Роковой сон - Джорджетт Хейер

Ответ заставил его побледнеть. Эдгар облизал губы и поднес руку к горлу, будто туника не давала ему вздохнуть. Он дважды сглотнул, прежде чем смог заставить себя говорить снова, голос его прерывался:

— Лорд, с Гарольдом были знакомые мне таны, его сестра, госпожа Гундред, и… и Эльфрида, моя сестра! Одному Эльфрику удалось вырваться, и вот он здесь, молит о помощи. — Внезапно Эдгар рухнул на колени. — Я умоляю, герцог. Ведь вы — сюзерен Понтье, помогите Гарольду и тем, кто с ним!

Герцог поднял загоревшиеся глаза, их выражение было трудно понять.

— Успокойся, помощь будет оказана. И причем не мешкая.

Он подозвал старшего лакея:

— Пусть саксонца Эльфрика разместят со всеми почестями. Фицосборн, пройдите за мной. Мы должны сегодня же послать человека в Понтье.

Герцог сошел с подиума и на мгновение задержался перед двумя молодыми людьми. Эльфрик, увидев, что Эдгар стоит на коленях, опустился рядом с ним. Вильгельм сухо приказал:

— Встаньте! Вы оба завтра же поедете встречать эрла Гарольда.

Когда Эльфрик понял, что было сказано, он бросился целовать руку герцога. Эдгар поднялся и стоял скрестив руки на груди, охваченный стыдом из-за того, что выказал на людях так много чувств. Вильгельм как-то странно улыбнулся, услышав от Эльфрика на ломаном нормандском слова благодарности, и ушел, сопровождаемый Фицосборном.

Эдгар наклонился, помог другу подняться и усадил за один из столов.

— Он и в самом деле освободит эрла? — все еще не верил Эльфрик.

— Конечно! Он же дал слово! Но мне кажется… — Эдгар замолчал и присел рядом с Эльфриком. — Расскажи же мне, как там моя сестра? Отец? Если бы ты только знал, как я жду новостей из Англии.

Заметив, как слаб Эльфрик и какой он голодный, Рауль сошел с возвышения и легко тронул Эдгара за плечо:

— Дай другу поесть. Эй, вы, там! Принесите-ка мяса и вина для гостя герцога!

Эдгар соединил руки Рауля и Эльфрика, представляя их друг другу:

— Рауль, это мой ближайший сосед, Эльфрик Эдриксон, Эльфрик, это Рауль д'Аркур, мой хороший друг. — Он поднял взгляд и вдруг крепко сжал запястье Рауля. — Герцог спасет Гарольда из Понтье, — не произнес, а выдавил он из себя, — но скажи, убеди меня, не будет ли Гарольд предан во второй раз?

Ответный взгляд Рауля был мрачен.

— Что за нелепая мысль пришла тебе в голову?

— Нет, ничего. — Эдгар потер лоб рукой. — У меня дурные предчувствия. Мне кажется, я заметил в глазах герцога торжествующее выражение. Да нет, конечно, бояться нечего… Я просто дурак.

Перед его глазами мелькнуло что-то алое и желтое, звякнули бубенцы на шутовском колпаке. Гале тряс своей погремушкой.

— Нет, это было хорошо сказано! — фыркнул шут.

Он проскользнул за спиной Эдгара, подозрительно поглядывающего на него, и дернул за тунику Рауля. Его губы беззвучно двигались, произнесенные слова предназначались лишь Аркуру:

— Если лев выхватывает добычу прямо из пасти лисы, то подумай, спасение ли это для нее?

Рауль с сердитым возгласом обернулся и уже поднял было руку, чтобы дать шуту тумак, но тот увернулся и торопливо исчез из зала, посмеиваясь на ходу. Странный звук этого смеха эхом отдавался под потолком, казалось, с издевкой хохочет злой эльф.

Глава 2

Поздно ночью, когда давно уже прозвучал сигнал гасить огни, два саксонца все еще беседовали в спальне Эдгара. Паж принес вина и пирожных, расставив их на столе, Эльфрик в это время с удивлением разглядывал убранство покоев, гобелены, дорогие меха и серебряные подсвечники. Когда паж ушел, он поднял свой кубок, поглаживая пальцами украшавшую его резьбу.

— Вижу, богато тебя устроили здесь.

— Не жалуюсь, — ответил Эдгар, который уже настолько привык к серебру, золоту и роскошным занавесям, что не считал их достойными внимания. — Расскажи мне об Англии! Ты был с эрлом в Уэлльсе?

Эльфрик тотчас перешел к подробному рассказу об уэлльской кампании. Эдгар внимал ему, подперев голову руками, но вскоре на его лице появилось выражение удивления, смешанного с недовольством, и он прервал рассказчика вопросом:

— Подожди, кто это — Эдрик, о котором ты говоришь? А Моркер? Это один из сыновей Этельвульфа из Пивенси?

— Этельвульф? — воскликнул Эльфрик. — Конечно нет! Ведь Моркер — это сын эрла Эльфгара! Ты должен его знать!

Эдгар покраснел и тихо ответил:

— Ты забыл, что я уже тринадцать лет живу в Нормандии. Так, значит, у Эльфгара такой взрослый сын? Трудно в это поверить. Ну, продолжай! Не враждует ли Эльфгар с нашим эрлом? Я помню, что он был настолько осторожен, что…

— Он умер два года назад, — сообщил Эльфрик, — и оставил после себя двух взрослых сыновей, Моркера и Эдвина, но увы, они не унаследовали его мудрости. Моркер уже сцепился с эрлом Тостигом, правителем Нортумбрии, надеюсь, уж об этом-то ты знаешь?

— Конечно! Его жена приходится сестрой нашей герцогине, поэтому об их делах мы наслышаны предостаточно, даже больше, чем хотелось бы. Он живет в согласии с Гарольдом или все осталось по-прежнему?

— По-прежнему. Он такого натворил в своем графстве, что Гарольд объявил его вне закона, так оно по сю пору и осталось. Тостиг — наш враг. Он ненавидит эрла и, когда король умрет…

— О, король, король! Мне кажется, нас с тобой похоронят, а он все будет жить и жить! — быстро ответил Эдгар.

— Не думал я, что ты так любишь Святого. — Эльфрик внимательно поглядел на друга. — У нас, в Англии, все подданные Гарольда только и ждут смерти Эдварда, чтобы провозгласить королем именно нашего эрла. — Он перегнулся через разделявший их стол. — Эдгар, ты должен знать, скажи, что произошло между герцогом Вильгельмом и королем Исповедником, когда тебя брали заложником?

Этот вопрос явно не понравился Эдгару, и он с неохотой ответил:

— Не знаю, точнее, не уверен. Ходили странные слухи, что король собирался назвать своим наследником герцога Вильгельма. Здесь этой истории верят, но когда Эдвард послал в Венгрию за Этелингом, я подумал, что вот он, конец всем сомнениям, ведь Этелинг — родной сын Эдмунда Отважного, а потому и единственный законный наследник для Англии.

— Это так, но он уже умер, да и для саксонцев он не был тем правителем, который им нужен. Знаешь, Этелинг для нас был таким же чужаком, как и сам король Святой! Конечно, благодаря своему происхождению, он имел достаточно сторонников. Слава Богу, Этелинга уже нет в живых, а его сын, Этелинг Эдгар, слишком мал, чтобы принимать его в расчет. Мне кажется, положение Гарольда весьма устойчиво. Хотя тебе, находясь здесь, этого не понять, Эдгар, но он всесилен. Конечно, нормандского герцога ему нужно опасаться, но за нашим эрлом стоит вся Англия. Гарольд много лет трудился, чтобы обеспечить себе такое прочное положение. Если бы только ему удалось еще избавиться и от Тостига! Два других его брата, Гирт и Леофайн, вполне лояльны и владеют всей южной частью страны. — Эльфрик помолчал, потом спросил с удивлением Эдгара: — Слушай, а почему это у тебя такой странный вид? Разве ты не подданный Гарольда?