Короли рая - Ричард Нелл

и она попыталась вырваться, но Дала крепко держала ее.

– Я не сильна ни в чем, – промямлила Джучи. – Я не умею торговаться. Не дружу с цифрами, как мои сестры. – Она прикусила губу. – А мужчины… мужчины пугают меня, особенно мой отец. Я не хочу брать себе пару. Я не могу.

Дала сделала все возможное, дабы проглотить презрение. Сперва ее единственной мыслью было: «Как ты можешь стать жрицей и направлять вождей и воинов, если боишься мужчин?» Но где-то в глубине души она питала настоящее сочувствие – к Джучи и всем другим слабым или сломленным существам. Не встретив сопротивления, она притянула к себе младшую девушку и успокоила ее, прикрыв ладонью заплаканные глаза, как часто делала со своими приемными братьями, когда те плакали из-за пустых желудков.

– Тебе не придется. Все станет легче. Мы будем сестрами.

Джучи плакала, и Дала обнимала ее. Когда они встали, Джучи вытерла лицо, и Дала приподняла ее подбородок.

– Тебе нужно сделать лишь одно, а я сделаю остальное. Тебя назначат жрицей, и все станет проще. Ты постараешься для меня?

Подруга кивнула, округлив глаза – выглядя жалко, но убедительно хрупко.

– Нам нужно серебро, Джучи. Мне нужно, чтобы ты попросила своих сестер или свою мать. Расскажи им об испытании, если хочешь – скажи, что деньги пойдут на взятки или влияние, во что охотнее поверят, и что за эту малую цену их дочь попадет в Орден. Скажи им: чем больше, тем лучше. – Дала ждала и надеялась, не видя никакой пользы в девчонке, если та не сумеет сделать хотя бы это.

– Серебро? Но… – Она взглянула на Далу и почти съежилась. – Могу попробовать, – она сглотнула, – думаю, сезон подходящий, а если моя мать преуспела… – Она отвела взгляд, словно задумавшись, и Дала ощутила проблеск надежды. – Я могу это сделать, – сказала она с ноткой чего-то похожего на огонь в голосе. – Но… ты не можешь подкупить девчонок. Они все богаты, им будет начхать.

Дала улыбнулась, но мысленно уже переключилась на другие, более сложные задачи. Ей придется «обойти» правила и совершить вылазку в город – ей понадобится кузнец и портной (а для надежности лучше два) и место, достаточно просторное и уединенное, чтобы провести встречу. Ее мысли, как часто бывало теперь, обратились к несчастным дикарям из ее родного города, к степным пастухам и к мужчинам Орхуса, стоящим по пояс в отбросах в лунном свете.

– Это не для девчонок, – рассеянно произнесла она, затем отпустила Джучи восвояси и вернулась к переписыванию слов, которые не умела прочесть. – Поспеши, – добавила она, когда товарка попыталась взять себя в руки и заняться тем же самым. – У нас есть дела, и мы начнем сегодня вечером.

* * *

В тот день перед заходом солнца Дала приблизилась к Вачиру, гальдрийскому капитану охраны подворья.

– У тебя есть матрона, капитан?

Она ждала его за воротами, зная, когда закончится его дежурство, и он покраснел от изумления.

– Да, госпожа. Пятнадцать лет как. Выжили две пары близнецов. – Он провел рукой по усам и бородке, отвернув одну ногу, словно намеревался сбежать. Но учтивость держала его на месте.

Дала спросила имена и возраст его детей и улыбалась каждой детали, искренне радуясь его счастливой жизни.

– Что бы ты сделал, если бы кто-то пригрозил лишить тебя семьи, капитан?

Его глаза метнулись к переулкам, будто он ожидал, что этот злодей выскочит из темноты прямо сейчас.

– Я бы убил его, госпожа.

Она подавила улыбку.

– А будь это женщина? Жрица? Что бы ты сделал тогда?

Он напрягся, и Дала поняла, что должна быть осторожна.

– Что ж, это и случается, капитан, со многими другими. Мне нужна твоя помощь.

Выражение его лица не смягчилось, и Дала понятия не имела, что ему известно о Гальдрийской политике и поступках, но ее догадка не играла роли. В его сильном теле и уверенных глазах она видела хорошего мужчину из бедной семьи, который вступил в Орден, чтобы заполучить пару. Она видела мужчину, который находил подчинение и, возможно, бесчестье более приемлемым, нежели убийство других мужчин в поединках ради «славы» и репутации.

– Что я могу сделать для вас, госпожа? – Она внимательно наблюдала за ним, надеясь, что была права и он не трус.

– Я хочу поговорить с главарями мужчин без вождей, без пар. «Ночных людей». Мне нужна встреча.

Брови капитана приподнялись, затем нахмурились. Он сразу сказал, что ничем помочь не может. И даже если бы мог, это будет неприлично, ведь его дочери примерно одного возраста с Далой – что таким мужчинам нельзя доверять, и с какой стати ей вообще столь плохая компания?

– Твои сыновья, капитан… Пойдут ли они однажды по стопам отца и станут бойцами Ордена Гальдры?

Он кивнул, хотя и медленно, и с осторожностью отвел голову назад.

– А если бы они не могли – если бы сбились с пути, оказались ранены, больны или слишком слабы и стали доходягами без семьи и надежды, – ты любил бы их меньше? Ты бросил бы их?

У него дернулся глаз, и Дала задалась вопросом, сколько из его родичей подходит под ее описание.

– Я знавала мальчиков, которые сбились с пути, – сказала она, смаргивая настоящие слезы и вспоминая о лежащем на полу Мише с вывернутой лиловой шеей. – И если я не попытаюсь принести милость богини таким пропащим душам, кто сделает это, капитан? Богатенькие дочки торговых королев? Эти Северные принцессы, не работавшие ни дня в своей жизни? Девочки, которые даже никогда не покидали улиц Орхуса?

Вачир отважился взглянуть ей в глаза, озираясь по сторонам, словно боялся, что за ним наблюдают. Затем он махнул со вздохом рукой и повел ее к своему дому.

Жилище располагалось южнее, за торговым кругом в центре Орхуса, в это время уже затихающим. Женщины и мужчины накрывали повозки или уводили их на ночь вслед за мулами, некоторые бросили в канавы овощи, по их мнению уже негодные для продажи. На Юге, подумала Дала, люди дрались бы за эту гниль.

Они с Вачиром прошли мимо того, что Дала приняла за ремесленные круги – мужчины и женщины месили глину такую темную, что она казалась почти черной, и обжигали ее в кирпичных печах с пламенем в оранжевых квадратных отверстиях – как будто спустились прямиком в яму Носса. Другие умельцы наматывали шерсть на веретена или пряли ее на ткацких станках, прислоненных к стенам домов, а кожаные навесы служили укрытиями от дождя. Жар и смрад, сопровождавшие эти труды, заставили Далу сощурить глаза и держаться