Дороти.

– Зачем ты здесь? – спросила я, поднимая здоровую руку в знак предупреждения. Впрочем, как ни хотела бы, я не смогла бы навредить привидению: я просто не знала такой магии!

Привидение не ответило, легкая дымка надо мной дрогнула и словно издалека разнесся прозрачный звенящий смех. Ледяной холодок коснулся кожи. Мигом забрав все тепло, он стал пробираться дальше, по мышцам и венам… я чувствовала, как нечто тянется к самому сердцу.

В галерея стало очень холодно, свет ламп исчез в темноте, все, что я видела, укрыл белесый туман. Я хотела бежать, но не могла пошевелиться, не могла даже перевести взгляд: тело парализовало! Даже пульсирующий жар в руке, мучивший меня много дней, вдруг отступил перед этим холодом.

Призрак вытягивал из меня что-то, я чувствовала, с