Первый шаг - Янина Сабина

Ан поражённо слушал фантастическую историю.

– И как вам, в новом облике?– вдруг неожиданно даже для себя самого, спросил он.

– Да никак, – ответил тот. И подумав, добавил: – Я не чувствую никаких изменений, вначале было хлопотно с привыканием к новому имени. А внешность…Что внешность? Я же не рассматриваю себя часами в зеркало. А в работе, как-то забываешь о внешности.

Он взял чашку и медленно выпил.

«Удивительная история, – думал Ан, глядя на Земцова, – но похоже он не входит в тайное общество учёных. Для него главное – наука. А тех, кого знает, не скажет, скрыл же имена тех, кто ему помог бежать. И все-таки надо попробовать. Думаю, что патриотических чувств к Хранителям, после того, что с ним произошло, у него нет. Другого выхода нет, надо рискнуть».

– Вот такая моя необычная история. Впрочем, не обо мне речь. Спасибо, что выслушали. Но я бы хотел просить у вас прощения. Всю жизнь меня терзают воспоминания, не даёт покоя то, что я стал невольным виновником гибели ваших родителей. Простите меня, Андо, если сможете. Вы можете быть уверенным, чтобы не случилось, у вас есть верный друг, который всегда придёт вам на помощь в трудную минуту. Знайте об этом.

– Что вы, мне не за что вас прощать. Я в свою очередь тоже всегда рад буду помочь вам в случае необходимости. Я хотел у вас узнать, кстати, простите, должно быть вас следует называть по теперешнему имени?

Его собеседник кивнул.

– Хорошо. Скажите, Пётр, не возникало ли у вас мысли о необходимости что-то изменить в нашем мире, изменить глобально, открыв тем самым новые возможности планетарного развития, например, внедрить ваше открытие?

Пётр внимательно смотрел на него.

– Мой Учитель в Университете говорил, что любое прогрессивное движение вперёд обязательно в какой-то пиковый момент остановится, исчерпав свои возможности, и только творческая мысль сможет вывести его из этого состояния. Не думаете ли вы, что у нашего прекрасного мира настал такой момент? Что мы вошли в полосу застоя и обречены на гибель, если не объединимся в желании найти выход из этого тупика?

– Знаете, я понимаю вас! – наклонившись к самому лицу Ана, горячо зашептал Пётр. – Как я вас понимаю. Я почувствовал это уже тогда, в кабинете Куратора, который отверг моё изобретение. И я готов! Да! Я готов объединиться и сделать все, что в моих силах, для выхода общества из стагнации. Можете мне полностью доверять.

– Я очень, очень рад, что нашёл в вас единомышленника, – Ан пожал его руки. – Но мы должны сохранять строжайшую конспирацию. Вы понимаете?

Пётр кивнул.

– Отлично. Я с вами свяжусь по своему каналу.

Они поднялись.

– Я рад, очень рад нашей встречи, – Пётр обнял Ана. – Знаете, как гора с плеч! Буду ждать вашего звонка. Для вас я всегда на связи!

Они разошлись. Каждый пошёл в свою сторону, радостно осознавая, что не одинок в этом мире.

***

Ан быстро шёл по тротуару, погрузившись в мысли.

«Наконец, хоть что-то. Сейчас самое главное наладить конспиративный канал. Общаться будем через него. Нужна своя ниша в сети, на которую невозможно случайно наткнутся, невозможно попасть без прав доступа. И сделать это надо быстро, очень быстро».

***

Пётр пришёл домой радостно возбуждённый. Сима, встретившая его у двери, удивлённо посмотрела в его смеющиеся глаза. Он снял пальто и, потирая немного замёрзшие руки, подошёл к ней, поцеловал в щеку.

– Ну, как?

– Всё хорошо, Симочка! Просто замечательно. Это действительно он.

Сима схватила его за руку и потащила в комнату.

– Пойдём, пойдём, расскажи всё подробнее!

Они уселись рядом на диване.

– Ну, расскажи, как вы встретились? Как все прошло? Он тебя узнал? Он же был совсем ребёнком! – радостное возбуждение передалось и ей.

– Я думаю, узнал, такое сложно забыть, даже ребёнку. Ты знаешь, и я очень рад, что он не держит на меня зла! Это главное.

– Ну, за что же на тебя держать зло? Сам-то посуди, умная твоя голова, – смеясь, Сима слегка постучала его по лбу. – В чем ты-то виноват? В том, что сделал открытие и отнёс его правителям?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Ну, да, я должен был предвидеть, к чему все приведёт.

Сима вздохнула.

– Мы не можем предугадать свою судьбу. Да и потом, столько лет прошло, – она покачала головой. – Ну, расскажи, а зачем он тебя позвал?

– Похоже, он не просто вспомнил, но и у него появилась возможность разузнать какие-то подробности этой истории. Знаешь, я думаю, он хочет отомстить. И не просто отомстить, каким-то конкретным обидчикам, – понизив голос до шёпота, он произнёс ей на ухо, – он хочет бороться с системой. Ты представляешь?! Я столько лет ждал единомышленников. Все эти годы ты одна была моей единственной помощницей. Только тебе я смог открыться. Я очень благодарен тебе, что не дала мне не сойти с ума, помогла снова найти своё место в жизни. Но я ничего не мог поделать! Ничего! Только смириться. А теперь! – возбуждение не давало спокойно сидеть, он встал и принялся быстро ходить по комнате. – Ты только представь, Сима! У меня появилось возможность действовать! – Он остановился у камина, и, смотря на огонь, продолжал. – Прости, Сима, все эти годы мы не говорили об этом, но они всегда со мной мои: Лия и маленькая принцесса Алина. Память о них не может успокоиться, пока они не будут отомщены. Знаешь, как я мечтал об этом! Но во мне видели только учёного! – Он повернулся к Симе. – И, наконец, такая возможность!

Она сидела неподвижно.

– Сима! Ты что? Тебе плохо?

– Какая возможность? Ты о чем? Ты что собираешься бороться с системой? Опять? – в ужасе выдохнула она.

Пётр нахмурился.

– Знаешь, Симона, я – учёный. Я должен делать все возможное для улучшения нашего мира. А мир не может быть изменён к лучшему, если останется таким, каков он есть сейчас. Как же ты не понимаешь?!

– Я понимаю, конечно, долг, необходимость изменить мир к лучшему, никто кроме нас…но, а как же…, – она запнулась и отвернулась.

– Что как же?

– А как же мы? Как же наш ребёнок?

– Какой ребёнок, Сима? Ты о чем, – начал он раздражённо и запнулся. Быстро подошёл к жене, наклонился над ней и шёпотом произнёс: – Что ты сказала?

Она уткнулась ему в грудь.

– Я хотела тебе сказать, все искала подходящий случай. У нас будет ребёнок. Дочка.

Он резко выпрямился.

– Дочка? – прошептал он побелевшими губами.

Она вскочила и быстро подошла к столу, открыла его и достала небольшую шкатулку. Замочек щёлкнул, и крышка шкатулки тихо поднялась под мелодичный звон. Сима вынула из неё фотографию, ласково провела по ней ладонью и, подойдя к мужу, протянула,

– Смотри, вот наша девочка.

Пётр взял фотографию и взглянул. Это был объёмный снимок УЗИ, на котором зафиксирован момент жизни его дочери. Он едва понял, что видит, а когда понял, то сердце его радостно сжалось:

«Принцесса, моя принцесса вернулась», – подумал он.

– Но как, – удивлённо – растроганно взглянул он на жену. – Как же это. У нас с тобой уже возраст…

Она, смеясь, хлопнула его по руке.

– Какой возраст? Ты о чем?

– Боже мой! Какое счастье! – он прижал Симу к себе. – Что же ты молчала?!

– Да я не молчала, сама узнала недавно! Вот собиралась тебе сказать, – она выбралась из его объятий и тихо спросила: – Как же теперь быть? Ты же хотел посвятить себя борьбе. Можем ли мы рисковать нашей доченькой?

– Нет, нет, ни за что! – он снова прижал её к себе. – Не отдам! Никому не отдам! Ни тебя, ни доченьку. В конце концов, я заплатил полную меру этому миру. И пусть он простит меня.

Сима улыбалась, слёзы катились по её щекам.

***

Поздним вечером, когда Ан после душа, смывшего усталость прошедшего дня, по своей ещё юношеской привычке сидел в глубоком тансиде перед панорамным окном и смотрел на никогда не засыпающий мегаполис. Вибрация браслета отвлекла его от мыслей. Он открыл видеосвязь и увидел бледное, но решительное лицо Земцова.

– Здравствуйте, Пётр. Что-то случилось?