Тот, кто знает. Книга вторая. Перекресток - Александра Маринина

— Ну, десять, — отпарировал Баблоев, ловко расправляясь с салатом. — Если считать с дорогой — пять часов на все про все. А у тебя годы ушли.

— А узнать о том, что летом восемьдесят четвертого Бахтин крутил роман с девушкой, которая улетела на стажировку в Хабаровский край? А выяснить, какой тип женщин он предпочитает? И заметь себе, все это следовало делать не напрямую, чтобы никого не насторожить, чтобы Бахтин, не дай бог, не узнал, что некто Нильский собирает о нем информацию. Вот же с фамилией не повезло мне! Дала бы мама нам с Мишкой разные фамилии — не было бы проблем. Обычная журналистская работа, сбор материалов об одном из крупнейших бизнесменов Кузбасса. А с моей фамилией мне светиться никак нельзя, вот и приходится выдумывать всякие обходные пути. Думаешь, легко?

Володя слушал и одновременно поглядывал на приглашенных гостей. Взгляд его остановился на ком-то, выносящем из комнаты очередную партию грязных тарелок.

— Слышь, Руслан, сейчас из кухни девица выйдет, желтый костюмчик с черной отделкой.

— И что девица? — не понял Руслан, но голову в сторону двери все-таки повернул.

— Присмотрись к ней. Как зовут — не помню. Ее тещина коллега по работе с собой привела специально, чтобы помогать. Уже второй раз приходит, в прошлом году тестю пятьдесят пять лет справляли, так эта девица тоже помогала, чтобы хозяйке без конца на кухню не бегать. Только костюмчик на ней был другой.

— Да зачем она мне? — искренне удивился Руслан. — У меня на личном фронте полный порядок, сам знаешь, с этим проблем нет.

— А ты все-таки присмотрись, — настойчиво посоветовал Баблоев. — Девушка, всегда готовая помочь. В голове мысль не шевельнулась? Вот она, смотри.

Девушка в желтом костюме показалась Руслану очень симпатичной. Ее он не снимал сегодня, это точно. Где же она была, когда все приглашенные дружно кривлялись перед камерой? Неужели на кухне хлопотала? На бедную родственницу не похожа, костюмчик сшит явно по фирменным лекалам и стоит больших денег. Прямые темно-русые волосы небрежно сколоты на затылке дешевой пластмассовой заколкой, из-под густой челки задорно блестят серые глаза. Странно, костюм дорогой, а в волосах примитивная дешевая заколка. Наверное, все-таки бедная родственница, а одежду одолжила у подруги или у соседки, чтобы на юбилее не позориться. Руслан подхватил фотоаппарат и проскользнул на кухню. Через минуту там появилась девушка. Не обращая внимания на Руслана, она повязала фартук, включила воду и принялась мыть посуду.

— Какой замечательный кадр! — с улыбкой произнес Руслан. — Красивая молодая женщина в дорогом костюме стоит возле раковины и моет посуду, как прислуга. Контрасты нашего времени. Можно, я вас сниму вот так?

— Можно, — весело ответила девушка. — Только насчет костюма вы ошиблись.

— В каком смысле?

— А он не дорогой. Это самострок. Правда, лекала хорошие, это точно.

— Да вы что?! — изумился Руслан. — И где такое можно купить? На рынке?

— Нет, на рынке такое не купите. Я сама сшила. Я портниха, — пояснила девушка, не отрываясь от мытья посуды. — А вы знакомиться со мной пришли или, правда, фотографировать?

Руслан слегка опешил от такой непосредственности, но быстро пришел в себя:

— Если честно, то знакомиться. Меня зовут Руслан. Фамилия — Нильский.

— Я знаю, вы журналист и фотограф. Тут о вас много говорили.

— А вас как зовут?

— Яна.

— Очень приятно, Яна. Володя сказал, что вы специально приходите уже второй раз, чтобы помогать на кухне. Это правда?

— Правда, — легко подтвердила она. — А что вас удивляет? В Европе, например, в таких случаях просто нанимают официантов и прислугу на один вечер, чтобы все было по-человечески. А то у нас как принято? Хозяйка зовет гостей, а сама за столом ни минуточки не сидит, так и снует из комнаты в кухню и обратно. И что это за праздник получается? У всех праздник, а у нее — каторга. Ни посидеть, ни поговорить, ни покушать, ни расслабиться. А потом, когда все разойдутся, еще и убирать до середины ночи. Все наелись, напились и дрыхнут без задних ног, а она с посудой возится. Мне совсем не обидно, что меня помогать зовут. Когда у меня день рождения, я тоже девчонок приглашаю, человек пятнадцать, а они сестренок приводят, чтобы помогали. Нормально, по-моему.

Руслан присел на краешек широкого подоконника, уставленного горшками с кактусами. Через пятнадцать минут вся посуда была перемыта, а с Яной они стали чуть ли не друзьями. Девушка оказалась общительной и остроумной, с удовольствием болтала, рассказывала о себе, охотно смеялась над его шутками, легко перешла с Русланом на «ты». После того как гости расправились с горячим, Яна снова притащила из комнаты кучу грязной посуды, накрыла стол к чаю и опять встала к раковине.

— Сейчас самый нудный этап, — сообщила она Руслану. — Кроме тарелок, придется мыть еще и противень с утятницей. Зато потом останется самое легкое — чашки с блюдцами и тарелки из-под торта.

— А потом?

— Потом домой.

— Я тебя провожу? — полуутвердительно спросил он.

Яна бросила на него короткий взгляд блестящих серых глаз и с улыбкой спросила:

— А хочешь, я тебя провожу?

— Хочу, — серьезно ответил Руслан.

Он давно уже не был юным идиотом, истолковывающим слова девушек буквально. Яна предложила не просто проводить его до дома, а зайти к нему и остаться. И внезапно Руслан понял, что действительно хочет этого. Веселая, добрая девчонка, с легким и отзывчивым характером, без комплексов и без выпендрежа. Таких качеств хватило бы, чтобы его заинтересовать, даже если бы Яна была откровенной уродиной. А она ведь еще и хорошенькая!

Ирина

Уже второй час ночи, а Игоря все еще нет дома. И на работе его нет, она звонила. Хотя у следователей все бывает, Игорь ей рассказывал про такие вещи, как следственный эксперимент и следственная реконструкция. Если преступление на самом деле было совершено ночью, то иногда приходится проверять показания именно в ночное время, например, чтобы убедиться, мог ли человек в этом месте при такой освещенности увидеть то, что он якобы увидел.

Ира не беспокоилась, но и спать не ложилась. В семье Мащенко всегда было принято ждать мужа, как бы поздно он ни пришел. Лизавета ждет Виктора Федоровича и, говорят, раньше тоже ждала. И ей придется ждать, чтобы соответствовать стандарту.

Она вылезла из кресла, где читала, свернувшись клубочком, потянулась, почувствовала, как заныли затекшие ноги. Сунула под мышку книгу с закладкой и пошла на кухню. Есть у нее такая дурацкая особенность: если не ляжет спать до полуночи, то к часу ночи в ней просыпается зверский голод. На кухне Ира открыла дверцу холодильника и стала задумчиво изучать его содержимое. Что бы такое съесть не сильно вредное для талии? Восемь килограммов, безжалостно уничтоженных при помощи «Гербалайфа», давно уже подняли голову, ожили и стали понемногу возвращаться, несмотря на отчаянные меры, принимаемые Ирой по соблюдению диеты. Она по-прежнему не ела тортов и пирожных, но каждый раз, когда от души наедалась мясом с жареной картошкой, весы нагло показывали прибавление целого килограмма, который появлялся всего за один вечер, зато изводить его приходилось две недели, в течение которых непременно случалось что-нибудь такое, что вело к нарастанию на фигуре еще нескольких сотен граммов. Проблему с выпадающими волосами ей так и не удалось решить до конца, поэтому теперь Ира панически боялась любых таблеток, оптимистично обещающих сжигание жира и снижение веса всего за месяц без всяких диет. Сначала волосы стали падать, потом ногти начнут ломаться, потом все тело какими-нибудь прыщами обнесет… Нет уж, спасибо. Лучше быть толстой, но холеной, чем худой, лысой и прыщавой.

Чем бы порадовать истошно вопящий от голода организм? Можно съесть йогурт, он низкокалорийный, нулевой жирности, но Ира йогурты терпеть не может. Можно отрезать тоненький кусочек сыра, положить его на хрустящий ржаной хлебец и запить горячим чаем. Не бог весть какое лакомство, но все-таки лучше, чем ненавистный йогурт. Она заварила чай, отрезала сыр, достала из пачки пресный хлебец и устроилась за столом с книгой. В этой семье сопливые любовные романы не больно-то почитаешь, заметят — запрезирают и вообще не поймут, у них менталитет не тот. Слава богу, что есть книги про любовь, написанные такими авторами, про которых даже самые надутые индюки слова худого сказать не посмеют. Франсуаза Саган, например, или Хемингуэй, к чтению которого ее пристрастила Наташка еще тогда, когда Ира исступленно боролась с собственной тягой к алкоголю. А из отечественных ей больше всего нравится Виктория Токарева. В данный момент Ира именно ее и читает.

В коридоре послышались тихие шаги, в кухню вошел свекор.

— Ты почему не спишь? — В голосе Виктора Федоровича Ира услышала непритворную обеспокоенность. — Ты здорова? Болит что-нибудь? Давай я Лизу разбужу.