Второй встречный - Оксана Зиентек

шерсть. — Я улыбнулась, мысленно уже представляя себе будущую красоту. — Подскажите, кого можно будет шерсти взять в счет будущего года? На пряжу.

— Ой, я даже и не знаю. — Женщина задумалась, подперев щеку морщинистой ладонью. — Осень на дворе. Сейчас овец никто уже стричь не будет. А кто еще с лета не все продал, надо поспрашивать.

Женщина, командующая помощницами, позвала нас из дома и мы вошли вовнутрь. Сейчас, когда большая часть пыли лежала не ровным слоем на всех поверхностях, а небольшой кучкой в углу, дом стал казаться светлее и еще больше. В отличие от хозяйственной части, из жилых комнат бывшие хозяева вынесли все. А что оставили — разобрали сельчане. Уборщицам то было даже на руку, легче мести и мыть. Женщина, представившаяся Магдой, повела нас в кухню, к печке.

— Эх, старый Вит как чуял. — Вздохнула она, любовно проводя ладонью по плите. — Сколько ни просили его, не дал разбирать.

— И правильно не дал. Все бы вам разбирать да ломать. — Поворчала Барбара. — Где это видано, печь ломать? Тогда уже сразу и дом…

— Да, правильно, я ж не спорю. — Миролюбиво согласилась Магда и обратилась ко мне. — Госпожа, тут мы отмыли все и повымели. Прикажете растопить?

— Давайте попробуем. Сейчас только топливо поищу. — Я прошла в хозяйственную часть дома, отделенную от кухни только тонкой перегородкой. Там уже вовсю фыркали кони и слышались голоса мужчин.

— Ну и красавиц староста нам прислал! Все, как на подбор! — Восхищался молодой Фолькер. Я отметила про себя, что стоит предупредить мужа о недалеком парне, не умеющем держать язык за зубами. Что при Арвиде балагур ведет себя тише воды, я не сомневалась, но как бы не ляпнул лишнее без нас.

— На подбор и есть. — Ответил ему более взрослый голос. Кажется, тот мужчина, которого так настойчиво зазывала старая Барбара. — Замужних, кто постарше, послал, наверное, наш дом отмывать. А кто помоложе и покрасивше — тех к госпоже под крылышко, от греха подальше.

— А зачем тогда вообще посылал? — Голос парня звучал обижено, словно это лично ему выразил староста свое недоверие.

— Кому-то работать надо, а мамки, наверное, заняты. Хозяйство к шторму приготовить надо, это дело не каждому доверишь. А веником махать, вон, даже у тебя получается.

Я кашлянула, чтобы дать знать о своем присутствии. Сперва хотела громко потопать подошвами, но пол тут был не дощатый, как в комнатах, а земляной, не сильно гулкий.

— Госпожа? — Оба солдата повернулись ко мне.

— Мы тут печь растопить решили. — Улыбнулась я мужчинам. — Вы там какой-то хлам во двор выносили. Может, там и дерево есть?

— Есть, как не быть. Правда, только на растопку и хватит, немного совсем. Сейчас Фолькер принесет.

— Спасибо! А как тут у вас? Все ли в порядке?

— В порядке, госпожа Трауте! — Мужчина тоже улыбнулся, словно успокаивая ребенка, хотя по возрасту вряд ли был намного старше. На вид я дала бы ему не больше тридцати-тридцати двух лет. — Кони уже под крышей. Сейчас обиходим их, закончим добро заносить и можно будет размещаться. Тут даже комната для батраков имеется, так что мешать мы Вам не будем. — Он кивнул в сторону неприметной двери рядом в входом в кухню.

— А в гости сходить не хотите? — Лукаво спросила я. — Если так настойчиво зовут.

— А чего ж не сходить? Только лучше потом, когда с хозяйством чуть разберемся.

Вернулся Фолькер, таща охапку каких-то обломков и обрубков. Чем все это было раньше, я не присматривалась, главное, что гореть будет. Поблагодарив и выпроводив настырного парня, мы с Магдой и Барбарой начали разжигать огонь. Сперва дело не ладилось, давно нетопленая печь дымила во все стороны, заставляя кашлять и вытирать слезы. Наконец-то, когда, казалось, мы успели прокоптиться не хуже углежогов, огонь в печи разгорелся и дым начал подниматься вверх, тая под потолком.

— Хорошо горит. — Одобрительно заметила Магда. — Но этого надолго не хватит. Сейчас пошлю девчат. Пусть осмотрятся, нет ли где поленницы с дровами.

— Какая тебе поленница?! — Не удержалась Барбара, вновь напоминая о себе. — разобрали все, еще в ту зиму, как Ондрей со своими к женкиной родне подался.

Она вдруг замолчала и обе женщины с опаской посмотрели на меня.

— Можете особо не секретничать. — Решила прийти им на выручку. — Староста сказал уже, что несколько семей сманили в другие поместья. Ушли и ушли. Это еще до нас было, не воевать же теперь.

— Да он не к другим господам подался, он за реку. — Почти шепотом. Словно страшную тайну, сообщила мне Магда.

— А что там, за рекой? — Я еще не спела осмотреться на новом месте. Так что все эти «на хуторе», «за рекой» или «за просекой сразу налево…» не значили почти ничего.

— Так там же венды. Разве ж госпожа не знает, что по той той реке граница проходит?

— Откуда бы ей знать? — Осадила Магду старая Барбара. — Ты так говоришь, словно господа тут выросли и с тобой вместе за ягодами ходили. А люди вчера в ночь приехали только. — Жена у Ондрея была из вендов. А их, говорят, наш король всех освободил и в закуп брать не велел. Вот как прошлый господин лютовать начал, так собрал Ондрей женку и семейство и подался к вендам.

Стража на границе их пропустила, думала, люди домой с ярмарки возвращаются. А уже когда кинулись, поздно было. А воевода тамошний только сплюнул, говорят, и велел впредь с такими глупостями к нему не ходить.

— А что, сильно прошлый господин лютовал? — Уцепилась я за ниточку слов, пытаясь вызнать больше о том, что нас ожидает здесь и чего от нас ожидают люди. Судьба какого-то Ондрея волновала меня не так сильно, тем более, если той стороне границы его ожидало не пустое место, а ближайшая родня.

— Да-а-а, всяко бывало. — Женщины замялись, отводя глаза. Пусть лучше муж ваш Вита поспрашивает. Не след такое молодой госпоже слушать. — На правах старшей высказалась наконец-то Барбара. Мы, лучше,