Риона - Андрей Максимушкин

— Тогда как Вы это объясняете? — Всеславу был интересен разговор. Он понимал, что врач наткнулся на ранее не встречавшуюся проблему, но не может найти решение, поэтому и ссылается на не изученность проблемы.

— Мне кажется, на самой планете и в системе звезды ЕН-8243 действует некий неизвестный фактор, стимулирующий мозговую деятельность людей и влияющий на подсознательные реакции мозга. Я связывался с коллегами из других армий группировки и флота. Все отмечают появление пациентов с жалобами на необычные, яркие, как Вы выразились, пророческие сны, — Савельев докладывал спокойно, подробно, доступно.

— Интересно, интересно, — Всеслав задумчиво провел ладонью по подбородку. У него не было причин сомневаться в словах медика. Может дело в постоянном стрессе? Постоянная усталость, тяжелые условия жизни, риск погибнуть. Нет, это не причина. Люди прошли отбор на устойчивость психики, на тренировках и во время предыдущей службы многие испытывали и не такие нагрузки.

— Вы поднимали данные по другим военным конфликтам? — Всеслав Сибирцев пристально посмотрел в глаза Савельева.

— Да, я первым делом поднял статистику и дал запрос в Академию Военной Медицины. Единичные случаи бывали, они описаны врачами и в меру сил изучены. Но ни когда не было ни чего подобного ситуации на Рионе.

— Подождите, может и сейчас все в пределах нормы? Может, просто ни кто раньше не придавал значения подобным нарушениям? Сколько всего обнаружено таких случаев?

— Сейчас обратились 712 человек. Думаю, это не более чем 5-10 процентов от всех случаев синдрома Рионы.

— Так и должно быть, — включился в разговор Бравлин, — никаких неприятных ощущений не вызывает. Просто, появляются сомнения в своем здоровье. Многие не обращают на это внимания или боятся идти к врачам.

— Синдром Рионы, говорите, — медленно по слогам, пробуя каждое слово на вкус, проговорил Всеслав, — Хорошее название.

— Старший лейтенант Генералов прав. Люди редко к нам обращаются с пограничными изменениями психики. А название только рабочее. Но надо же, как-то назвать новый синдром?

— Вы говорите, что на людей действуют неизвестные факторы. Какого рода эти факторы? Что это за влияние?

— Пока не известно. Может быть, электромагнитное излучение на определенной волне. Может гравитационное излучение планетного ядра, а может, все дело в недостатке солнечного света.

— Освещенность отпадает. Вы говорите, на флоте так же есть люди с жалобами. А там условия обитания лучше, чем на планете, и годами не меняются.

— Извините, — поправился Савельев, — условия быта отпадают. Это все на самом деле хорошо изучено, и ни кто раньше не жаловался. Скорее всего, проблема в особом излучении звезды. Тогда объясняется все.

— Хорошо. Что Вам необходимо для работы?

— Пока мне нужно содействие научной группы, надо найти этот не встречавшийся ранее фактор. Излучение или гравитонное воздействие, — Глеб Рюрикович задумался, — и еще желательно содействие командования. Я хочу провести полное обследование всего личного состава, на предмет выявления всех лиц с синдромом Рионы. Естественно только в форме опроса.

— Научную группу я переориентирую, не беспокойтесь. Помогу всем, чем нужно: людьми, ресурсами, техникой и оборудованием. А опрос лучше всего проводите от имени медицины. Извините, но если инициатива будет исходить от меня, половина личного состава решит, что мы таким способом ловим шпионов.

— Спасибо, — Савельев поднялся и собрался уходить.

— Скажите, — остановил его Всеслав, — а какие последствия могут быть для людей?

Я точно не знаю, — ответил врач, пожимая плечами, — скорее всего ни каких. Но лучше перестраховаться, чем… Ну Вы сами понимаете.

— Я могу идти? — поинтересовался Бравлин, когда за Савельевым закрылась дверь.

— Естественно, не задерживаю, — кивнул Всеслав, — а ты молодец. Правильно сделал, что обратился к врачу.

— Сейчас и сам не знаю, — мрачным тоном ответил тот. Может это на самом деле эпидемия?

— Ерунда! А если что, так даже лучше. Офицер СГД видящий будущее. Ты представляешь себе перспективы?! — Всеслав попытался ободрить подчиненного, но кажется, ему это не удалось.

Не успел Бравлин покинуть кабинет, как заиграла бодрая мелодия вызывного сигнала компа. Положительно, отдохнуть, сегодня не удастся. Всеслав повернулся к монитору. С экрана на него смотрел планетолог Букин Доброслав Святоборович.

— Всеслав Бравлинович, я сейчас работаю в Озерной Пади. Час назад ровно в пятидесяти километрах от первого лагеря обнаружено подземное сооружение неизвестного назначения.

— Догонский бункер?

— Нет. Сооружение древнее, построено еще до догонов.

— Направление прямо по озерной стрелке? — сделал предположение Всеслав.

— Да, точно по направлению, погрешность всего в пять секунд.

— Прекрасно! Продолжайте работать. Я срочно вылетаю.

На этот раз бот шел один без истребительного сопровождения. Война окончена. Уже нет необходимости таскать с собой тяжелые десантные боты с охраной и согласовывать каждый перелет с авиационными штабами.

Легкий грузопассажирский «Пони» нырнул в атмосферу планеты и снизился над заданным районом. Наблюдая в окно за унылым окрестным пейзажем, Всеслав не заметил ни каких изменений. Ураган не оставил после себя ни каких следов. Все те же разбросанные по равнине мелководные озера, те же россыпи валунов и галечника. За окном отчетливо выделялись своими правильными ровными очертаниями берегов два озера. Оба озера и невысокая гряда оплывших холмов между ними сверху выглядели как огромный дорожный указатель. Сейчас уже не было сомнений, что этот знак оставлен древними хозяевами Рионы.

Бот сделал круг над стрелой и полетел прямо на северо-запад по направлению к новому лагерю. Выловив с помощью приборной съемки местности аномалию, Доброслав Святоборович расположил свою базу в сорока пяти километрах от стрелки, почти у обнаруженного им объекта. Под базу была выбрана ровная площадка на берегу широкого озерца. Так, чтобы обеспечить максимум удобства для пилотов ботов, и чтобы можно было расположить палатки рядом с аэродромом.

Всеслав отвернулся от окна и скользнул взглядом своим спутникам. Славомир Прилуков и Бравлин Генералов оба мирно дрыхли в креслах. Люди привыкли использовать для отдыха каждую свободную минутку. Получив сообщение от Букина, Всеслав после недолгих размышлений взял с собой только этих двоих. Тем более оба в момент вызова находились на «Остролисте». Всеслав был даже рад, что с ним летят эти двое. Так получалось, что именно с ними он работал плотнее всего, и встречался чаще, чем с остальными членами его группы.

Вспомнился его первый день на планете. Тогда их сбили догоны, и пришлось втроем ночью выбираться из песков к своим. Незабываемое приключение! А сегодня за полчаса до отлета в Озерную Падь, Всеславу пришло сообщение от Крамолина. Официальный документ подтверждал присвоение внеочередных званий Генералову, Лемешеву и Прилукову. Так что сейчас оба его спутника летели, не успев обмыть новенькие знаки различия капитана и контр-адмирала. Но это их почти не расстроило. Наоборот, все трое долго смеялись, когда сразу после взлета бота на комп-коммуникатор Всеслава пришло очередное сообщение с Голуни. Влетел с «Остролиста» он полковником, а на грузовую орбиту вышел уже генерал-майором. Очередная приятная новость за сегодняшний и так насыщенный событиями день.

Не успел бот опуститься на площадку, как к машине подскочил сам планетолог Букин. Вдумчивого, основательного, всегда обдумывавшего каждое слово ученого было не узнать.

— Добрый день, Всеслав Бравлинович, поздравляю с очередным званием.

— Спасибо, Доброслав Святоборович, спасибо, — ответил Всеслав, спрыгивая на землю, — и Вас поздравляю с находкой.

Следом за Сибирцевым из машины выбрались Прилуков и Генералов. Летчик остался в кабине, дожидаться пока солдаты и инженерный персонал базы не разгрузят бот.

— Я обнаружил это сооружение сегодня утром, по гравитационной аномалии, — спешил поделиться информацией Букин, пока они шли к лагерю. — Под нами старая континентальная плита. Вулканическая деятельность прекратилась сотни миллионов лет назад. Скоплений тяжелых элементов нет. Ни каких аномалий, по идее быть не должно. Но приборы показали в одной точке скачек тяжести на целых 3 процента от среднего уровня.

— Понятно. А ни каких посторонних излучений не обнаружено? Или наоборот зон поглощения?

— Нет, радиационный фон по всей равнине ниже нормы, всего 8 милирентген в час. В длинноволновом диапазоне никаких наводок нет.

— Мы успеем прямо сейчас осмотреть место? — поинтересовался Всеслав, бросив взгляд на индикатор хронометра. До заката оставалось еще почти 3 часа.